Роберт Хайнлайн - Весь Хайнлайн. Число зверя

— Этот клиент сам себя подцепил, Хильда, — вставила Хэйзел Стоун. — Мне не доставляет никакого удовольствия просыпаться с головокружением. Джубал, вы действительно решились?

— Окончательно и бесповоротно.

— Тогда давайте возьмем палату на двоих и будем рассказывать друг другу всякие вымышленные истории из жизни, пока снова не почувствуем себя молодыми. Хильда, это можно?

— Двухместных палат сколько угодно. Иш знает, что вы оба друзья Лазаруса — правда, она старается его не баловать, но готова оказать ему любую разумную услугу, — заверила ее Хильда. — Я думаю, всем еще по разу? Официант, запишите это на мой счет.

— Нет, на мой, — сказал Джубал.

— Официант! — спокойно произнесла Хильда.

Официант посмотрел на нее.

— Хорошо, директор, — ответил он сквозь стиснутые зубы и исчез.

— Кажется, я что-то пропустил, — заметил Джубал.

— А я, кажется, нет, — сказала Хэйзел. — Вон у того кассира тощий, голодный вид. Он слишком много размышляет. Такие люди опасны.

Джубал оглянулся.

— По-моему, это наш официант.

— Знаю. И бармен. И контролер при входе. Если только его мать не родила сразу четверых близнецов, у него в туфлях нивеновские аппараты мгновенного перемещения. Никак не могу вспомнить, где же я его видела. Ему не нравится Хильда. И Лазарус.

— Да? Почему?

— Подожди — увидишь. Готова спорить, что больше никаких счетов он сюда не принесет.

— И спорить незачем, — перебил ее Лазарус, — Этот выскочка знает, кто я такой и кто такая Хильда. Все, кто сидит за этим столом, — гости организаторов. Пусть лучше постоянно об этом помнит, не то я натравлю на него Дити. Или даже Хильду. А вон и Дити, — Лазарус встал и помахал рукой.

— Дити! Сюда!

Дити окружала стайка хихикающих девушек.

— У меня нет времени заниматься представлениями — мы хотим попасть на Поле Доблести до начала предварительных схваток — и к тому же у нас там мужья, почти у всех. Так что вот это Джинни, Уинни и Минни, Джинни — колдунья, Уинни — санитарка, аМинни — отставной компьютер и двоюродная сестра Фины, а это Холли, Подди, Либби и Пинк. Холли — конструктор по корабельной архитектуре, Подди — психотерапевт, Либби вы все знаете, а Фаззи — мастер по компьютерам, как я, она первая рассчитала Число Зверя до последней значимой цифры, а теперь мы, пожалуй, пойдем, хоть нам и заказаны почетные места, потому что в первой схватке будет один рыцарь в маске, и мы, кажется, знаем, кто он. А Зебадию никто не видел?

— Я точно знаю, кто он, — сказала Джинни, — Он подарил мне жизнь, и к тому же на нем цвета Карен[85].

— Я вижу Зеба — вон он вдалеке, — ответил Лазарус.

— Нет, — возразил Джейк, — вот он идет с другой стороны. А с ним Иштар. Во всем параде.

— Нет, — сказал Джубал. — Это Энн с ним.

— Кто-то из вас свихнулся. Лазарус прав. Своего первого мужа я могу узнать даже на таком расстоянии. Он как раз подходит к тем трем ложам для почетных гостей напротив большого экрана над баром. Зебадия! Иди сюда!

Фаззи добавила:

— И это не может быть Энн, значит, это Иштар. Энн на поле, я знаю, потому что Ларри помогает Джерри все устраивать, и он мне сказал. Энн согласилась надеть плащ и быть третьим судьей, когда Джерри сказал ей, что мистер Клеменс[86] тоже дал согласие. Бонфорт сидит там, как король, хоть и говорит, что ничего не понимает в королевских делах, а в турнирах — еще меньше.

— Правда, что сегодня они будут драться настоящим оружием? — спросил Джубал.

— И на настоящих конях, — подтвердил Лазарус. — Я выпросил на сегодняшний день настоящих клайдсдэльских тяжеловозов[87].

— Лазарус, а не опасно это?

— Ими занимается доктор Боун. Если хоть один пострадает, ему достанется. Мы вернем этих великолепных коней на Старую Землю, в нужный год и в нужную секунду, в лучшем состоянии, чем были. И обученными кое-чему новому. Нужно время, чтобы из клайдсдэла получился настоящий боевой рыцарский конь, хотя для этого они и были выведены. Но будут ли они довольны, когда их снова запрягут в телеги?

— Лазарус, — серьезно ответила Подкейн[88],— я поговорю с доктором Боуном. Если коням будет плохо, мы их утешим.

— Подди, ты умница.

— Не больше, чем другие, я думаю. Но если кому-то плохо, я знаю, что делать. Правда, мне не приходилось иметь дело с лошадьми, но они так долго живут бок о бок с людьми, что разница вряд ли будет так уж велика.

Джубал вздохнул:

— Я рад, что о конях позаботятся, — но, Лазарус, я-то имел в виду людей. Не могут ли кого-нибудь ранить? Или, может быть, даже убить?

— Ранят большинство из них, а кое-кого и убьют. Но они же делают это ради собственного удовольствия. Если кого и ранят, так не насмерть — отсюда рукой подать до самой лучшей больницы на этой планете. Если кто-то останется без руки, или без ноги, или без глаза, или даже без яиц, ему придется только подождать, пока не отрастут новые. Такую регенерацию мы производим прямо на пораженном месте, как у ящерицы или у головастика. Только быстрее и лучше. А если его убьют, он может выбирать. Его могут воскресить ребята Иштар — мозг при этом вряд ли пострадает, шлемы у них крепче всех остальных доспехов. Или он может отправиться прямиком в Валгаллу: мы договорились, что радужный мост Биврест[89] на все время состязаний будет простираться до этого поля. На нем будут дежурить шесть валькирий и «сержант» Смит — они будут проверять их по списку и отправлять дальше. — Лазарус усмехнулся. — Можете мне поверить, Общество творческих анахронизмов немало заплатило за такие услуги, да еще вперед. Контракт составляла Дити.

— Лейф, вы хотите сказать, что вагнеровские валькирии будут уносить убитых по мосту-радуге в Асгард?[90]

— Джубал, эти амазонки — никакие не оперные певицы, они самые что ни на есть настоящие. Потные и волосатые. Не забывайте, зачем собирается этот съезд. Сноб!

Появился официант.

— Вы что-то хотели, сэр?

— Да. Скажите своему начальнику, я хочу, чтобы из-за этого стола — только из-за этого! — открывался вид на Биврест, от самого поля до Валгаллы. Я знаю, что этого нет в контракте на иллюзию одежды, но механика тут та же… а о дополнительной плате поговорим, когда дойдет до суда. Это отчасти окупит скверное качество обслуживания. Пошевеливайтесь!

— Нам лучше всем пошевеливаться, — сказала Либби. — Ради нас начало задерживать не станут. А доспехи тяжелые, и в них жарко. Дити?

— Беги, я догоню. Вот идет мой первый муж.

— Лейф, а если их убьют, как вы узнаете, кого надо отправлять в клинику, а кого на мост?