Стивен Кинг - Противостояние. Том II

— Их восемь, Ларри? — спросил Глен.

— Ага, я насчитал восемь. Кстати, как ты себя чувствуешь?

— Со мной все нормально, — сказал Глен.

— Ральф?

— Только бы нам знать, что делать, когда придет время, — сказал Ральф. — Это все, чего я хочу.

Ларри взял его руку и на мгновение стиснул ее в своей. Потом он взял руку Глена и сделал то же самое.

Теперь они находились меньше чем в миле от патрульных машин.

— Они не собираются убивать нас прямо здесь, — сказал Ральф. — А то давно бы уже сделали это.

Теперь они могли различать лица, и Ларри с любопытством принялся рассматривать их. Один зарос густой бородой. Другой был молодой, но почти лысый. «Наверное, для него явилось сильным ударом, когда он начал терять волосы, еще учась в школе», — подумал Ларри. Еще один носил ярко-желтую майку с изображением ухмыляющегося верблюда и с надписью под верблюдом СУПЕРГОРБ, сделанной старинными буквами с завитушками. Четвертый был похож на бухгалтера, в руках он вертел «магнум-357» и, казалось, нервничал в три раза больше, чем Ларри; у него был вид человека, который вот-вот прострелит свою собственную ногу, если не успокоится.

— По виду они совсем не отличаются от наших ребят, — сказал Ральф.

— Еще как отличаются, — возразил Глен. — Они все упакованы железяками.

Они приблизились на расстояние в двадцать футов от полицейских автомобилей, перегораживающих дорогу. Ларри остановился, остальные присоединились к нему. Последовало мгновение мертвой тишины, когда люди Флагга и группа Ларри смотрели друг на друга. Потом Ларри дружелюбно сказал:

— Привет.

Маленький человечек, похожий на бухгалтера-ревизора, сделал шаг вперед. Он все еще размахивал «магнумом».

— Вы — Глендон Бейтман, Лоренс Андервуд, Стюарт Редман и Ральф Брентнер?

— Слышь, ты, козел, — сказал Ральф, — ты что, считать не умеешь?

Кто-то прыснул. «Бухгалтер» залился краской.

— Кого не хватает?

— Со Стю произошло несчастье по дороге сюда. И я уверен, тебя тоже ждет неприятность, если ты не перестанешь дурить с этим стволом, — сказал Ларри.

Опять раздались смешки. «Бухгалтер» все-таки засунул пистолет за пояс своих серых штанов, от чего вид у него стал еще более забавным: эдакий бандит типа Уолтера Митти из бредового кошмара.

— Меня зовут Пол Берлсон, — сказал он, — и на основании данной мне власти я арестовываю вас и приказываю следовать за мной.

— Чьей власти? — немедленно отреагировал Глен.

Берлсон глянул на него с презрением… но к презрению примешивалось еще кое-что.

— Вы знаете, от имени кого я говорю.

— Тогда назови его.

Берлсон молчал.

— Ты боишься? — спросил сто Глен. Он оглядел всех восьмерых. — Вы так боитесь его, что не смеете произнести его имя? Очень хорошо, я скажу его за вас. Его имя — Рэндалл Флагг, он также известен как темный человек, как высокий парень, как Праздный Гуляка. Разве кое-кто из вас не называет его так? — Его голос поднялся на высокую и ясную октаву ярости. Некоторые из стоящих мужчин тревожно переглянулись, а Берлсон отступил на шаг. — Зовите его Вельзевул, поскольку и это его имя. Зовите его Ньярлахотеп, и Ахаз, и Астарот. Зовите его Р’елах, и Сети, и Анубис. Имя ему — легион, и он — исчадие ада, а вы, мужики, лижете ему жопу. — Его голос вновь упал до тона дружеской беседы; он обезоруживающе улыбнулся. — Я просто подумал, что нам стоит поставить все на свои места.

— Схватите их, — сказал Берлсон. — Схватите всех и пристрелите первого, кто шевельнется.

В течение одной непостижимой секунды никто не двинулся с места, и Ларри подумал: «Они не сделают этого, они так же боятся нас, как мы их, даже больше, хотя у них у всех пистолеты…»

Он взглянул на Берлсона и сказал:

— Кого дурачишь, ты, гондон малорослый? Мы хотим попасть к вам. Мы за тем и пришли.

И люди Флагга пришли в движение, словно это Ларри им приказал. Его с Ральфом засунули в кузов одной машины, Глена — в кузов другой. Они очутились за стальной решеткой. Ручек с внутренней стороны дверец не было.

«Мы арестованы», — подумал Ларри. Он обнаружил, что эта мысль восхитила его.

Четверо уселись спереди. Патрульная машина дала задний ход, развернулась и покатила на запад. Ральф вздохнул.

— Боишься? — тихим голосом спросил его Ларри.

— Чтоб меня разорвало, если знаю. Даже не могу передать, как же здорово не тащиться на своих двоих.

Один из сидящих спереди сказал:

— Тот старик с длинным языком. Он — главный?

— Нет. Я.

— Как тебя зовут?

— Ларри Андервуд. Это — Ральф Брентнер. А тот — Глен Бейтман. — Он посмотрел в заднее окошко. Вторая машина следовала за ними.

— Что случилось с четвертым парнем?

— Он сломал ногу. Нам пришлось оставить его.

— Тяжелый случай. Я — Барри Дорган. Служба безопасности Вегаса.

Ларри почувствовал, как абсурдный ответ «Рад познакомиться» едва не слетел с его губ, и чуть улыбнулся.

— Сколько нам ехать до Лас-Вегаса?

— Ну очень быстро гнать мы не можем из-за заторов на шоссе. Мы расчищаем их, но это дело долгое. Доберемся часов за пять.

— Ну и дела, — покачал головой Ральф. — Мы шли по дороге три недели, а тут пять часов — и мы там.

Дорган изловчился повернуться так, чтобы посмотреть на них.

— Я не понимаю, зачем вы шли пешком. Кстати, мне непонятно, зачем вы вообще пришли. Вы должны были знать, что кончится этим.

— Мы были посланы, — сказал Ларри. — Я думаю, чтобы убить Флагга.

— На это у вас не много шансов, приятель. Ты и твои дружки едете прямиком в окружную тюрьму Лас-Вегаса. Не попадаешь фишкой на «иди» — не получаешь две сотни долларов. У него особый интерес к вам. Он знал, что вы идете. — Он помолчал. — Вам остается лишь надеяться, что он покончит с вами быстро. Но я не думаю, что он так сделает. В последнее время у него не очень-то хорошее настроение.

— Что так? — спросил Ларри.

Но Дорган, кажется, почувствовал, что сказал уже достаточно, а может, и слишком много. Он отвернулся, не ответив, и Ральф с Ларри уставились на проплывавшую за окном пустыню. Всего за три недели скорость превратилась для них в какое-то новшество.

На деле им понадобилось шесть часов, чтобы добраться до Вегаса. Он лежал посреди пустыни, как какой-то неправдоподобный самоцвет. На улицах было полно народу: рабочий день закончился, и люди наслаждались прохладой раннего вечера на лужайках, скамейках и автобусных остановках или сидя на ступеньках недействующих свадебных часовен и ломбардов. Они выгибали шеи, провожая взглядом патрульные машины, а потом возвращались к прерванным разговорам.