Стивен Кинг - Противостояние. Том II

Это был сон неуверенного в себе человека. И выражал он простейший и гнетущий страх: «Что, если ты не сумеешь? Что, если ты захочешь, но не сумеешь?» Ужас от своей неспособности просто взять и поверить в себя, то есть сделать тот решительный шаг, с которого любая творческая личность — певец, писатель, художник, музыкант — должна начинать свой путь.

«Делай людям добро, Ларри».

Чей это был голос? Его матери?

«Ты только берешь, Ларри».

«Нет, мам… это не так. Я больше не исполняю этот номер. Я перестал его исполнять, когда миру настал конец. Честно».

Он улегся и снова заснул. Последняя его мысль была о том, что Стю оказался прав: темный человек схватит их. «Завтра, — подумал он. — К чему бы мы ни приближались, мы уже почти там».

Но 25-го они никого не встретили. Втроем они вяло шагали под ярко-голубым небом, видели множество птиц и зверей, но ни одного человека.

— Поразительно, как быстро возвращается вся дикая живность, — сказал Глен. — Я знал, что этот процесс будет скорым, хотя, конечно, зима немного застопорит его, но все равно это просто поразительно. Ведь прошло всего около ста дней с начала эпидемии.

— Ага, — кивнул Ральф, — но нет ни лошадей, ни собак. Знаете, это кажется просто несправедливым. Они изобрели заразу, которая убила почти всех людей, но этим она не удовольствовалась. Она должна была еще забрать их двух любимых животных. Она забрала человека и его лучших друзей.

— И оставила кошек, — угрюмо заметил Ларри.

Ральф просветлел.

— Ну, есть еще Коджак…

— Был Коджак.

Это положило конец разговору. Холмы хмуро взирали на них — укромные места для дюжин мужчин с винтовками и биноклями. Предчувствие Ларри, что это случится сегодня, не покидало его. Каждый раз, когда они взбирались на вершину холма, он ожидал увидеть, что дорога впереди перекрыта. И каждый раз, не видя постов, он начинал думать о засаде.

Они поговорили о лошадях. О собаках и бизонах. Бизоны возвращаются, сказал им Ральф — Ник и Том Каллен видели их. Недалек тот день — может, он выпадет еще при их жизни, — когда бизоны снова заполнят равнины.

Ларри знал, что это правда, но в то же время он знал, что это чушь: их жизни могут оборваться через каких-нибудь десять минут.

Потом почти стемнело, и пора было подыскивать место для ночлега. Они взобрались на вершину последнего холма, и Ларри подумал: «Сейчас. Они будут прямо там, внизу».

Но там никого не было.

Они разбили лагерь возле зеленого указателя с отражателем, оповещавшего: ЛАС-ВЕГАС, 260. В этот день они сравнительно неплохо поели: чипсы, газировка и две банки «Слим-Джим», которые они разделили по-братски.

«Завтра», — снова подумал Ларри и заснул. Этой ночью ему снилось, что он, Барри Грег и «Пережитки в лохмотьях» играли в саду на Мэдисон-сквер. Это был их великий шанс — они открывали выступление какой-то супергруппы, названной в честь какого-то города. Бостона или, быть может, Чикаго. И все стойки у микрофонов снова оказались девяти футов высотой, и он опять начал метаться от одного к другому, а публика тем временем стала ритмично хлопать в ладоши и снова требовать «Детку».

Он посмотрел вниз, в первый ряд, и похолодел от страха, словно его окатили ледяной водой. Там был Чарльз Мэнсон с зарубцевавшимся в форме буквы X белым кривым шрамом на лбу. Он хлопал в ладоши и распевал во всю глотку. А еще Ларри увидел Ричарда Спека с торчащей во рту сигаретой без фильтра. Он уставился на Ларри своими дерзкими, нахальными глазками. Они стояли рядом с темным человеком. Джои Уэйн Гэси стоял позади. Флагг был запевалой.

«Завтра, — снова подумал Ларри, снуя от одного слишком высокого микрофона к следующему под жаркими прожекторами сцены в саду на Мэдисон-сквер. — Завтра я увижу тебя».

Но это случилось не на следующий и не через один день. Вечером 27 сентября они разбили лагерь в городке Фримонт-Джанкшсне, и там нашлось полно еды.

— Я все время жду, когда это кончится, — сказал Глену Ларри в тот вечер. — И оттого, что это не происходит, с каждым днем становится все хуже.

Глен кивнул.

— Я чувствую себя так же. Забавно выйдет, если он окажется всего лишь миражем, верно? Обыкновенным дурным сном, порожденным нашим коллективным сознанием, и ничем больше.

Ларри мгновение смотрел на него удивленно-задумчивым взглядом. Потом он медленно покачал головой:

— Нет. Я не думаю, что это просто сон.

— Как и я, юноша. Как и я, — улыбнулся Глен.

Встреча состоялась на следующий день.

Было чуть больше десяти часов утра, когда они преодолел подъем и увидели внизу, милях в пяти с западной стороны, две машины, уткнувшиеся нос к носу, перекрывшие шоссе. Все выглядело точь-в-точь, как Ларри и думал.

— Авария? — спросил Глен.

Ральф приставил ладонь козырьком к глазам.

— Не думаю, — сказал он. — Они бы не так стояли.

— Его люди, — сказал Ларри.

— Ага, по-моему, так, — кивнул Ральф. — Что нам теперь делать, Ларри?

Ларри вытащил из заднего кармана носовой платок и вытер им лицо. Сегодня или вернулось лето, или стала ощущаться близость юго-западной пустыни. Температура была за двадцать пять.

«Но это сухая жара, — подумал он. — Я лишь чуть-чуть вспотел, всего чуть-чуть». Он сунул платок обратно в карман. Теперь, когда все действительно началось, он чувствовал себя нормально. Вновь возникло то странное ощущение, будто это всего лишь представление, шоу, которое надо сыграть.

— Мы спустимся вниз и посмотрим, действительно ли с нами Бог. Верно, Глен?

— Ты начальник.

Они снова зашагали вперед. Через полчаса они подошли достаточно близко к стоящим нос к носу машинам, чтобы разглядеть, что те когда-то принадлежали патрульной службе штата Юта. Их поджидала группа вооруженных людей.

— Они нас застрелят? — довольно небрежно осведомился Ральф.

— Я не знаю, — сказал Ларри.

— Потому что некоторые винтовки у них снайперские. С оптическими прицелами. Я вижу, как солнце отражается от линз. Если они захотят уложить нас, они легко смогут это сделать в любой момент.

Они продолжали идти. Люди возле машин разделились на две группы: человек пять вышли вперед, направив стволы на трех подходящих к ним путников, а остальные трое укрылись за машинами.

— Их восемь, Ларри? — спросил Глен.

— Ага, я насчитал восемь. Кстати, как ты себя чувствуешь?

— Со мной все нормально, — сказал Глен.