Дональд Кингсбери - Психоисторический кризис

Чтобы получить результат, Эрону приходилось шевелить пальцами, как будто играя на невидимой флейте. Но, по словам Петунии, пам вскоре должен был приобрести необходимую чувствительность, чтобы читать приказы непосредственно в мозгу. Обучающий режим пама действовал с поразительной быстротой — или дело было в искусстве помощницы Эрона? Эрону потребовалось лишь несколько часов, чтобы подключить основные подпрограммы. Теперь пам мог рисовать в мозгу картинки, генерировать звуки, мышечные ощущения, эмоции. Правда, он и до этого все умел, но только во взаимодействии с биологическим организмом наставника Мурека, о котором говорил Ригон. Управляющие контуры пама должны были привыкнуть к нейронным кодам нового хозяина.

Эрон и Петуния поднимались по ступеням вдоль демонстрационного среза горного потока, порожденного тающим снегом. В воде кипела жизнь. Здесь Эрон решился задать вопрос, который давно обдумывал.

— Скажи, Ригон специально послал тебя, чтобы ты меня научила?

— Да ты что, белены объелся? Если хочешь знать, я собиралась его обокрасть! Даже Ригон не знает, сколько стоит такой пам! С контуром подчинения! Сам подумай, на сколько он потянет на черном рынке! Я напилась вусмерть, чтобы вжиться в образ — и привет! — когда он вышел на минутку, не смогла даже встать с полу. Тут явился ты и забрал игрушку, а я, как дура, валялась, обнимая унитаз! И тут он ставит меня под холодный душ и отправляет с тобой. Я просто не могла поверить, что это не сон! Как говорит мой папочка, никогда не знаешь, где найдешь, где потеряешь.

— Как ты узнала, что пам у него?

— Ты что, тупой? Да он специально сделан так, чтобы не теряться. Попробуй только сбежать — я тебя мигом найду, и только я!

— Так ты воровка? На кого работаешь?

— На саму себя. Я много чем занимаюсь, даже в школу иногда хожу.

Весь остаток вечера Эрон продолжал упражнения. Он был весьма доволен своими успехами — разве что прохожие странно посматривали на его бешеное перебирание пальцами в воздухе. Пришлось зайти в антикварную лавочку возле акул и купить фотоцитру — инструмент со струнами из лазерных лучей. Когда он надевал ее через плечо и «играл», никто не обращал внимания, что лазеры не включены, а наушники молчат.

Эрон снова начал чувствовать себя человеком. Восстановил свою способность делать сложные вычисления в уме. Мог легко ориентироваться в лабиринтах планеты, просматривать и сортировать местную рекламу. Снова мог анализировать максвелловский спектр, интегрировать и строить графики в многомерном пространстве. Запоминать и вызывать из памяти длинные списки и даже помнить имена людей. И он был в восторге от математических возможностей этого пама! Вот если бы теперь добыть копию его диссертации! Машинально Эрон сунул руку в карман, проверяя, на месте ли визитка той странной женщины из Ужасных, с золотистыми искорками в глазах, которая увлеклась его математикой. Может быть, использовать ее?

Петунии хотелось приключений, и они решили переночевать внутри огромного пластикового кита — когда-то в нем, по-видимому, хранилось электрическое оборудование. Эрон воспользовался передышкой, чтобы обдумать свое положение. Он не возражал против того, чтобы потакать прихотям этой девчонки, но вовсе не намерен был оставаться ее рабом. Надо найти способ привлечь Петунию на свою сторону. Его дело должно стать и ее делом. Он должен во что бы то ни стало выяснить, почему его математические выкладки вызвали такую крайнюю реакцию Джарса Хейниса.

На следующее утро, как только она начала просыпаться, Эрон начал атаку.

— Петуния?

Она зевнула.

— Привет! Еще не спишь? Ты ворочался всю ночь, здоровяк. Не можешь спать на полу? Неженка!

— Меня будет искать полиция. Это серьезно. Если мы будем просто болтаться по океанариумам и зоопаркам, все кончится очень плохо — и для тебя тоже!

— Мы не просто болтаемся! — парировала она. — Ты учишься работать с новым памом. Я провожу семинары под открытым небом, потому что родилась на планете где и в самом деле есть небо, а не только потолок в сортире с нарисованными звездами! Расслабься! Когда тебе плохо, попробуй развлечься!

— Каковы твои цели? Может, у нас есть общие интересы?

— Заткнись! Ты что, думаешь, я попадусь на эту удочку? Главная твоя цель — служить мне! Я же вижу тебя насквозь. Я живу с памом тринадцать лет, а ты еще младенец, который и двух часов с ним не провел!

После этой отповеди она вообще запретила ему говорить. Эрон пытался, но рот оказался запечатан. Ощущение было мучительное и страшное. Наконец она немного отошла.

— Можно сказать? — спросил он робко.

— Только коротко.

— Я подозреваю, что ты знаешь, чей это был раньше пам. Предыдущий раб, которому удалось сбежать? Этот жулик-астролог?

— А то. Я ищу его.

— Как ты собираешься его найти?

— Твой пам знает, где он. Ты спросишь.

Эрон вздохнул. Какая наивность!

— Это невозможно: с призраком нельзя поговорить.

Она вспыхнула, ноздри раздулись от гнева.

— Не зови его так! Он просто заперт, как в тюрьме! Он человек и страдает!

— Не совсем. Он скорее симбионт.

— Что ты об этом знаешь? Это я эксперт!

— Ну а как мне его называть?

Она молча пожала плечами. По щеке скатилась слеза.

— Ригон сказал, что я знал его, — тихо произнес Эрон.

— Ну и что толку? Его знал твой пам.

Она, очевидно, любила этого человека. Все понятно — он был и ее наставником! Может быть, это поможет к ней подольститься?

— Я кое-что помню. — Он решил упомянуть имя и посмотреть, какой эффект это произведет. — Мурек Капор был одним из моих идолов.

— Если ты знал его как Капора, то не знал совсем. Это было одно из его фальшивых имен. Он общался со всякими странными людьми, даже преступниками, и всегда под псевдонимом.

Эрон был потрясен, но не мог понять почему.

— И все это произошло по твоей вине! Когда он узнал, что ты собираешься нелегально публиковаться…

— Об этом никто не знал!

— Он знал! Знал и пытался послать тебе предупреждение, но его перехватили и оно самоуничтожилось. А ты был уже в руках полиции, под домашним арестом за измену. И они вычислили нас по капсуле. Вот тут-то и пришлось побегать! Какая же я дура, — вздохнула она. — Когда отец снял свой пам, он дал мне билет и новые персональные коды и сказал, чтобы я летела отсюда, как будто звезды поджаривают мне пятки! Он всегда говорил мне, что молодым надо быть особо осторожными, потому что им не хватает рассудительности.

На какой-то момент Эрон Оуза почувствовал себя тринадцатилетним.

— Он был и твоим наставником?

Петуния искоса посмотрела на него.