Клиффорд Саймак - Зачарованное паломничество

— Я понимаю вас, Оливер, — сказал Корнуэлл. — В университете есть нечто такое, что проникает в кровь. Это место не от мира сего, оно развивает фантазию. Во многих отношениях оно не вполне разумно. Поиски знаний становятся целью, уже не связанной с реальностью. Но я беспокоюсь о Джибе и Холе. Я мог бы сам отнести топор древним.

— Вы так думаете, потому что плохо знаете отшельника, — сказал Джиб. — Он так много сделал для нас, а мы для него так мало. Когда мы смотрели на утес, где находилась его пещера, и знали, что он там, мир казался правильным. Не могу сказать, почему так было, но это было. Я укрыл его одеялом, когда жизнь его покинула. Я построил каменную стену, чтобы защитить его тело от волков. И еще одно я должен для него сделать. Никто другой, понимаете, только я. Он дал мне топор в руки, и я понесу его.

Епископ зашевелился.

— Я вижу, вас не остановить. Все вы собираетесь разбить свои головы, и вам еще повезет, если вы это сделаете сразу, без страданий. Но я не понимаю, почему этот ребенок, Мери, так настаивает…

— Ваша милость, — сказала Мери, — вы не знаете, потому что я не говорила вам… Когда я была маленькой, я пришла по тропе, и двое стариков подобрали меня и вырастили. Я всегда старалась вспомнить, откуда я пришла. Дело в том, что тропа эта вела из Диких Земель…

— Вы не должны думать, что пришли из Диких Земель, — сказал Епископ в раздражении, — это бессмысленно.

— Иногда мне кажется что я что-то вспоминаю: старый дом на вершине холма, странные товарищи по играм, которых я никак не могу узнать. Не знаю, кто они были.

— Вам и не нужно знать, — сказал Епископ.

— Мне кажется, Епископ, нужно, — возразила Мери. — Ведь если я не найду их, то никогда не узнаю.

— Пусть идет, — сказал Снивли. — Не нужно опекать ее. Она идет в хорошей компании и имеет все права идти. Может быть, больше прав, чем у любого из нас.

— А вы, Снивли, — сказал Хол, стараясь говорить как можно мягче, вы-то лучше проживете дома.

Снивли фыркнул.

— Я не могу спать по ночам, думая о своем участии в этом деле, о том, как судьба безошибочно направила мою руку. Я выковал меч для этого ученого, и это было предопределено заранее, иначе почему было только одно гнездо чистой руды? Единственное, и не более того? Эта руда оказалась здесь не без цели. Я думаю, что целью этой был меч.

— Если это и так, — заметил Корнуэлл, — то он попал явно не в те руки. Мне не следовало брать этот меч. Я не воин.

Хол сказал:

— Ночью в конюшне вы прекрасно управились с ним.

— О чем это вы? — спросил Епископ. — Какая конюшня? У вас была стычка в конюшне?

— Мы не рассказали вам, — ответил Корнуэлл. — Похоже, что у нас сильный враг — человек по имени Беккет. Вы, наверно, слышали о нем?

Епископ скорчил гримасу.

— Слышал, что если бы вы заранее захотели выбрать себе лучшего друга, то никого не нашли бы хуже Беккета. Я, правда, никогда его не встречал, но репутация у него известна. Это безжалостное чудовище. Если вы столкнулись с ним, то, можно считать, что это даже хорошо, что вы уходите в Дикие Земли.

— Но он тоже идет туда, — сказал Джиб.

Епископ выпрямился.

— Вы не говорили мне об этом? Почему?

— Наверное потому, что он из инквизиции, — ответил Корнуэлл.

— И поэтому вы решили, что он высоко ценится всеми в Святой Матери Церкви?

— Мы так подумали, — согласился Марк.

— Церковь велика, — сказал Епископ, — и в ней есть место для самых разных людей. Место для таких святых, как оплакиваемый нами отшельник и, к сожалению, место для разных мошенников и негодяев. Мы слишком велики, чтобы управлять собой как следует. Есть в церкви люди, без которых ей было бы гораздо легче, а среди них главный — это Беккет. Он использует плащ инквизиции для своих кровавых дел. Вы говорите, что он тоже направляется в Дикие Земли?

— Мы так думаем, — заметил Хол.

— Много лет здесь царит мир, — сказал Епископ. — Много лет назад военный гарнизон был удален из этого места. В нем отпала необходимость. Десятилетиями здесь не было никаких неприятностей. Но сейчас — не знаю. Следует опасаться самого худшего. Достаточно искры, чтобы вспыхнуло все пограничье. И этот Беккет может оказаться этой самой искрой. Со всей убедительностью говорю вам, что сейчас не время идти в Дикие Земли.

— Тем не менее, мы пойдем, — сказал Джиб.

— Вы все пустоголовые, и не стоит мне тратить время на убеждения. Несколько лет назад я и сам бы участвовал в вашем глупом походе. Но хотя возраст и занятие запрещают мне это, я все же помогу вам. Вам не следует пешком идти навстречу смерти. Поэтому я дам вам лошадей и все необходимые.

17

Снивли и Оливер были недовольны. Им пришлось ехать вдвоем на одной лошади.

— Посмотрите на меня, — сказал Хол. — Я тоже делю свою лошадь с Енотом.

— Енот — домашнее животное, — пробормотал Оливер.

— Вовсе нет, — возразил Хол. — Он мой друг. Мы живем в одном дереве.

— Его нужно будет только поднять, чтобы он не промок при переходе через речку, — сказал Снивли. — Он не будет ехать с вами все время. Ему это не понравится.

— Лошадь столько же его, сколько моя, — сказал Хол.

— Не думаю, чтобы лошадь разделяла это мнение, — сказал Джиб. — Она кажется пугливой. Никогда раньше на ней не ездил енот.

Они пересекли реку вброд. Это был старый, исторический брод, некогда служивший охраной Башни. Когда они обернулись на другом берегу, Башня и примыкавшая к ней стена показались жалкими строениями. Кое-где на вершине стены росли растения и деревья, а массивное основание Башни было покрыто ползучими растениями. Крошечные фигурки, неузнаваемые на расстоянии, стояли у стены, поднимая руки в знак прощания.

— Еще есть время вернуться, — сказал Корнуэлл Мери. — Это не место для вас. Нас ждут трудные дни.

Она упрямо покачала головой.

— И кем я буду? Снова служанкой? Не хочу!

Корнуэлл развернул лошадь и двинулся по едва заметной тропе, огибавшей низкий холм. За рекой характер местности изменился. К югу от реки крутые склоны холмов заросли густым лесом, но здесь леса поредели и холмы стали ниже.

Рощи и здесь занимали много акров. Но все время попадались открытые пространства и, глядя на восток, Корнуэлл видел голые холмы.

«Хорошо бы иметь карту, — подумал он. — Любую карту, даже плохую, чтобы знать, где мы находимся».

Он говорил об этом Епископу, но насколько тот знал, такой карты никогда и не было. Солдаты, охранявшие крепость, о составлении карт и не помышляли. Они даже ни разу не переправлялись через реку. Жители же Диких Земель проникали на эту землю, но очень редко.