Кеннет Балмер - Накануне Судного дня

Они услышали его имя, когда он кричал в лесу, задыхаясь от бессильной ярости, а потом пошли домой, изготовили этого проклятого соломенного идола и зашептали свои парализующие разум заклинания, которые и привели его сюда.

Этими шепотами они приволокли Джека Уолли, как сопливого телка на поводке…

Какое унижение!

Зеленый Брат просунул между прутьями длинную палку и ткнул Уолли под ребра.

Зеленую одежду у Джека отобрали, И он сидел в клетке совершенно голый. Палка впилась ему между ребрами так, что он вскрикнул.

— Эй! Тебя что, Нарбошник Кейвз попутал?

Это выражение Джек как-то раз слышал от одного мужчины из деревни, когда жена того нечаянно уронила в огонь чан с пищей. Присутствовавшая при этой сцене Мими густо покраснела.

— Значит, ты уже проснулся. Хорошо, — продолжал Зеленый Брат не терпящим возражения тоном. — Веди себя прилично, и все будет в порядке, Джек.

— Пропади ты пропадом, — отозвался Уолли.

Они принесли ему глиняную миску с жидкой кашей и швырнули обгрызенную хлебную корку… Руки Уолли не были связаны, но после того, как он провел ночь, скорчившись в клетке, униженный и беспомощный, он не то что бежать — даже просто ходить был не в состоянии. Зеленые Братья явились за Джеком на рассвете и погрузили его, будто мешок, между двумя маленькими пятнистыми тварями, от которых несло, как от козлов. Руки и ноги Джека бессильно свисали, тело раскачивалось, словно воздушный шар на шесте.

Маленькая процессия отправилась в путь через зеленый лес, и сжатый в комок Уолли последовал вместе с нею.

Джеку стоило большого труда ни о чем не думать. Живой, деятельный ум, всегда активный и изворотливый, и теперь не позволял ему вот так просто смириться с обстоятельствами. Переход через лес, монотонное раскачивание клетки казались бесконечными, и его мучения, раскручиваясь, словно по спирали, постепенно переходили от сине-черных укусов боли к огненно-красным вспышкам смертной агонии. Вот наказание. О, какое же это было наказание для бедного Джека Уолли!

Около полудня Зеленые Братья устроили привал, во время которого было организовано настоящее пиршество — они жарили на трескучем огне части мясной туши и жадно запивали еду освежающим напитком из больших фляг. Уолли они удостоили миской жидкой каши и очередной обгрызенной коркой. Он выпил кашу и проглотил почти всю корку раньше, чем успел что-либо подумать.

— Пирогов с гнилой собачатиной вам в глотку! — пробормотал он, дожевывая последние крошки.

Джек по-прежнему сидел нагишом, и руки его оставались свободными. Прутья деревянной клетки, в которую его затолкали, были очищены от коры. Они выглядели абсолютно гладкими и неподвижными, а скреплявшие их веревки были пригнаны настолько плотно, что уцепиться было совершенно не за что. Если не считать его самого, в клетке больше решительно ничего не было.

Даже если бы Джек смог бы выбраться на свободу, — а теперь, когда скудная пища слегка подбодрила его, он был совершенно уверен, что сумеет сделать это, стоит только захотеть, — его скрученные узлом мышцы отказались бы повиноваться приказам мозга до тех пор, пока не прошел бы достаточно долгий и блаженный период их обратного распутывания и распрямления. Его скатали в шар и заперли, словно свинью перед убоем, так что простой выход наружу всех проблем не решал.

Сквозь пелену перед глазами он видел, как новые Зеленые Братья, двигаясь своей зловещей медленной рысью, совсем непохожей на свободную походку обычных людей, вихляя бедрами и пританцовывая, присоединились к его мучителям. С ними прибыло еще четверо скрученных в шары и запертых в клетки пленников.

Пока растянувшаяся процессия медленно двигалась по тайным лесным тропам, Уолли оставалось только разглядывать своих новых товарищей по несчастью, хотя они его совершенно не интересовали и никакой пользы в их присутствии он не видел. Все мысли Джека были заняты решением только одной неотложной проблемы — как быстро вернуть подвижность мускулам.

Двое из пленников оказались юношами с сильными смуглыми обнаженными телами. Их жилистые ноги были неестественно подогнуты, темные волосы путались в прутьях решетки, а на бледных лицах застыло унылое и скорбное выражение.

Третий пленник выглядел старше — это был мужчина средних лет с копной торчавших во все стороны черных волос, покрытый шрамами, сверкавшими на его мускулистом теле подобно белым клыкам, и широким лицом, искаженным злобой и ненавистью. Уолли решил, что на него можно будет положиться, если решающий миг когда-нибудь настанет. Этот мужчина беспрестанно ворочался, напрягая то одну, то другую группу мышц и шевеля руками и ногами, насколько упругие прутья решетки позволяли это сделать. Уолли попытался последовать его примеру, но острая боль пронзила сведенные мышцы и он начал судорожно хватать ртом воздух. Все же Джеку была понятна мысль этого упрямца, и он стал пробовать еще и еще раз, принуждая зажатое со всех сторон тело одолевать собственные мышцы.

Четвертым пленником была девушка. Длинные темные волосы скрывали большую часть ее белого, в кровоподтеках, тела, неестественное положение которого казалось совершенно неподходящим для женщины, тогда как мужчины, скрюченные аналогичным образом, смотрелись скорее смешно. Уолли не мог видеть ее лица. Когда процессия изгибалась на поворотах тропинки и похожие на козлов пятнистые животные сбивались вместе, до него доносился непрекращающийся тихий стон — горькое, жалобное всхлипывание.

Помещение в такую клетку мужчины, подумал Уолли, значило лишь унижение его достоинства, но подобный поступок в отношении женщины превращался уже в тягчайшее преступление против самой ее природы.

Так — в спазмах мышц и онемении конечностей, в ударах и раскачивании клеток, в синяках и царапинах — и прошел день для Уолли и четверых остальных пленников. С наступлением ночи Зеленые Братья остановились на привал возле покосившейся тростниковой хижины и принялись за организацию лагеря. Джек собрал все свои силы и, ценой нескольких квадратных дюймов кожи, ободранных им о прутья решетки, сумел-таки развернуться и посмотреть на женщину. Однако ему удалось разглядеть лишь квадратный решетчатый контур клетки и скорченную белую фигуру в ней, частично прикрытую длинными черными волосами. Он пытался напрячь зрение, чтобы разглядеть ее более подробно, но очертания предметов начали постепенно размываться, черные тени заскользили словно летучие мыши и наконец наступила тьма.

Неужели это происходило наяву?

С какой неистовой и самозабвенной страстью Джек мечтал о том, чтобы очнуться от этого кошмара.