Игорь Пронин - Наполеон. Путь к славе

— Что вы тут делаете, Александр?

Он так вздрогнул, что едва не выпалил из мушкета.

— Мари! Да как вам удается быть столь незаметной!

— Зато вы очень заметны. Что будете делать, если появятся солдаты? Станете в них стрелять? Вы решили поддержать мятеж? Самое время, должна заметить.

— В такие моменты без оружия я совершенно беззащитен. — Остужев покрутил в руках мушкет и осторожно положил его на землю. — Наверное, вы правы — нехорошо, если правительственные войска застанут меня с оружием в руках.

— В руках? — Мари принялась ощупывать его сюртук. — Я знаю, как ведут себя правительственные войска. Если у вас есть пистолет в кармане — выбросьте немедленно, или вас расстреляют!

Остужев пытался вырваться, но это оказалось невозможно. Обнаружив припрятанное оружие, Мари не отставала от Александра до тех пор, пока он не сдался. Передвигаться же, как объяснила девушка, ему следовало, ни в коем случае никуда не прячась.

— Поймите, в этих домах, в скверах, среди остатков баррикад сейчас остались еще стрелки, пуль которых солдаты боятся больше, чем многотысячных толп. Каждый, кто прячется, — враг. Идите по середине улицы и примите как можно более глупый вид, вот и все. А будете разговаривать с солдатами, так выжмите из себя хоть немного акцента. Возможно, вас арестуют, но хоть на месте штыком не пырнут.

— Но вы! — Вообще-то Остужев, едва не попавший несколько раз под залпы, уже собирался вернуться к Штольцу. — Но вы, Мари! Куда вас черт несет, да еще в таком виде?

— Должна я хоть одним глазком посмотреть, что вытворяет наш корсиканский друг? — Мари пошла дальше, на звуки выстрелов. — А то все будут рассказывать небылицы, а я как же? Даже не пытайтесь меня остановить.

Остужеву пришлось пойти с ней. Но прогулка продлилась недолго: выйдя из-за угла к церкви Святого Роха, они увидели на паперти нечто такое, отчего Мари сперва застыла, а потом, порывисто обернувшись, прижалась к Остужеву. Он и сам не сразу понял, что видит. Какой-то красной кашей с разноцветными вкраплениями было залито все, включая ступени, а стены церкви забрызганы на высоту в два человеческих роста.

— Поднимите руки! — От группы перекуривавших рядом солдат отделились двое и бежали к парочке, целясь из ружей. — Оба поднимите руки и покажите лица!

Только когда его обыскивали, Остужев окончательно понял, что паперть покрыта останками людей, в упор расстрелянных из пушек. Даже на улицах он не видел такого ужаса. Оторванные конечности, изодранная одежда, разбитое оружие — все смешалось в одну отвратительную массу.

— Как это возможно? — спросил он, пошатнувшись. — Здесь расстреливали пленных?

— Вот еще! — пробурчал один из солдат, прикладом подталкивая его вперед. — Они собрали здесь резерв, главную силу. Но наш генерал выдвинул пушки на позицию так неожиданно, что они растерялись. Мерзавцев накрыло почти всех. Не хотел бы я заниматься тут уборкой! Жак, а где второй? Или это была девчонка?

— Да вот я тоже все думаю, где она, — растерянно сказал его товарищ. — На секунду глаза отвел, а ее нет. Оборванка какая-то, да черт с ней!

— Я секретарь российской миссии и пользуюсь дипломатической неприкосновенностью! — вспомнил Остужев и постарался больше не смотреть на паперть. — Вы не имеете права меня задерживать.

— Это ты генералу нашему скажи. Бонапарт сам разберется, и, если велит расстрелять, уж мы обсуждать приказ не станем!

Солдаты были разгорячены боем и явно гордились победой. Александра заставили сесть на мостовую вместе с еще полутора десятком задержанных. Многие были ранены, но помощи им пока никто не оказывал. Часовые обсуждали приказы Бонапарта, его смелость и решительность. В их глазах он стал героем. Арестованные почти не разговаривали друг с другом, но из тех редких реплик, которыми они перебрасывались, Остужев понял, что находится среди самых настоящих роялистов. Сторонники монархии собрались сюда кто из Вандеи, кто из Марселя, а кто даже из Англии.

Вдруг солдаты засуетились и потушили трубки, поправили амуницию. Мимо них, всего шагах в пятидесяти, в сопровождении офицеров проходил сам Наполеон Бонапарт, герой Тулона, покоритель Парижа. Остужев подумал, не окликнуть ли генерала — тот по знакомству помог бы Александру избежать допросов и ночи в тюрьме. Но не успел он еще решиться, как сидевший рядом человек с обвязанной обрывками рубахи раненой ногой вдруг выхватил из-под окровавленной ткани пистолет и прицелился в Бонапарта. Остужев действовал инстинктивно — подбил руку стрелка вверх. Пуля прошла выше, Наполеон оглянулся.

К ним бежали сразу несколько солдат с нацеленными штыками. Глядя в их горящие яростью глаза, Остужев мысленно простился с жизнью. Они не намеревались ни в чем разбираться, и Александр наверняка получил бы штыком в живот, но каким-то странным образом успел откатиться, а потом, схватив оружие, вырвал его из рук солдата. Его соседу, стрелку, повезло меньше — сразу два штыка закончили его жизнь.

— Прекратить! — Обезоруженного солдата схватил за плечо офицер и оттолкнул в сторону. — Прекратить, приказ генерала! Отдайте мне это немедленно!

Александр, который и сам не понял, как сумел так ловко справиться с солдатом, послушно протянул офицеру ружье.

— Подойдите к генералу, он вас узнал.

Остужев исполнил приказание и спустя минуту оказался под пристальным взглядом Бонапарта.

— За что вас арестовали, Остужев?

— Я просто пришел посмотреть на поле боя.

— При нем нашли что-нибудь? — Бонапарт перевел строгий взгляд на офицера. — Прокламации, оружие, что-либо подозрительное?

— Никак нет. Но он и сам выглядел довольно подозрительным! — оправдывался офицер. — Лицо в копоти.

— Так сейчас выглядит половина парижан. Немедленно освободите секретаря русской миссии и позаботьтесь, чтобы он в безопасности добрался по адресу, который вам укажет. А впрочем, Остужев, хорошо, что вас арестовали — иначе не сносить бы мне головы! — Бонапарт коротко улыбнулся Александру и пошел дальше. — Прошу извинить, но у меня много дел! Обязательно приходите ко мне, когда все успокоится!

В сопровождении пятерых солдат, без всяких приключений Александр вернулся в гостиницу, где его уже давно ждал обеспокоенный Штольц. Увидев в окно процессию, он в испуге выбежал им навстречу вызволять секретаря. Узнав, что случилось, Карл Иванович просветлел лицом и довольно потер ладони.

— Удача прямо в руки, милый мой, прямо в руки! Хоть ты и совершенно напрасно полез в самое пекло. Тем не менее теперь ты личный друг восходящей звезды французской политики.