Игорь Пронин - Наполеон. Путь к славе

В особняке Богарне, между тем, наконец узнали подробности происходящего в центре города. Новости принесли несколько гостей из числа аристократов, и новости были для них скорее печальными: все они в глубине души сочувствовали мятежникам.

— Но чего хотели эти буржуа?! — Богарне схватилась за сердце. — Я еще могу понять, когда на штыки кидаются бедняки. Но мои добрые парижане! Пусть им не нравился король, пусть они считали, что у дворян слишком много прав, но теперь-то свобода и равенство!

— Думаю, им не нравился Баррас и то, как он разграбляет свою страну, — прошептал за ее спиной знакомый голос.

Богарне с испугом обернулась и увидела появившегося Колиньи. Он поцеловал ей руку, незаметно подмигнул и отошел к другим гостям. Жозефина перевела дух и тут же едва не вскрикнула — рядом с ней оказалась Мари.

— Девочка моя, как же ты иногда умеешь подкрасться! Ты слышала? — шепотом спросила она. — Этот Колиньи просто ненавидит моего Барраса.

— Колиньи кажется мне непростым человеком. — Мари говорила искренне. — Мне было бы легче, если бы вы реже его приглашали.

— Приглашала?.. — Богарне прикусила губу. — Ох, главное, что войска правительства побеждают. Всем руководит этот… Ты не запомнила фамилию?

— Наполеон Бонапарт, — подсказала Мари. — Герой и генерал, еще очень молод. Я случайно с ним знакома.

— Надо обязательно пригласить его после победы. Вообще надо устроить банкет! — Мысли Богарне свернули в привычное русло. — Так, подожди… Но ведь Анны нет! Где та твоя родственница?

— Да что-то задерживается, — признала Мари, не сдержав обиженной гримасы. — Пойду постою у дверей, она вот-вот должна быть.

Предчувствие не обмануло девушку — новая служанка уже входила в ворота. Это был Антон Гаевский, пятнадцатилетний подросток, который еще совсем ребенком сбежал из отцовского дома в Европу в поисках приключений. К тому времени, как его встретил Дюпон, Антон успел проникнуться идеями французской революции и совершенно не собирался домой, лишь иногда посылая родителям весточки. Россию он теперь считал тюрьмой и деспотическим государством, а Францию — самой прекрасной страной в мире. Гаевский заинтересовал Дюпона, потому что оказался явным беспредметником. Промышляя не воровством, а мелким жульничеством, он переодевался то в женщин, то в стариков и делал это совершенно виртуозно. Слишком виртуозно даже для опытного актера. Гаевский буквально становился тем, кого играл. Особенно поражала его способность менять голос. Он мог говорить и как ребенок, и как женщина, и как матрос — пропитым хриплым басом. Все это давалось беспредметнику удивительно легко.

— Привет, крошка! — поздоровался с Мари Гаевский, хотя сам был лишь ненамного выше ростом. — Начальник подсунул мне паршивую работенку, но хоть ты иногда будешь приходить.

— Голос измени! — потребовала Мари. — А работенки и у меня бывают такие, что самой противно. Что в городе? Ты ведь наверняка прошел мимо Конвента?

— Там страшно. — Антон послушался и теперь говорил женским голосом. — Правда страшно. Толпа уже разбежалась, но драка продолжается. У восставших есть резервы, я видел, как они подтягивали их к церкви. Но и этот корсиканец хорош! Его пушки просто виртуозно стреляют.

— И все-таки Баррас победит, — облегченно сказала Мари. — Что ж, это прекрасно. Идем, я представлю тебя хозяйке.

Богарне понравилась стройная, чуть смуглая брюнетка с серыми глазами. Жозефина немного поговорила с девочкой, и Гаевский рассказал ей заранее придуманную историю. В Провансе, как и во многих районах Франции, действовали многочисленные банды, и сирот по всей стране хватало.

— Пусть остается, — решила Богарне. — Мишель, расскажи Веронике про ее обязанности.

Не успел еще Гаевский уйти, как в комнате появились Колиньи и графиня Бочетти. Жозефина чуть поморщилась: она не любила обоих. Но Колиньи имел компрометирующие ее письма, да и вообще был страшным человеком. Итальянка же, недавно появившаяся в Париже и блиставшая в салонах, пришла сегодня с ним, в результате приходилось терпеть обоих.

— Боюсь, Мари, мне придется поговорить с ним. Иди, развлеки эту Бочетти.

Колиньи сразу шагнул навстречу Жозефине и отвел ее в сторону.

— Быстро отвечай: что ты знаешь об этом Бонапарте и, самое главное, с чего это Баррас назначил его командовать усмирением мятежа?

По тому, как больно стиснули ее локоть пальцы Колиньи, Богарне поняла, что тот сильно чем-то расстроен.

— Я ничего не знаю о нашем спасителе, — язвительно сказала она. — И Баррас, кажется, при мне о нем никогда не упоминал. Хотя постойте… — Она сделала вид, что припоминает. — Вот! Говорят, он корсиканец!

— Проклятье! — Колиньи отпустил ее руку и натянул на лицо вежливую улыбку. — Не знаешь, так узнай. Я хочу знать, кто подсунул Баррасу этого артиллериста.

Колиньи заплатил многим генералам, состоявшим на службе у Конвента. Мятеж просто обязан был удаться, но как из-под земли появился корсиканский генерал, который совершил то, что до него не делал никто в мире. Расстрел толпы из пушек! Это было фантастически смело, такого никто не предусмотрел. Впрочем, Бонапарту повезло: ночью Колиньи приказал перехватить пушки, как только узнал, что их везут к Конвенту. К сожалению, сделать это вовремя не удалось. Теперь бой в центре Парижа продолжался, но Колиньи давно все стало ясно.

— Сегодня вечером я хочу устроить банкет в честь нашей победы. — Богарне особо подчеркнула слово «нашей». — Конечно, я передам Полю, чтобы он обязательно пригласил Бонапарта. Не знаю, придет ли он… Надеюсь, его не ранят, но, возможно, он сильно устанет после сражения.

— Какая ты заботливая! — осклабился Колиньи. — Я тоже приду. Познакомишь нас.

Мари, улучив минутку, убежала в одну из комнат, неофициально закрепленную за ней. Здесь, в специальном тайнике, она хранила некоторые вещи. Нашелся и костюм оборванки. Босиком, незаметная для других, словно привидение, Мари покинула дом и побежала на звуки выстрелов — она тоже хотела посмотреть, что происходит. Сначала она лишь видела множество раненых и слышала страшные рассказы, но когда добралась до центра, едва не была снесена бегущей навстречу толпой. Пушки, судя по крикам, передвигались едва ли не стремительнее людей, загоняя мятежников в тупики, прижимая к стенам и тут же расстреливая картечью.

Когда толпа рассеялась, а солдаты на улице так и не появились, Мари осторожно двинулась дальше. Так она и встретила Остужева — слегка помятый, но не раненый, он сидел за перевернутой повозкой с мушкетом в руках.

— Что вы тут делаете, Александр?