Томаш Колодзейчак - Цвета штандартов

Форби работал в группе, отвечающей за создание и обслуживание имитаций. Задача групп состояла в придумывании максимального количества неприятных неожиданностей, какие только могли ожидать штурмующих форт солдат. До сих пор он вполне успешно справлялся со своей задачей.

– Ну и что? – сказал Форби, входя в тренажерный зал. – Двести тридцать четыре к нулю.

Даниель все ещё сидел в мягком вращающемся кресле тренажера. Он повернулся к Форби, скривил рот искусственной улыбкой.

– Так близко мы ещё никогда не подходили. В конце концов мы вас добьем.

– Нас? Ты хотел сказать – их? Ты сам не веришь в то, что говоришь. Мы дожмем вас до тысячи. Запросто. Хорош будет результат: тысяча к нулю!

Даниель медленно отщелкивал застежки перчаток.

– Мы добьем вас, – повторил он слова Форби. – А вот вдруг окажется, что ваши имитации не имеют ничего общего с коргардами?

– Знаешь, Даниель, – шепотом проговорил Форби, – меня это тоже здорово донимает.

Когда есть женщины, все становится много приятнее. Даниель был горячим приверженцем этой нехитрой доктрины. Конечно, он мог обойтись и без дам. Когда работал, ему женщины не были нужны, когда веселился в шумной компании – тоже. Больше того – они не были ему нужны даже для упорядочивания жизни: ни для разборки рукописей, ни для готовки обедов. И все же он считал, что мир становится приятнее, когда около тебя крутятся женщины.

– Дело вовсе не в сексе, – как-то втолковывал он Форби. – То есть не только в сексе. Дело в общей эстетике окружения. Когда есть женщины жизнь комфортнее.

– Понимаю, – не очень убежденно ответил тогда Форби.

«Женская проблема» на базе Оготаи осложнялась тем, что их было и слишком много, и чересчур мало одновременно. Слишком много, чтобы о них забыть и воспринимать время тренировок как очередной в жизни досадный период безбрачия. Мало же – чтобы хватило на всех. Конечно, многие члены коллектива отдавали предпочтение мужскому обществу либо хорошим виртуалам, но это не могло полностью решить проблему.

Два дня назад Форби удалось добыть ценный документ, разработанный постоянными сотрудниками базы Оготаи. Документ содержал полный список занятых в комплексе женщин. На каждую был подобран перечень «пространственно-временных» – как это называл Форби – данных, то есть сведения о возрасте и размерах, а также нескольких других составляющих, из коих наиболее важными были те, которые сообщали, что надлежит сделать, дабы данную особь «заарканить».

– Мерзко, – сказал Даниель. – Воистину мерзкое отношение к человеку как к предмету потребления. А ну, покажи список.

Форби не хотел признаться, каким путем раздобыл секретный перечень. Кажется, обещал не показывать его никому и собственноручно уничтожить после первого же прочтения.

Для начала Форби испробовал «метод» на Элеоноре Бова, офицере медицинской секции базы. Он ловко подсел к её столику в кантине, а затем завел разговор в строгом соответствии с предварительно отрепетированным сценарием. Элеонора Бова была невысокой, пухленькой женщиной, с милым, немного детским личиком. У неё были черные густые волосы, разделенные на два хвостика, а мундир подчеркивал мягкие округлости тела.

Сведения, приведенные в списке, оказались эффективными, Форби без проблем договорился с Элеонорой на ночь.

– Ну и как получилось? – На следующий день любопытство Даниеля решительно победило в схватке с приличным воспитанием.

– Как получилось, так и получилось, – загадочно ответствовал Форби. – А если серьезно – неплохо. Не сожалею о расходах. Типы, которые составили этот «прейскурантах», – гениальны. Только, черт побери…

– Что «черт побери»?

– Я никак не мог отделаться от ощущения, что она все время, даже тогда, ну, сам понимаешь, постоянно за мной наблюдает.

– Понимаю, тебе больше нравится, когда девочки закрывают глазки.

– Притормози на поворотах, Даниель! Не в том дело, что она на меня смотрела. Смотреть никому не возбраняется!.. Но, понимаешь, смотреть и наблюдать – разные вещи. Она, черт побери, меня рассматривала! Вдобавок много расспрашивала о тебе.

– Это уже становится интересным.

– Еще как! Знаешь, мы ведь здесь новички, верно? Полагаю, она как бы… делегатка.

– Делегатка?

– А ты как думаешь? Бабы глупее нас? Я просто-напросто считаю, что и у них тоже есть такой перечень. И тоже секретный.

В подземной базе Оготаи ночную тишину предписывалось соблюдать с десяти часов вечера условного времени, причем у каждой группы сотрудников сутки были расписаны иначе. Так что когда за четверть часа до «своей» ночи Даниель и Форби выходили из кантины, в ней было точно такое же движение, как и в последние несколько часов.

– Ну, до завтра, – задержался Даниель возле своих дверей. За те несколько минут, которые потребовались, чтобы дойти до места, алкоголь выветрился полностью.

– Ну-ну! – махнул рукой Форби и проследовал дальше. Его кабина располагалась в следующем коридоре.

Даниель вошел к себе. Быстро скинул одежду и встал под душ. Струи горячей воды крепко массировали тело. Особенно сильно Даниель ощущал те места, к которым чаще всего прикреплялись щупальца виртуальных тренажеров. Там кожа была немного раздражена. Горячий душ смывал пот и волнения рабочего дня, успокаивал и расслаблял. Однако стоило Даниелю улечься в постель и прикрыть глаза, как сон ушел.

Разговор с Форби немного взбудоражил Даниеля. Он был одинок. Уже давно. Отец погиб двадцать лет назад. Он тоже был солдатом. Правда, служил в другой армии. Армия… Это слово источало мощь и размеры… «Армия» же Дирка Бондари состояла из сорока мужчин, вооруженных исключительно лазерными бурами. Дед Даниеля был главой вольного клана, колонизирующего Танто, один из спутников Спаты, самой крупной планеты системы Мультона. Колония была небольшая, формально подчинялась Гладиусу, однако обладала большой степенью самостоятельности. Отец Даниеля не хотел окончить свои дни на маленьком морозном мирке, под зеленым светом Спаты, поэтому принял гражданство Гладиуса, записался в армию, познакомился с Яни – матерью Даниеля. С родственниками поддерживал не очень чтобы уж тесные контакты. Просто несколько раз в году высылал на Танто короткие письма. Ответы получал ещё реже. Когда умер дед Даниеля, письма вообще приходить перестали. Дирк Бондари работал в логистических службах, и дела у него в общем шли неплохо.

Когда появились коргарды, Доминия начала разыгрывать новую партию в борьбе за влияние на территории, входившие в систему Мультон. Одним из элементов игры стал нажим на независимые колонии на спутниках с тем, чтобы те признали главенство Доминии, а также строго следовали букве кодексов поселенчества. Оказалось, что контракты, заключенные два столетия назад, можно прочитать так, что некоторые спутники Спаты и Махейры напрямую подчиняются Доминии. Таким спутником оказался Танто – исконный родительский дом Дирка Бондари. Однако колонисты не хотели признавать новую власть. Будучи свободными людьми, они с трудом принимали даже небольшие ограничения, наложенные на них Гладиусом. Подчинение же Доминии означало полную утрату независимости, поскольку род Бондари не считался ни кланом, ни подрасой. Возникли трения между колонистами и администрацией Доминии. Когда на Танто стало жарко, отец Даниеля взял полгода неиспользованного отпуска и купил билет на пассажирский паром, летевший с Гладиуса на Махейру, самый крупный спутник Спаты. Там зафрахтовал небольшой корабль, чтобы лететь на Танто.