Игорь Минаков - Операция «Вирус»

— Я помню тебя, — сказала женщина, и я вздрогнул, потому что голос у нее оказался чистым и ясным и разительно контрастировал с жутковатой внешностью… — Я маленькая была, мы еще в Городе жили, а ты приехал на такой же железной машине. С другом приехал, он хороший был, цацку вот подарил.

Женщина показала раскрытую ладонь с лежащей на ней свистулькой из автоматной гильзы, и я вспомнил. Девочка Танга. Умненькая.

— А ты снова приехал, чтобы звать нас воевать? — спросила она. — Тогда уезжай, нам тут хорошо.

— Послушай, Танга, — я наконец разлепил пересохшие губы, — никуда воевать я вас не зову. Мне к Колдуну надо. Очень.

Она окинула меня быстрым взглядом, нахмурила брови — вернее, сморщила кожу там, где они должны были быть.

— Правду говорит, — объявила она, обращаясь к трехрукому. — Я спрошу.

— Разгневается Колдун — быть беде, — обронил старец и заковылял прочь.

Вслед за ним начали расходиться по домам остальные.

— А что же Бошку, Хлебопек и все? — зачем-то спросил я, хотя и знал ответ.

— Померли, — махнула она рукой. — Давно. Много померло. У меня трое детей померли. Скоро все умрем и сюда упыри придут, сядут в наших домах жить…

Танга снова наморщила лоб, постояла, словно прислушиваясь, и с внезапной торжественностью в голосе объявила:

— Колдун ждет тебя! Иди за мной.

Я ошибался, полагая, что увижу жилище Колдуна. Мы встретились в лесу, у мощных, выпирающих из почвы на добрую сажень корней неестественно толстого дерева-мутанта. Фонило от дерева изрядно, я сразу ощутил, как начинает зудеть кожа под мокрой от пота гимнастеркой.

Колдун почти не изменился — разве что резче стали тени под глазами, да серебристый некогда мох на неестественно огромной голове приобрел серый, линялый какой-то оттенок. На плече у него сидела, свесив длинные кожистые крылья, крупная летучая мышь. Глаза ее были закрыты.

Колдун молчал, и вертикальный зрачок его пульсировал, то сжимаясь в нить, то расползаясь во всю радужку. Я тоже не спешил начинать разговор.

— Ты изменился, Мак, — раздался наконец в моей голове громкий и хриплый голос. — Муки совести теперь не беспокоят тебя, и ты почти научился правильно выбирать соотношение целей и средств их осуществления.

Вот так. Словно не двадцать лет прошло, словно вернулись к вчера прерванному разговору. Да, заматерел Колдун. Раньше он вроде бы ко мне на «ты» не обращался.

— Возможно, — согласился я. — Но не об этом я пришел говорить.

— Сейчас ты хочешь спросить меня, знал ли я тогда, двадцать лет назад, что здесь, на Саракше, есть еще земляне? — по-прежнему не раскрывая рта, «произнес» он. — Хотя на самом деле ты хочешь спросить меня о другом. Но прежде чем ответить на второй, еще не заданный вопрос, я отвечу тебе на первый: да, знал. Ты спросишь, почему я не сказал тебе об этом? Потому что каждый должен пройти свой путь.

— Мой путь — уничтожение Центра? — я невольно впал в такой же лапидарный стиль.

— И это тоже. Излучатели не должны быть здесь. Это чужое.

Черт побери, он же читает мои мысли… Раньше за ним такого не наблюдалось. Или просто не подавал виду? Редкость редчайшая, один шанс на триллион триллионов, полезная мутация. Ох, и хреново мне сделалось в тот миг…

А Колдун произнес, вернее, продекламировал:

Оттуда, где чужой народ живет,Черный Дьявол явился из вод,Его морок и боль не берет,Кому надо — разгадку найдет.

Змеиный взгляд вдруг поймал меня, зажал, словно в тиски, земля и небо опрокинулись, поменялись местами, а затем краем угасающего сознания я увидел картинку: громада танка, темное ночное небо и на фоне этого неба — серебристый, утыканный иглами шар, а на земле, у гусениц, — два распростертых силуэта с неестественно вывернутыми шеями…

— Максим! Максим, вы слышите меня? — голос будто с другого края галактики.

Колдуна и след простыл. Меня тормошил за плечо встревоженный Скворцов. Интересно, сколько времени я тут валяюсь, подумал я, и понял, что вовсе не это мне сейчас интересно.

Весь обратный путь я отмалчивался, пресекая поползновения Феди выяснить, что же все-таки произошло у нас с легендарным Колдуном. Которого, к слову сказать, Федя никогда в глаза не видел. Впрочем, я и сам хотел бы знать — что. Визит к Колдуну закончился, очевидно, полным и окончательным фиаско. Остается с позором вернуться на Землю. Впрочем… кое-что есть. Из загадки Колдуна можно попробовать что-нибудь дельное выжать. Если, конечно, он не просто издевался. Что на него не похоже. Зачем-то же он пожелал встречи…

Напоследок меня удивил еще и Федя Скворцов. Когда в мутных рассветных сумерках наш вездеход выкатился наконец из леса перед мостом через Змею, Федя, смущенно отводя глаза и отирая с лица на сей раз несуществующий пот, произнес:

— Максим… тут такая просьба… вы ведь скоро на Землю, так? Не трудно будет вам передать вот эту кристаллозапись доктору Айзеку Бромбергу?

Через сутки я уже снова был на Земле и, не заходя домой, сразу отправился на службу. Мрачен, аки врубелевский демон, влачился я по служебным коридорам родного ведомства. Настроение у меня было препаршивым. Докладывать Экселенцу по сути нечего. Ведь главного — тайны гибели Тристана — я так и не узнал. Да, наломал наш «подкидыш» дров. Бросил тело погибшего товарища. Взял в заложницы женщину. Закрываясь ею, как щитом, пробрался на рейсовый «призрак». И так далее. Но это лишь факты без мотивов. Без подлинных мотивов, которые двигали Абалкиным. Не излагать же шефу доморощенную гипотезу о первобытном племени. Ясно даже и ежу, что Экселенц меня высмеет. И отправит в устье Тары, где вечный аврал. Как ни крути, а единственным человеком, способным сочувственно отнестись к моим догадкам, оказывался все тот же Айзек Бромберг. Но теперь я в гости к нему не пойду, некогда мне теперь по гостям расхаживать. Вызову-ка я его к себе. Официально. По делу Абалкина. Как свидетеля. Прямо сейчас. Заодно передам ему посылку.

Я завернул в дежурку и оформил вызов. Торжественно-сосредоточенная стажерка (Аня? Таня? — никак не упомню) моментально зарегистрировала его и уже собиралась передать на личный код старика Айзека, как вдруг, порхнув пальчиками по клавиатуре, объявила:

— Доктор Бромберг уже вызван на сегодня!

— Если не секрет, кем? — поинтересовался я.

— Для вас не секрет, — откликнулась стажерка. — Суперпрезидентом. И в данную минуту находится у него.