Андрэ Нортон - Камень предтеч. Звёзды, не нанесённые на карты

Если это не бред, а происходит в действительности, значит я получаю все эти советы и приказы телепатическим путём. Давно прошли те времена, когда так называемые просвещенные люди смеялись при одном упоминании о паранормальных способностях.

Никто не сомневается в том, что они существуют, хотя встречаются редко. Однако я не сталкивался с их проявлениями, и уж точно не был наделён этим даром сам.

— Вперёд! — Приказ прозвучал у меня в голове так же резко, как и раньше. — Вперёд, к носу корабля.

Я впервые, с тех пор как началось наше общение, воспротивился ему. Честно говоря, в этот момент я не мог двигаться ни в одном направлении. Меня сковал такой дикий ужас, что остаётся только удивляться, как я не сошёл с ума. Дело в том, что я потерял осторожность и отвёл взгляд от поверхности корабля.

Слова стучали в моей голове, но я не воспринимал их. Я не осознавал ничего, кроме пустоты. Что–то рвалось и дёргало меня за пояс. Существо металось по ящику. Мне было видно, как оно раскрывает и закрывает рот, его глаза, похожие на сверкающие бусины, горели ярким огнем. Охваченный страхом перед космосом, я смотрел на него невидящим взглядом.

Но вскоре, глядя на ящик с обезумевшим зверьком, я заметил, как опустилась крышка люка, которую я оставил открытой. Мне кажется, я закричал, да так, что едва не оглох от раздавшегося в шлеме пронзительного вопля. Меня оставили одного. Может быть на какое–то мгновенье я утратил рассудок? Теперь мне кажется, что да. Только бы добраться до люка, только бы… Я ничего не помню. Что произошло в те секунды, когда я поддался охватившей меня ужасной панике? Я этого уже никогда не узнаю. Но я оторвался, корабль был неизвестно где, а я, медленно вращаясь, отдалялся от него, уплывал в вечную тьму, без всякой надежды на чью–либо помощь.

Что было дальше, я опять не помню, наверное, потерял сознание. Очнувшись же, я почувствовал, что меня тянут, тянут куда–то. Сперва я даже обрадовался. Меня заарканили, я возвращаюсь на «Вестрис». Не важно, убьют меня там или нет. Лучше уж быстрая смерть, чем вечное кружение в пустоте.

Моё плечо и рука болели — и боль всё усиливалась. Правая рука была вытянута вперёд, как будто указывала на какую–то невидимую цель. На перчатке что–то ярко светилось, свет пульсировал, словно энергия, питавшая его, поступала с перебоями. Я следовал за вытянутой вперёд рукой, подобно тому, как тело ныряльщика следует за поднятыми над головой, режущими воду руками, меня тянуло с такой силой, что болели все жилы, рука, казалось, превратилась в верёвку, притягивавшую меня к якорю.

Я не мог пошевелиться, застыл в одном положении — человек–стрела, устремлённый к неизвестной мне цели, вполне определённой цели, — в этом у меня не возникало никаких сомнений. Но верёвки не было, нет, я летел в пустоте, следуя за светящейся перчаткой. За перчаткой? Нет! На моём пальце светилось космическое кольцо!

Этот некогда тусклый камень превратился в огонь маяка, зовущий меня всё дальше и дальше. Мне удалось чуть–чуть повернуть голову, и я увидел ящик с пушистым существом, блеснувший в лучах отражённого света. Он всё ещё болтался у меня на поясе, но зверёк беспомощно катался взад и вперёд, свернувшись в тугой клубок, и мне показалось, что он умер.

Я не имел ни малейшего представления о том, где остался «Вестрис». Чувствовалось, что я двигаюсь с большой скоростью, но повернуться и посмотреть, что находится позади и по сторонам от меня, я не мог.

Время перестало существовать. Я то приходил в себя, то вновь проваливался во тьму небытия. Далеко, не сразу я осознал, что приближаюсь к чему–то. В конце концов, мне удалось уловить очертания того, что некогда могло быть кораблём. Вокруг него, как крошечные спутники вокруг планеты, плавали обломки мусора, иногда они ударялись о корпус, отлетали в сторону и снова возвращались к нему. И кольцо тянуло меня в эту мясорубку. Достаточно самому маленькому обломку задеть меня, и я погибну так же неизбежно, как от луча лазера.

После нескольких неудачных попыток я понял, что мне не справиться с силой, тащившей меня вперёд. Рука занемела, суставы были словно заблокированы в одном положении. Как человек я не существовал больше, осталось орудие, с помощью которого кольцо стремилось К своей цели.

Внутри скафандра моё беспомощное тело, точнее та его часть, которая думала и чувствовала, сжималась и ныла от страха. Я закрыл глаза, не в силах смотреть на открывшуюся передо мной картину. Но во мне ещё теплились остатки надежды, и я снова открыл их. Мы были рядом с внешним кольцом обломков, когда мне показалось, что я заметил какое–то отверстие, возможно, открытый люк или пробоину в обшивке оставленного командой корабля.

Корабль был почти не виден за хламом, кружившимся вокруг него, но я решил, что он больше «Вестриса»; по размерам он был не меньше пассажирского лайнера, но по очертаниям отличался от всех известных мне кораблей. И тут мы попали в первую полосу обломков.

Я замер в ожидании столкновения с зазубренным куском металла, но вдруг заметил: летающий вокруг нас хлам расступается перед лучом, исходящим от камня, словно он был наделен способностью расчищать дорогу перед собой. Я смотрел вперёд, не веря своим глазам. Но вот огромный обломок качнулся, пошёл вниз и стал медленно удаляться.

Так мы добрались до тёмного отверстия в обшивке корабля. Я решил, что это люк, правда, на нём не оставалось никаких следов крышки. Но для пробоины отверстие было слишком правильным. Кольцо потащило меня по сводчатым коридорам, освещая тускло блестевшие стены. Тянувшая меня вперёд правая рука с силой ударилась о твёрдую поверхность и стала, против моего желания, биться об неё, причиняя мне боль. Она стучала по внутреннему люку давным–давно мёртвого корабля и, казалось, требовала, чтобы он открылся. Но в конце концов, моя облачённая в перчатку рука замерла, словно примёрзнув к поверхности, устоявшей перед ней, а я, извиваясь и дёргаясь, дотянулся ногами до пола и встал, упираясь в него магнитными подошвами ботинок; рука же оставалась крепко прижатой к крышке люка.

Глава 6

Оказавшись в замкнутом пространстве внутри корабля, я испытывал такое невероятное облегчение, что на некоторое время забыл обо всём, потом мимолётное ощущение безопасности сменилось пониманием того, что я попал в очередную ловушку. Рука по–прежнему была крепко прижата к двери, и я был не в состоянии оторвать её. Более того, она всё сильнее тянула меня вперёд, и вскоре всё моё тело распласталось по поверхности двери, словно неведомая сила старалась протащить меня сквозь изъеденный тысячелетиями металл. Я ужаснулся при мысли о том, что мне суждено навечно застрять в этом люке.