Алексей Калугин - Снежная слепота

Приняв слова Харпа за очередную насмешку, Марсал ничего не ответил.

– Ну ладно, давай иди, занимайся своими вешками. – Харп поправил солнцезащитные очки на глазах и, более не обращая на Марсала никакого внимания, зашагал в направлении стоявших невдалеке домов.

Глядя ему вслед, Марсал отметил, что новичок быстро освоил технику хождения на снегоступах. И еще он подумал, что если бы Харп не был столь вызывающе дерзким, не ставил бы под сомнение все и вся и не пытался бы все время действовать наперекор тем советам, что давали ему более опытные и знающие люди, у него были бы неплохие шансы выжить в мире вечных снегов. А так…

Подумав, Марсал решил, что если сегодня Харп вернется живым из поселка на юге, откуда с позором бежали даже «снежные волки», тогда он, быть может, и в самом деле задумается над тем, что говорит этот странный новичок.

Харп же шагал вперед, не подозревая о том, какие зерна сомнения заронил он в душу Марсала. Да, сказать по чести, у него ничего подобного даже на уме не было. Он пока еще слишком мало знал Марсала, чтобы составить какое-то определенное мнение об этом обитателе хибары старого Бисауна. Но ему было неприятно смотреть, как беззастенчиво старик, бесспорно превосходно умеющий разбираться в людях, использует психологическую незащищенность Марсала, его открытость и простоту в собственных интересах. Марсал вовсе не был рохлей бесхребетной, и, если бы Бисаун попытался открыто отдавать ему приказы, он непременно взбунтовался бы. Однако он признавал за стариком право принимать окончательное решение по любому вопросу, поскольку считал Бисауна мудрее, прозорливее и дальновиднее себя. Что было тому причиной, судить сложно, не зная всех тонкостей давних взаимоотношений Марсала и старого Бисауна.

Погода, которая утром была солнечной и ясной, под вечер испортилась. Стало заметно холоднее, и Харп чувствовал, как саднят обожженные морозом щеки. Небо затянули серые тучи, сыпавшие мелким колючим снегом. Харпу то и дело приходилось останавливаться, чтобы протереть очки, – теперь они защищали глаза не столько от ослепительной белизны, сколько от летящей в лицо снежной крупы.

Харп шагал по снегу не менее получаса, пока не увидел, как от домов, которые теперь уже имели вполне четкие очертания, отделились три человеческие фигуры.

Решив, что лучше встретиться с хозяевами таинственного поселка на нейтральной территории, Харп тем не менее останавливаться не стал – двигавшаяся навстречу ему троица могла истолковать это как проявление нерешительности или даже страха, – но чуть замедлил шаг. Пусть незнакомцы думают, что он просто устал.

Харп остановился только тогда, когда расстояние между хозяевами поселка и гостем сократилось метров до пятидесяти. Теперь он мог как следует рассмотреть этих людей. Вся троица была одета точно так же, как и сам Харп: темно-коричневые дохи, ватные штаны, шапки из искусственного меха с застегнутыми под подбородком клапанами, высокие ботинки да снегоступы. Одинаковые черные бороды с едва заметной проседью, длинные волосы, местами выбивающиеся из-под шапок, и темные солнцезащитные очки на глазах делали их и вовсе неотличимыми друг от друга.

Бородач, двигавшийся по центру, остановился в метре от Харпа. Двое других, не приближаясь, обошли его с разных сторон. Положение, которое заняли хозяева, обеспечивало им стратегическое преимущество: Харп не мог видеть всех троих одновременно – в какую бы сторону он ни смотрел, кто-нибудь один непременно оказывался вне поля его зрения.

– Кто ты такой? – обратился к Харпу находившийся по центру бородач.

Голос незнакомца звучал ровно, без напряжения. В нем не было слышно ни угрозы, ни вызова. И все же Харпу совершенно не понравилось начало разговора. Это было не предложение познакомиться, а требование отвечать на поставленный вопрос. Человек, задавший его, просто не привык к тому, чтобы его слова оставались без внимания.

Харп решил раньше времени не лезть в бутылку и просто назвал свое имя:

– Харп.

– Харп, – повторил следом за ним бородач. – Что это значит?

– Это мое имя, – объяснил Харп.

– Ты новичок. – Голос бородача, находившегося по правую руку от Харпа, прозвучал так же ровно и бесстрастно, как и у первого говорившего. – Откуда у тебя имя?

Ну, то, что Харп новичок, догадаться было нетрудно: в отличие от остального мужского населения мира вечных снегов, у него пока еще не было бороды, и кожа на лице еще не задубела от мороза, а покрылась розовыми пятнами на местах обморожения.

– Имя мне дал старый Бисаун.

Сказав это, Харп поднял очки на лоб, надеясь, что его собеседники поступят так же: он испытывал неудобство, разговаривая с людьми, глаз которых не видел. Однако жест его остался незамеченным.

– Я не знаю никакого Бисауна, – сказал тот, что стоял слева от Харпа.

Двое других при этом никак не выразили своего отношения к словам товарища.

Было странно слышать, как трое человек поочередно произносят фразы так, словно их продумывал один человек. У Харпа складывалось впечатление, что либо троица заранее подготовилась к разговору с незваным гостем, договорившись, кому и в каком порядке следует задавать вопросы, либо бородачи обладали способностью понимать друг друга без слов.

– Это там, на севере. – Харп указал себе за спину. – Не так далеко, часа три ходьбы.

– Ты живешь там? – спросил тот, что справа.

– Старый Бисаун на время приютил меня в своей хибаре, – ушел от прямого ответа Харп.

– Зачем ты пришел сюда? – спросил бородач, стоявший в центре.

Харпа начала раздражать необычная манера хозяев вести беседу. Вместо того чтобы ответить на заданный вопрос, Харп решил напомнить бородачам о правилах хорошего тона:

– Послушайте, я назвал вам свое имя, а вы пока еще не представились.

– Я – Первый, – сказал находившийся в центре бородач.

Имя было не совсем обычным. Но Харп только чуть приподнял левую бровь, никак более не выказав своего удивления.

– А как твое имя? – посмотрел он на того, что находился слева от него.

Бородач в точности повторил то же, что сказал его предшественник:

– Я – Первый.

– Понятно, – с равнодушным видом, будто не происходило ничего необычного, кивнул Харп. – Ты, надо полагать, тоже Первый? – спросил он у третьего бородача.

– Первый, – подтвердил его догадку бородач, стоявший справа.

– Вы, мужики, часом, не братья? – спросил на всякий случай Харп.

Бородач, первый назвавшийся Первым, отрицательно качнул головой.

– Понятно, – снова кивнул Харп, хотя ровным счетом ничего не понял.

– Зачем ты пришел? – повторил вопрос бородач, стоявший слева от Харпа.