Андрей Максимушкин - Синий реванш

– Поселок для среднего класса, – хмыкнул Дима. Лейтенант вспоминал, какой лес растет вокруг ограды и между корпусами института – в заповедной зоне. Хорошо устроились.

– Нет здесь заповедной зоны и не было. Не беспокойся, это капитализм, здесь все можно.

– Для среднего класса? – Сергей вылупил глаза на лоб.

– А для кого?

– Земля дорогая, здесь только солидные, серьезные люди строятся. Те, кто может себе позволить жить прямо посреди леса, наслаждаться свежим воздухом. Место престижное: до города недалеко, и Кама близко. Местные бизнесмены давно к этому месту присматривались.

– Хорошо живете.

– Не жалуемся. Так, мужики, вас четверо, а время не ждет. Через полчаса приедет Евгений Савельевич, он ждать не будет. Раздеваемся и подбираем себе обновки. Чтоб ни одной шмотки с родины не осталось.

Все были служилые, повторять приказ дважды не пришлось. Через пять минут Валера придирчиво обозревал выстроившихся перед ним новичков.

– Неплохо. Качество у местных китайское, – последнее слово человек произнес с нескрываемым презрением. – Большинство производства – китайское. Найти приличную вещь, сделанную руками человека, сложно, белое производство считается очень дорогим.

– Крестик замени. – Сергей подскочил к Славе Антонову.

– Не сниму, он освященный, не раз меня выручал, – насупился сержант.

– Вон, в коробке, выбирай любой, все освященные. Специально к хорошему, настоящему попу возили.

– Гадюка, снимай, – прошипел Денис и погрозил товарищу кулаком.

Именно на таких мелочах и засыпаются. Вроде бы ерунда, но простенький медный крестик с клеймом не существующего в этом мире завода может выдать человека с головой. Впрочем, организаторы подходили к проблеме серьезно, так, чтоб не оскорбить религиозные чувства людей. В протянутой Сергеем Славе пластиковой коробке лежала целая куча всевозможных символов веры. Тут и христианские крестики всех видов и форм, для всех конфессий, и мусульманские полумесяцы, и языческие топорики, и иудейские шестилучевики, и даже всевозможная восточная экзотика. Шнуры, веревочки, ремешки и цепочки тоже были на любой вкус.

– Успели, – заметил Валера, отходя от окна, – Евгений Савельевич едет. Вон, черный «бумер» за деревьями мелькает.

– Началось в колхозе утро, – пробурчал Денис. – Главное, со своими двойниками не встретиться.

– Не встретимся, – успокоил его Слава, – начальство будет бдеть.

– Не уверен. – Денис Панфилов еще не понимал, как он оказался прав, и, к счастью, не задумывался, что делать со своей правотой.

Дым сигарет с ментолом

Рабочий день закончился, вечерние пробки на дорогах рассосались, незаметно стемнело, на улицах зажглись фонари. Трудовой народ сидит дома, шурует по холодильникам, смотрит ежевечернюю телевизионную жвачку, воспитывает детей в меру способностей и желания, готовится к завтрашней рабочей смене. Молодежь тусуется на улицах, вьется возле кафе, в ночных клубах, гуляет по бульварам. Вечер. Ночь наступает. Настроение само собой повышается. Гормоны бурлят.

Эдик ухмыльнулся и поцокал языком при виде стайки студенток на автобусной остановке. Жаль, не успел перестроиться в правый ряд, и не остановиться, какой-то урод на «жигуленке» мешает. Девки самый смак. Тормознуть у остановки, открыть окно джипа, перекинуться парой слов, а вдруг одна клюнет? Эх, не перестроился вовремя. Но ничего, мы свое не упустим.

Тяжелый, сверкающий полировкой, шуршащий широкими шинами джип тормознул перед перекрестком. Переключиться на третью – и газу! Успел, проскочил точно перед мордой «Матиза». Эдик довольно расхохотался, представив выпученные глаза этого нищеброда, перекошенное от злобы лицо, срывающиеся с губ капли слюны. Так ему и надо, не умеешь жить – не живи. Нечего на своей раздолбайке мешать серьезным людям наслаждаться летним вечером. Кажется, в «Матизе» была баба, дура, крашеная кукла, старуха лет за тридцать. Ну и Аллах с ней.

Повернув налево, Эдик сбавил скорость. Окраина города. Слева тянутся коробки жилых домов, школа, детсад, мелькнула парковка перед двухэтажными блокированными коттеджами. Справа идут стоянки, светится огнями заправка, новый ЗАГС, за ними темнеет стена деревьев парка «Прибрежный». Веселое место. Любимое место отдыха местных собачников, молодежи и ценителей ночной романтики в лесу. Главное, два шага от города, заехал, нашел подходящее местечко и предавайся романтике, сколько сможешь, главное, когда есть с кем.

А еще парк славился своей нехорошей репутацией. Милиция частенько находила в «Прибрежном» следы удалых развлечений веселой молодежи и людей постарше, но тоже ценящих кипящий в крови адреналин. Эдик томно потянулся за рулем, почесался в паху и довольно оскалился. Вечер. Начинается охота. Жена дома, поздний ужин готовит, дети на улице с друзьями, в тылу все спокойно, а мужчине пора бы развлечься. Тем более жена его давно уже не привлекала. Домашняя курица, троих родила, фигуру испортила, ворчит частенько. Прибил бы, да жалко, кто будет детьми заниматься, пока не выросли?

Эдик чуть было не проморгал поворот. Резко ударил по тормозам, крутанул руль и добавил газу. Джип вильнул, чуть было не сбил боковиной столб, но удержался на асфальте. На проспекте возмущенно сигналили. Опять какой-то урод попытался поцарапать Эдику задний бампер. Мужчина восторженно загоготал. Начинается охота. Узкая, неосвещенная лесная дорога до конноспортивной школы идет почти до самого берега, а там дикий пляж. Погода хорошая, жарко, цыпочки днем нежатся на солнце, купаются и частенько возвращаются в город уже затемно. А дорога через лес.

Доезжать до конноспортивной Эдик не стал. Метров через двести от края леса фары выхватывают знакомый поворот. Сбавить, переключиться на вторую. Вот и лесная дорожка. Джип медленно ползет между деревьями. Здесь спешить не стоит. Не хватало еще поцарапать кузов. Жестянка и покраска стоят дорого. Водитель находит приметный кармашек на краю грунтовки, загоняет машину задом за деревья. Все. Выключаем фары, глушим мотор.

Эдик выходит из машины, осматривается по сторонам, прислушивается. Вроде все тихо. Посторонних, случайных прохожих не видно и не слышно. Ментов на повороте на конноспортивную не было, патрули по пути не попадались. Да и друзья не предупреждали об облавах. Стоявшую на обочине на краю леса темную «девятку» Эдик и не заметил. И не обратил на нее внимания. Серьезные люди на таких машинах не ездят. Так – пацанье голодное.

Эдик вдохнул вечерний воздух полной грудью. Закурил сигарету. Несмотря на насмешки друзей, он предпочитал тонкие сигареты с ментолом, название всегда забывал. Холодящий гортань приятный дымок, будоражащий кровь аромат.