Андрей Максимушкин - Синий реванш

Старший лейтенант Панфилов был старым солдатом, посему испытывал иррациональное неприятие шпионских игр и тайных операций, не привык он к таким грязноватеньким делам, хоть рассудком и понимал, что одна удачная тайная операция приносит больше пользы, чем открытые действия, и зачастую оказывается гораздо бескровнее, причиняет гражданскому населению куда меньше горя, чем вооруженное вторжение. Такова жизнь – каждому свое.

Работа Денису и его соратникам предстояла в системе обеспечения. Именно для этого и выискивали по всему Союзу грамотных, порядочных товарищей с повышенным критерием выживаемости. Не внедряться самим во властные и криминальные структуры соседей, не разрабатывать головоломные схемы перехвата власти и диверсий против потенциальных противников, а просто прикрывать более умных и ценных специалистов. Охрана. Силовая структура. Специалисты по решению щекотливых проблем.

Два дня на последние инструктажи, знакомство с материалами. Два дня на безумную работу стилистов, делавших из советских людей нечто непотребное, но привычное для обитателей Мира-01. Денис за эти два дня сам был на грани сумасшествия. Морально он был готов к схождению в ад, но не знал, насколько это будет серьезно.

Жили прогрессоры в армейских палатках, разбитых на задворках института. Места для всех не хватало. В первый же день им устроили экскурсию к порталу. Внутрь, понятное дело, не пускали, только дали посмотреть со стороны, как люди уходят на ту сторону. Дэна и Гадюку портал не впечатлил. Обычный кирпичный гараж недалеко от ворот института, вокруг все оцеплено охраной, параноидальная система безопасности, доступ только по спецпропускам.

Само устройство представляет собой металлическую арку и шкафы с непонятным оборудованием. Каких – либо красивых эффектов, как в кино, не наблюдается. Ни тебе светящихся огоньков, ни серой пелены в проеме арки, ни низкого, тревожащего душу, заставляющего сердце сжиматься комком гудения. Все слишком обыденно. Разве что народ рядом бегает в белых халатах и перчатках, два оператора стоят у переделанных из обычных компьютеров пультов – вот и вся романтика научного прорыва. Ворохи распечаток, огрызок яблока на пульте и дикий нечленораздельный мат какого-то ученого, когда ребята в военной форме старого образца начали споро выкидывать из портала объемистые мешки.

– Что он орет? – полюбопытствовал Слава Антонов, с искренним интересом вслушивавшийся в гневную тираду ученого мужа. Уж больно образные, красочные и редкие перлы звучали, такое и из уст старого моряка редко услышишь.

– Весовую дисциплину нарушили, – меланхолично ответствовал сопровождавший новичков полковник Сабуров.

– И что так кричать? Портал же прошли?

– Пройти прошли. Портал однозначно срабатывает. Но энергии море потратили. Видели новую линию ЛЭП?

– А она новая?

– Три месяца назад еще не было, подземным кабелем обходились. А сейчас мы незатейливо жрем половину выработки Камской ГЭС. Весь регион подсадили. Начальство уже ломает голову, не стоит ли нам пару реакторов воткнуть.

– Мобильный проект?

– С мобильным мороки много, – заметил Сабуров. – Шумилов обещал пробить термоядерный.

– Шумилов?! – выдохнул лейтенант Ковальчук. Фамилия бывшего председателя Совмина говорила сама за себя. Если к проекту привлекли такого человека, значит, зеленый свет дан на всех уровнях, значит, отношение нашего правительства к проекту самое серьезное, значит, финансирование будет по избыточному принципу, значит, все у них получится. Спрашивать тоже будут как со взрослых, но это не страшно, переживем.

– Павел Николаевич курирует, – кивнул державшийся рядом с новичками старлей КГБ, – он все может.

– Однако, – хмыкнул Денис. Несмотря на молодость, он немало был наслышан о великом Шумилове. Волшебник социалистической экономики, гений финансовых операций, организатор и герой неформальных войн за мировое господство. Была у Шумилова одна особенность, о которой говорили только шепотом, оглядываясь по сторонам и стуча по дереву, чтоб не сглазить – Павел Николаевич умел добывать средства на что угодно, откуда угодно, как угодно, но умел. Даже в худшие годы, даже в моменты кризисов он всегда находил деньги и скрупулезно следил за расходованием средств только и исключительно на целевые программы.

Два дня слишком мало для того, чтобы более-менее подготовить людей к переброске, но времени больше не было, по словам полковника Сабурова, на той стороне срочно требовались люди, наши планируют расширение разведсети. Одновременно надо сопроводить и обеспечить легализацию бригаде финансистов. Люди они хорошие, головы светлые, но выпускать к соседям без охраны их нельзя, в первую очередь ради безопасности соседей.

День перед переброской новичков был ознаменован чрезвычайным происшествием. По институту со скоростью атомной ракеты пронесся слух: «Гогиашвили убил Гогиашвили».

– Как убил? Кого убил? – изумился Денис, когда ему пересказали эту новость.

– Георгий Гогиашвили самого себя убил, – пояснил Женя Боровик, уже успевший все выяснить и разнюхать. У друзей как раз был перерыв между лекциями, и они коротали время в сравнительно спокойном уголке за институтскими корпусами.

– На фига? – не понял старлей. Воображение уже рисовало картину размякшего в кресле тела, пистолет в руке, брызги крови и мозгов на обоях. Самоубийство. Паршивая в общем-то штука. Бывает слабостью, а бывает осмысленным, единственно правильным шагом сильного человека в дерьмовой ситуации. Смотреть надо, что произошло, но все равно человека жалко, особенно если у него не было другого выхода или друзья не успели помочь.

– Он сам себе не понравился.

– Закусывать надо. – Мир перед глазами Дениса Панфилова раскалывался на куски. Он поверить не мог, что мало того, что человек, прошедший не одну проверку, получивший допуск, пустил себе пулю в лоб, так еще это становится поводом для циничного полушутливого трепа.

– Ничего, сегодня в столовой повидаем Георгия, порасспросим: за что он себя убил.

– Э-э?!

– Дэн, ты что! – расхохотался Антонов.

– Георгий Гогиашвили, который наш человек, встретил у соседей своего двойника, тамошнего Георгия, да так был поражен глубиной падения самого себя, что, недолго думая, пристрелил своего двойника.

– Горячая южная кровь, – добавил Ковальчук, – не выдержал позора на свои седины.

– Так бы и сказали, – улыбнулся Денис.

– А так и сказали, Георгий Георгия убил, – парировал Боровик.

Разумеется, Денис со товарищи сегодня же утолили свое любопытство, нашли повод и возможность пообщаться со знаменитым Гогиашвили. Прославившийся в мгновение ока прогрессор оказался обычным человеком средних лет, ярко выраженной кавказской внешности. Не было в его сгорбленной фигуре ничего демонического, притягательного, будоражащего. Обычный, уставший, надломленный горем человек. В столовой за обедом Георгий механически ворошил вилкой макароны, крошил котлеты и бормотал себе под нос: