Вы – чародей. Пособие по выживанию в средневековой Англии - Брендон Сандерсон
Ехавшая рядом со мной Сефауинн вдруг ахнула:
– Тиу божественный! Что это?!
Она указывала на мои руки.
– Письмена? – спросил я. – Да понял я уже, понял. Для вас это заклинания, колдовство…
– Нет! – перебила она. – Что рядом с ними?
Я взглянул на машинально сделанный набросок. Ничего особенного, простенький рисунок ее лица…
С современной техникой перспективы! С поперечной штриховкой для передачи светотеней! С базовым навыком изображения рельефа мышц! С правильной отрисовкой направления света!
Тысяча чертей! Этак, глядишь, и будет какая-то польза от моего художественного образования…
FAQ:
Можно ли купить мир, где полно говорящих бананов?
Нельзя.
Глава 12
Сефауинн окликнула Эальстана; тот развернул коня и подъехал к нам. Взял рисунок в руки, рассмотрел его, перевел взгляд на блондинку, потом опять на страницу.
– О боги! – прошептал тан. – Невероятное сходство!
Да какое там… Шариковая ручка, поля страницы путеводителя – не лучшие рисовальные снасти. И тем не менее мои спутники были потрясены.
Путь наш продолжался уже несколько часов, а потому было решено передохнуть. Мы спешились и расположились в ложбинке близ дороги. Пока Сефауинн извлекала из сумы вяленое мясо и хлеб, Эальстан уважительно спросил разрешения понаблюдать, как я рисую.
Я нашел страницу в конце главы, где текста было немного, и на пустом месте набросал портрет тана. Занимаясь этим, гадал, какие виды искусства могут быть знакомы местному люду. Может, вообще никакие? Хотя нет, должны же здесь встречаться роспись по керамике, резьба по камню или чеканка по металлу, с завитушками и узелками. В старину узоры бывали удивительно сложными, но даже самые искусные мастера тогда работали в стиле, который у нас зовется «палка, палка, огуречик». Только в эпоху Возрождения художники взялись изучать анатомию и перспективу, благодаря чему впоследствии появились реалистичная живопись и графика.
Я рисовал, а Эальстан напряженно смотрел через мое плечо. Даже Сефауинн подошла поближе.
И вот портрет готов. Эальстан прижал ладонь ко рту, его глаза округлились.
– Это я, – прошептал он. – Аэлв, твое искусство сверхъестественно…
Я улыбнулся. В процессе рисования я задействовал модификации для усиления рук, и это сказалось на качестве рисунка. Но все же по современным меркам он получился не ахти. Интересно, если сказать Эальстану, что я не осилил ремесло художника, как он к этому отнесется?
Учеба в художественной школе! Вот чем я занимался в позднем подростковом возрасте, да и год-другой после двадцати. Пробел в памяти между средней школой и полицейской академией значительно сократился. Я собирался стать живописцем.
Проучившись три года, я пришел к печальному выводу, что никогда не сравнюсь с моими талантливыми товарищами. Я безнадежен. Глупо надеяться, что мне удастся создать что-нибудь ценное.
Но… я ведь как-то использовал приобретенные навыки в академии?
– Аэлв, – обратился ко мне лорд Эальстан, – правда же, это подобие не дает тебе власти над моей душой?
Как же подмывает ответить: «Дает».
Но надо вести себя прилично.
– Нет, Эальстан, – ответил я, завершая набросок (а в стержне заканчивались чернила). – Это просто рисунок, нет тут никакой мистики. И если честно, ни один художник из моего народа не похвалил бы его.
– Коли так, все прочие художники, должно быть, владеют поистине божественным искусством, – заключил Эальстан. – Я в жизни не видел ничего подобного. И до чего же быстро ты это проделал! – Он восхищенно покачал головой.
Сефауинн вынула из своего вьюка небольшую глиняную тарелку. Поставила на землю, опустила в нее три мелкие ягоды. Рядом разместила три полоски кожи.
– Скоп, – обратился к ней Эальстан, – мы сейчас далеко от наших владений, не говоря уже о нашем очаге. Это пустые земли – нигде в округе нет домов.
– Я знаю, – ответила Сефауинн, – но хочу проверить.
Она посмотрела на стреноженных лошадей, в охотку щипавших траву у дороги. По соседству зелень уже была подъедена, – похоже, путники давно приглядели это местечко для отдыха.
– Пойду умоюсь, – сказала девушка. – Если до моего возвращения решите, что готовы продолжить путь, кликните меня.
Эальстан кивнул, а затем отвязал от седла боевой топор и достал из сумы точильный камень. Похоже, отдыхать сложа руки мои спутники просто не умели. Топор оказался меньше, чем я видел в компьютерных играх: длинная прямая рукоятка и тонкая, хотя и основательно вытянутая головка.
Эальстан заметил, что я рассматриваю оружие. Он устроился на бревне и принялся точить; каждое движение сопровождалось протяжным скрежетом.
– Аэлв, могу ли я спросить тебя кое о чем? – обратился он ко мне. – Эти люди, которых мы преследуем… их можно убить обычным топором?
– В принципе, да, – ответил я. – Хотя и крайне сложно. У них ударостойкая кожа, ее не проколоть и не разрезать. Единственный способ одолеть – лупить до тех пор, пока… гм… пока не истощится защитный краэфт. Чтобы убить такого монстра, надо перегрузить его системы.
Он задумчиво кивнул:
– А есть ли у них уязвимые места? Может, глаза?
– Глаза почти так же прочны, как и все остальное, – ответил я. – Поверь мне, лорд Эальстан, не надо тебе вступать в бой ни с Ульриком, ни с Квинном.
– Я не заметил у них луков, – сказал он.
– У них есть кое-что посерьезнее: аэлефское оружие, которое мы называем огнестрельным.
– Но луков нет?
– Нет.
– Хорошо, – сказал он. – Ненавижу лук. Он тебя уложит, прежде чем ты сойдешься с врагом.
– Так и огнестрел тебя уложит, – возразил я. – Ты же видел, что случилось с твоим воином. Ульрик может раздать копии своего огнестрела приспешникам. Чтобы убить человека, достаточно направить на него такую штуку. У нее внутри содержится особое зелье, плененный гром: если воспламенить его, он взъярится и плюнет кусочком металла.
Поразмыслив, Эальстан произнес:
– Как праща, но куда мощнее.
– Вроде того, – подтвердил я, дивясь тому, что он уловил суть.
– Вообще-то, я мог бы… – Он запнулся и покаянно опустил голову. – Прости меня, аэлв, – я не должен думать о том, как похитить оружие у двергара.
– Проблема вовсе не в этом, – сказал я. – Идея заполучить оружие Ульрика и пустить его в ход отменна, я бы нисколько не обиделся. Проблема в том, что это невозможно.
Как растолковать Эальстану принцип действия современного оружия с биометрическим контролем? Стволы, которыми обзавелась шайка Ульрика, закодированы персонально для каждого владельца, в чужих руках они стрелять не будут.
– Огнестрел знает своего хозяина, – сказал я. – Умом, подобным человеческому, он не обладает, но способен различить ладонь, которая его взяла. В нем есть
