Александр Абердин - Дети Сиспилы

— Так, ребята, они летают совсем на других аэропланов и они у них, судя по всему, не могут менять свою форму. Зато, как я погляжу, корпуса их челноков имеют множество каких-то зализанных выступов и то ли дюз, то ли ещё каких-то сопел. Знаете, други мои, кажется я понимаю, что это такое. Скорее всего это какие-то генераторы, которые создают вокруг их летательных аппаратов плазменную оболочку или что-то вроде того. Ладно, спускаю вниз Семёныча, чтобы он аккуратно взял пробы грунта. А вообще-то, Стос, я тогда стрелял точно по такой же машине. Зря старался, выходит. Это же какая моща у неё? Ответь он мне тогда на мои хулиганские выходки и от меня одно только облачко плазмы осталось бы. — От Сапсана отделился робот и вез брызг вошел в болото, после чего Серёга с задором поблагодарил их нового товарища — Дед Матвей, выражаю тебе от лица командования военно-космического флота планеты Земля благодарность с занесением в паспорт настоящего челара! Ты молоток, парень, что не смылся тогда с Земли.

Вскоре пришла информация от Рустама, компьютерщики которого уже провели поиск и обнаружили досье, из которого следовало, что скорее всего Виктор Грибов в этом болоте встретился с заключённым воркутинского лагеря Дмитрия Васильевича Майера одна тысяча девятьсот пятнадцатого года, уроженца города Ленинграда, старшего лейтенанта сто второго отдельного пехотного полка, командира разведвзвода, арестованного в октябре одна тысяча девятьсот сорок пятого года и осуждённого по статье пятьдесят восемь за антисоветскую агитацию в Вене. В конце октября тысяча девятьсот сорок девятого года заключённый Майер совершил побег из лагеря и бесследно исчез. Никого из родственников у него не было, так как они все умерли во время блокады Ленинграда. Выслушав короткое сообщение, Стос кивнул головой и сказал вполголоса:

— Итак, ребята, что мы имеем. Летом восемьдесят четвёртого года Виктор Грибов на этом месте встретился с Дмитрием Майером, который совершил побег в сорок шестом году и совершенно не постарел за тридцать восемь лет. Старший лейтенант Майер предложил нашему новому другу отправиться с ним в какие-то далёкие края, где никто ни за кем не гоняется, но он отказался по причинам личного характера. Какой вывод мы можем сделать и что вообще из всего этого следует? Думаю, что такой, — работаем дальше, но уже без прежнего остервенения и ледяного блеска в глазах. В общем мой приказ таков, мужики, первыми не стрелять и кричать во всю глотку: — "Ребята, мы свои, мы вам не враги!", а теперь мы отправляемся домой, Стриж, а ты не поленись и хорошенько тут всё прочеши. Вдруг у них тут гнездо.

Стос всё-таки свозил Матвея на остров Тумареа, где они искупались в океане, позавтракали вместе с Мишелем Атеи и после этого с тропическими дарами вернулись в Москву. Он довёз своего нового сподвижника до его дома в Подмосковья, вручил ему обе большие коробки и улыбаясь покатил к Москве. Радоваться, право же, было чему, ведь он только начал поиски, а уже по сути получил достаточно веские доказательство того, что зелёные человечки, посещавшие Землю, пока что не были уличены ни в какой враждебности по отношению к людям. Правда, это были пока что только догадки, ведь оба примера их поведения в далеко не стандартных ситуациях ещё не давали никакого повода к тому, чтобы обольщаться на их счёт. Тем не менее Стос почти всю дорогу до дома улыбался и нахмурился только тогда, когда его остановил буквально в нескольких десятках метров от него какой-то гаишник, от которого весьма ощутимо попахивало перегаром, и потребовал у него права и техпаспорт. Он повиновался и протянул их ему. Гаишник прошел к машине, стоящей метрах в десяти и вернувшись через несколько минут радостно сказал:

— Придётся вам задержаться. Ваша машина числится в угоне и мы должны доставить её на штрафную стоянку.

В голове же у гаишника Стос прочитал следующую мысль:

— Ну, всё, голубь сизокрылый, меньше, чем за десять штук баксов ты свой джип назад не получишь.

От такой наглости он даже оторопел. Потом, немного подумав, кивнул головой и сказал:

— Ладно, пошли в машину, поговорим с твоим старшим.

Гаишник радостно заулыбался и потопал к бело-синей "десятке" с подмосковными номерами, при виде которых Стос даже заскрипел зубами от злости. Он сел с лейтенантом на заднее сиденье, огорчённо вздохнул и пустил в ход нейропарализатор, погрузив и его, и капитана, сидевшего за рулём, в полное беспамятство, после чего забрал свои документы из рук старшего по званию вымогателя и вылез из автомобиля. Постояв около "десятки" несколько минут, он связался с Рустамом и спросил:

— Рустик, тут меня прямо возле дома два подмосковных гаишника пытались на понт взять и отогнать Моню на штрафную стоянку. Я их обоих вырубил и теперь стою тут, как дурак, и гадаю, что мне делать дальше.

— Почему как? — Ехидно поинтересовался Рустам — Ты и есть полный болван, раз так до сих пор не научился управлять такими придурками. Ты их парализатором вырубил?

— Да. — Обиженно буркнул Стос.

Рустам поспешил успокоить его, но сделал это не сразу, а сначала громко запричитал:

— Ой, бестолочь. Ну, просто какой-то неандерталец, чуть что, сразу бац дубиной по голове. Ладно, не переживай, я сейчас спущусь и быстро всё исправлю. Посмотришь, как настоящие профи работают, деревенщина.

Вредный татарин появился уже через минуту застёгивая на ходу ширинку на джинсах. Он даже не успел надеть на себя ничего кроме майки и вылетел на улицу через парадную в домашних тапочках. Подбежав к машине гаишников, он открыл переднюю дверцу, сунул в салон голову и первым делом привёл их обоих в чувство, после чего захлопнул дверцу, отошел от машины подальше и встал рядом со Стосом закрыв глаза. Судя по тому, как он дышал и по бисеринкам пота, выступившим у него на лбу, хотя на улице было довольно прохладно, всё то, что он сейчас проделывал, давалось ему нелегко. Оба гаишника между тем начали яростно ругаться внутри машины, а потом стали звонить кому-то по сотовым телефонам. Это длилось минут пять, после чего оба подозрительно затихли, а Рустам сказал:

— Ладно, пошли, Стос. Пусть теперь с ними их начальство разбирается. Думаю, что уже очень скоро за ними приедут из управления собственной безопасности и они признаются во всех своих грехах. Я сделал им обоим мощную установку на явку с повинной и чистосердечное признание, так что они ещё и обо всех своих дружках расскажут.

— Ну, ты и зверюга, Рустам. — Восхищённо прошептал Стос и спросил — Послушай, но как ты этого добился? Рустик, ты должен немедленно научить меня таким трюкам! Ты часто проделываешь такие фокусы? Это же просто здорово!