Филип Фармер - Последний дар времени

Но были во втором замужестве и положительные стороны. В случае смерти при родах — явлении в племени довольно обычном — место владычицы очага автоматически занимала вторая жена.

Трудной и нестабильной была жизнь в те времена.

Прошло четыре дня. Обстановка осложнилась.

Речел и Драммонд днем обменивались лишь обрывками фраз, а по ночам грызлись примерно до четырех утра. Затем на глазах фон Биллмана становились очень предупредительны, вежливо целовались и желали друг другу доброго утра. На четвертый день они все же помирились, что явилось следствием их очередной грандиозной склоки.

— Что-то долго его нет, — сказал фон Биллман. — Если сегодня он не явится, завтра я выйду на поиски. Вы пойдете со мной?

— Разумеется, — ответила Речел.

— Он мог бы взять с собой радио, — проворчал Драммонд. — Что за нелепая затея эта первобытная охота! Будь у него рация, мы, по крайней мере, знали бы, где он сейчас и что с ним происходит.

— Мы сами виноваты, что не предусмотрели этого вовремя, — сказал фон Биллман. — Но я слишком беспокоюсь, а его не очень-то волнуют такие мелочи, как то, знают ли другие о его местопребывании. Он человек, скажем так, странный. Есть нечто очень непонятное в том, как он попал в нашу экспедицию. Если не сказать — подозрительное, хотя говорить так о Грибердсоне мне не хочется.

— Даже так? — сказала Речел. Она не пыталась скрыть гнев. — Да как вам не стыдно говорить о нем плохо! Почему вы затеяли этот разговор? Потому что его сейчас нет? Потому что он не слышит вас?

— Речел, вы напрасно показываете свои чувства, — глухо произнес Драммонд.

— А почему бы и нет? Что предосудительного в том, что я протестую, когда о ком-то из нас плохо отзываются в его отсутствие.

— Извиняюсь, если я что-то не так сказал.

— Что в его появлении подозрительно? — допытывалась Речел у фон Биллмана. — И что в нем самом странного?

— Не будем говорить о том, что происходит сейчас, — сказал фон Биллман. — Вспомним о том времени, когда экспедиция была еще в проекте. Самым выдающимся кандидатом на пост руководителя был тогда де Лонгорс великолепный врач, блестящий диагност и исследователь. Он выпустил много трудов — некоторые из которых стали уже классическими — по физической антропологии, археологии и ботанике. Человек, способный вести чуть ли не гениальные исследования сразу в нескольких областях, был для проекта просто находкой.

— Я знаю, кого вы имеете в виду, — прервал его Драммонд. — Кажется, его кандидатуру отклонили из-за тяжелого характера.

— Да, эта черта его не украшала, но никто другой не обладал его дарованиями. В числе прочих кандидатов был Джон Грибердсон, личность многогранная, но практически неизвестная. Публиковался он мало, а весь его опыт работы в качестве врача сводился к оказанию помощи дикарям в кенийском заповеднике, где он провел много лет. Но вскоре имя Грибердсона стало звучать все чаще и чаще, замелькало на страницах научной прессы. Наконец, как вы помните, он появился на нескольких приемах-шоу и сумел добиться общественного расположения.

— Думаете, это гипноз? — спросил Драммонд.

— Не исключаю. Действительно, в нем есть что-то гипнотическое. В любом случае, даже если руководство Проекта не устраивал доктор Лонгорс, можно было выбрать более квалифицированного специалиста, чем Грибердсон.

— Почему вы считаете, что они более квалифицированны? — спросила Речел.

— Пройдя комплекс испытаний, Грибердсон занял шестое место и вдруг оказался в списке вторым. Разумеется, это не могло остаться незамеченным. Некоторые считали, что у него связи в административной верхушке Проекта, другие предполагали, что он — ставленник влиятельных политиков.

— Что за ужасные вещи вы говорите! Как можно этому верить?

— Речел, люди бывают разные. Вы не можете не признать, что все это выглядит таинственно, даже сейчас. Я не сомневаюсь, что наш руководитель был выбран по всем правилам. Но мне очень интересно, что это были за правила? Можно ли их считать верными? И еще мне хотелось бы знать, использовал ли Грибердсон для своего назначения некие каналы или нет!

— Разумеется, нет!

Лингвист пожал плечами.

— Все это так непонятно и так неожиданно! Исчезновение де Лонгорса…

— Об этом мы знаем, — сказал Драммонд.

— Затем через некоторое время администрация приходит к выводу, что Джон Грибердсон достоин занять место руководителя экспедиции, а неделю спустя в центре Парижа задерживают бродягу, в котором узнают де Лонгорса. Вскоре он оправился от амнезии и вспомнил все, кроме самого момента исчезновения. К тому времени оснащение корабля шло уже полным ходом. Доктора признают его слишком рослым и тяжеловесным, затем вспоминают, что в отношениях с людьми он неустойчив. Словом, от его услуг отказываются.

— Значит, вы считаете, что Джон причастен к исчезновению доктора Лонгорса и его странной болезни? Вы обвиняете Грибердсона в том, что он одурманил доктора наркотиками и убрал с дороги?

— Нет, я не думаю, что Джон имеет к этому отношение. Он не вызывает у меня иных чувств, кроме симпатии и уважения, и я рад, что именно он, а не Лонгорс возглавляет нашу экспедицию. Но я вновь повторяю, что тогда, год назад, у него было очень мало шансов.

— Каждый из нас должен благодарить случайное стечение обстоятельств за то, что оказался в экипаже «Г.Дж. Уэллса-1», — продолжал фон Биллман. Это неповторимое путешествие. Будут и другие экспедиции во времени, но никому больше не суждено пройти нашим путем. Скажем честно — нам повезло. Я, например, благодарю всех и всяческих богов, что из тысячи специалистов выбор пал на меня. Свыше двадцати лет назад Джон Грибердсон сказал мне, что намерен отправиться в прошлое. В те годы только начинали думать, что путешествия во времени в принципе возможны. Уже тогда Джон был неплохим антропологом, имел степень доктора философии, о чем никогда без надобности не упоминал. У него создалось собственное мнение о том, какими качествами должны обладать исследователи прошлого, и этим мнением он стал руководствоваться в дальнейшей жизни. С той поры он стал доктором медицинских, антропологических и биологических наук. Кроме того, у него несколько степеней бакалавра в разных областях знаний. А теперь подумайте, Речел, может ли человек, который двадцать лет назад поставил перед собой цель, требующую гигантского труда, пойти на такой пустяк, как похищение соперника?

— Да вы просто стараетесь меня разозлить, — воскликнула Речел. Сначала вы говорите, что излагаете факты, не пытаясь делать выводы, затем уверяете нас, что все это слухи, которым не следует придавать значения, а сейчас…