Николай Трублаини - Глубинный путь

Она с минуту помолчала, потом, волнуясь, заговорила снова:

- Когда-то - это было несколько лет назад - я случайно встретила Ярослава. Не скажу, чтобы он сразу мне понравился... Но вы знаете об этом из его письма... Когда он уехал, я часто думала о нем. И неожиданная встреча на маленькой станции - она казалась мне шуткой - поразила меня. Мне показалось, что я начинаю его любить... Тогда я была на первом курсе, а он готовился к защите дипломной работы. Мы провели вместе несколько чудесных дней. Я всегда с большим удовольствием вспоминаю эти дни. Сколько было смеха и радости!.. Те чудесные дни, казалось, предвещали нам радостное будущее. Мы стали большими друзьями... хотя перед расставанием и поспорили. Я настаивала, чтобы он поскорее защитил свой дипломный проект и сейчас же после этого переехал в наш город. Он почти согласился, но твердо обещать отказался. Мы разъехались. Очень скоро Ярослав написал мне, но я на его письмо не ответила. Я спрашивала себя: действительно ли я так сильно люблю его, что должна связать с ним свою жизнь? И мне почему-то начало казаться, что это только увлечение, которое быстро пройдет. В другом письме он написал, что в ближайшее время приехать не сможет. Я рассердилась и снова не ответила. Только после четвертого письма я ему написала. В этом письме он упрекал меня за молчание и заявлял, что и он пишет в последний раз. Я испугалась и ответила. Потом написала еще одно письмо, в котором почти призналась, что люблю его. Оба мои письма вернулись с надписью, что адресат выехал... Ну, а это письмо я получила после длинного перерыва.

Я внимательно смотрел на нее.

- Спустя некоторое время появился Юра. Собственно, я с ним очень давно знакома. Мы вместе учились в школе. Это прекрасный человек. Я люблю его за ум, за работоспособность, за чуткость, за доброту... Мы часто проводили с ним вместе и каникулы. Сначала мы были с ним в одном институте, но через год он перешел в медицинский. Вот почему он окончил позже меня. Юра был дружен со всеми моими товарищами, к нему очень хорошо относились в моей семье, хотя Станислав иногда и подшучивал над ним. Я знала, что Юра любит меня. Такая любовь встречается редко. Для Юры никто не существует, кроме меня... Дальнейшее вам известно. Снова появился Ярослав... Я не буду от вас скрывать... Я до сих пор его не понимаю. Может быть, моя болезнь... Лучше нам с Ярославом не встречаться. Работа поможет ему забыть меня.

Я покачал головой:

- Лидия Дмитриевна, на таких, как Ярослав, не нужно сердиться.

- Не понимаю.

- Говорят, что великий изобретатель Эдисон в день своей женитьбы зашел в лабораторию и так увлекся каким-то исследованием, что позабыл о свадьбе. Невеста и гости прождали полдня и едва разыскали его.

- Вы меня не понимаете, Олекса Мартынович. Я не ревную его к работе. Я сама люблю работать и знаю, что значит отдаваться работе. Но для нормального человека во всем существуют границы... Впрочем, дело не в этом. Вы не понимаете, что со мною происходит.

- Я понимаю вас, Лидия Дмитриевна. Я уверен, что вы любите Ярослава, но боитесь сделать больно Юрию.

- Оставьте! - нервно проговорила девушка и поднялась с кресла. - И довольно об этом. Вот письмо. Прошу передать его Макаренко... Спокойной ночи!

Я выразил свое удовлетворение тем, что завтра она едет на курорт. Там она все спокойно обдумает, снова обретет душевное равновесие, потому что с нею не будет ни Юрия, ни Ярослава.

Лида порывисто качнула головой.

- Юра едет со мной. Он сейчас работает над диссертацией, тема которой связана с моей болезнью... Очевидно, он ищет новые способы ее лечения. До свиданья.

- До свиданья, - тихо ответил я.

Вдруг, уже у самой двери, Лида обернулась:

- Юра сменил свою профессию ради меня. Он специально перешел в медицинский институт, когда узнал, что я заболела. Он посвятил мне свою жизнь... - Она не закончила, потому что в это мгновение в дверь постучали.

Лида повернулась и столкнулась в дверях с Догадовым.

- Можно? - спросил он.

- Прошу, входите, - пригласил я его, а сам вышел вслед за Лидой.

Но девушка уже спускалась в вестибюль.

- Так вот кто у вас бывает! - с усмешкой сказал Догадов, когда я возвратился в комнату.

Я взглянул на него так, что усмешка мгновенно исчезла с его лица.

- Лидия Дмитриевна Шелемеха завтра уезжает в Ессентуки и любезно занесла мне некоторые сведения о лаборатории металлов, где она работает, холодно пояснил я. - Как вам известно, я писал об этой лаборатории и буду писать еще.

- Знаю, знаю... Прекрасный очерк у вас получился.

Это было сказано так искренне, что я изменил тон, тем более что Догадов тут же добавил:

- Я к вам зашел с новостью.

- С какой именно?

- Скоро мы с вами распрощаемся. Я уезжаю.

- Куда?

- Надоело сидеть и возиться с правкой корреспонденции. Хочу писать сам. Я договорился с Антоном Павловичем, что поеду специальным корреспондентом "Звезды" на Урал. Подвластная мне территория - весь Урал и вся Западная Сибирь до самого Байкала.

- Ого! Тогда я, по всей вероятности, весной приеду к вам в гости. Ну, а Новый год вы все же встретите здесь?

- Должно быть. Говорят, что на встрече Нового года в редакции будет много выдающихся людей. Антон Павлович надеется даже на Саклатвалу, хотя академик никогда не ходит на банкеты.

- Не знаете, кого еще приглашают?

- Видел у секретарши список. Вс? старые наши друзья и новые светила технической мысли - Самборский и Макаренко... Кстати, говорят, будто Самборский в разговоре с кем-то сказал о Макаренко: "Если бы это не мой бывший друг, то я подумал бы, что это вредитель". В чем дело? Они поссорились?

- Не имею ни малейшего представления, - ответил я и, зная склонность моего коллеги посплетничать, промолчал о сегодняшнем заседании комитета.

13. ПОД ЕЛКОЙ

В конце декабря погода начала портиться. Наступила оттепель. В городе совершенно исчез снег и не осталось никаких признаков зимы. Казалось, вернулась осень с туманами, дождями и грязью. Метеорологи сообщали о вторжении на Европейский континент теплых масс воздуха, рассказывали о циклонах и антициклонах, но на вопрос, интересовавший обыкновенных граждан, а особенно конькобежцев, хоккеистов, лыжников и вообще любителей зимнего спорта, когда снова начнутся морозы и выпадет снег, не отвечали. Перед Новым годом стало так тепло, что форточки в комнатах день и ночь оставались открытыми, и было смешно смотреть, как, шлепая по грязи, прохожие тащат на плечах елки.

Редакция "Звезды" тоже деятельно готовилась к новогоднему празднику. Тридцатого утром мне принесли оттуда билет с приглашением "на новогодний вечер под заснеженной елкой". Было еще несколько приглашений, но я с благодарностью отклонил их.