Дмитрий Стрешнев - Профессор, поправьте очки!

– -Послушайте, профессор… Можно я все-таки буду звать вас "профессором"?

– -Как вам угодно.

– -Послушайте, проф… а если эта книга… действительно из этой библиотеки… Грозного…

– -Я в этом почти уверен.

Сева слегка побледнел.

– -То есть, вы хотите сказать… она сколько стоит?

– -Она не имеет цены.

– -Глупости. Всему есть цена – от участкового до вашей книги. Вон на Сотбисе…

Профессор нервно поправил очки и перебил Севу, чего до сих пор за ним не водилось.

– -Ясно, ясно. Ваша примитивная логика мне понятна… Ну, в общем, очень дорогая вещь. Такой ответ вас устроит?

Сева еле успел нажать на тормоз, чтобы не поцеловать троллейбус.

– -Что: сильно дорогая?-спросил он, кривенько усмехаясь.-На миллион потянет?

– -Если бы у меня был миллион, я бы дал.

Разумеется, эти слова безумного профессора Сева всерьез не воспринял.

– -Приехали,-сообщил он.-Вот ваша улица, куда заезжать?

– -Во двор и налево. Возле той зелененькой надписи остановите.

Сева послушно прижал "Жигули" к бордюрному камню напротив букв:

RAP – ГОВНО

– -Спасибо,-сказал профессор.-Не зайдете ли выпить чаю?

– -Нет,-сказал Сева, но тут же понял, что, если чаю не попьет, то будет чувствовать себя несчастным: уж больно романтическим был нынче катин завтрак. Поэтому он быстро поправился:

– -Нет, не откажусь.

Квартира у профессора была самая обыкновенная, даже хуже. Начиналась она с хилой прихожей, в которой с трудом разминулись бы две упитанные собаки. Сюда же открывалась дверь туалета. Поэтому если в прихожей кто-то был, желающему попасть в туалет приходилось с вежливым лицом ждать, пока зашнуруют ботинки и наденут пальто.

– -Идите вперед,-сказал Потапов.

Чикильдеев вошел в комнату. Как и в большинстве московских жилищ, здесь царило смешение… даже можно сказать, смятение стилей. Хотя наверное именно в этом и состоит особый московский стиль второй половины ХХ века, рождающийся в результате соединения вещей, полученных в наследство от саратовской бабушки, с вещами, приобретенными в разгар периода развитого соцреализма, когда невнятные слова "продавали" и "купил" замещались более точными и мускулистыми "выбросили" и "достал".

В комнате, куда попал Сева, полстены занимало огромное черное пианино с резными колонками и латунными подсвечниками на кронштейнах; на пианино стояла чешская ваза периода "великой оттепели", раскрытым желтым зевом напоминающая птенца цапли; на румынском гардеробе эпохи покорения Луны, компенсируя его худосочный рост, лежал польский чемодан свиной кожи; середину комнаты занимали круглый дачный стол и четыре разных стула; под торшером в виде огромного китайского фонарика дремало плюшевое кресло модели "мечта времен застоя". Остальное пространство было занято самодельными фанерными полками для книг. Короче говоря, интерьер вызывал желание тут же всё поджечь и уйти в подпольные борцы за светлое будущее.

– -Хотите посмотреть спальню?-предложил профессор.

– -Нет-нет,-быстро сказал Сева, который не хотел укорачивать себе жизнь таким дурацким образом.-Негусто у вас тут, профессор,-не сдержавшись, добавил он.

– -Что поделаешь!-сказал Потапов.-В советское время я простоял примерно сто километров в очередях, но до сих пор не понимаю, что же всё-таки приобрел. А теперь, когда очереди кончились, то выяснилось, что кончились и деньги… Да, а чай-то!-спохватился он.-Пройдемте на кухню.

Слава богу, кухни во всей Москве почти одинаковые. Разве можно разнообразно обставить собачьи конуры или телефонные будки?

На кухне Чикильдеев увидел телефон и понял, что должен позвонить Илье Ильичу. Всё-таки до увольнения оставалось еще не меньше пяти часов.

Илья Ильич очень живо отреагировал на голос своего исполнительного директора.

– -А, наконец-то! Скажи пожалуйста, зачем ты впутал в дело о краже какую-то кабинетную мышь? Что он смыслит в антиквариате?

Понятное дело, Илье Ильичу уже насвистели о профессоре. Глупо было надеяться, что всё останется в архивах Истории. Кроме того, с начальниками всегда так: хоть до ушей сотрись, они всё равно недовольны.

– -Во-первых, идея принадлежала УВД. А во-вторых, у меня был свой план…

– -…который почти удался,-договорил Полуботов за Чикильдеева.

Сева посмотрел на спину профессора, укрытую пиджаком советской сборки, и болезненно сморщился.

– -Всего не расскажешь…

– -И на какую сумму он нас нагрел?-домогался Илья Ильич покаянного признания, как будто телеграф людской ненависти еще не оповестил его об этом.

– -Я как раз выясняю, на сколько мы Шалтая обманули.

Илья Ильич некоторое время молчал. Потом спросил:

– -Ты давно не смотрел на себя в зеркало?

– -А что?-удивился такому вопросу Сева.

– -Я где-то читал, что длинный и узкий череп свидетельствует о нахальстве и упрямстве.

– -С каких это пор столь благородные качества перестали котироваться в "Экспошарме"?-желчно поинтересовался Сева.

– -Кроме того,-сказал Илья Ильич, не слушая его,-в Доме Искусств все отметили, что ты опять был небрит.

Это уже не Спичкис, понял Сева, это Забиженский.

– -Помни …

– -Знаю-знаю! Петр Первый боярам лично бороды резал!

– -…древние египтяне,-веско сказал Илья Ильич, не давая себя перебить,-эти преставители величайшей цивилизации, позволяли себе не бриться лишь в знак траура.

– -Вы не находите, Илья Ильич, что сегодня это было как раз к месту?

– -Да,-сказал Полуботов грустно.-Нахожу.

После этого на том конце повесили трубку.

– -Если бы вы всё знали, Илья Ильич!-сказал Сева уже в никуда.-Но может быть, еще узнаете.

Он тоже положил трубку и некоторое время переживал разговор с генеральным директором "Экспошарма".

– -Вот видите, что вы наделали, профессор.

– -Что?-вежливо отозвался Потапов.

– -Мой директор не понимает, за что мы должны платить такие деньги.

– -Вы знаете, у меня тоже есть директор, и он тоже ничего не понимает… Вы чай предпочитаете с молоком или с вареньем?

Чикильдеев посмотрел на жидкость, которую Потапов налил ему в чашку, потом отпил глоток.

– -М-да… Это что же – третий концерт Сибелиуса?

– -Почему третий?-сказал профессор, густо покраснев.-Второй. Видите ли, времени мало, и я решил новый не заваривать… Я хотел бы попросить вас подбросить меня в институт. Надо проверить одну версию… Срочно.

– -Срочно?-переспросил Сева странным голосом.

Профессор вдруг придвинул свое лицо так близко к Севе, что тот увидел оранжевые крапинки на радужной оболочке глаз специалиста по литературе.

– -Срочниссимо!-сказал Потапов страшным голосом.