Стивен Дональдсон - Прыжок в катастрофу. Тот день когда умерли все боги

– Три террориста-смертника были направлены против нас и Совета не кем иным, как самим главой Концерна рудных компаний Холтом Фэснером.

Директор Бюро торопливо поправил очки указательным пальцем. В этот миг он ужасно гордился собой.

Хэши

Его слова ошеломили коллег, как безмолвный взрыв. Шеф Мэндиш тихо прошептал:

– Какого черта?

Койна в унисон спросила:

– Хэши, вы уверены?

Директор Бюро по сбору информации не реагировал на эти реплики. Он сохранял ясность мысли для Уордена Диоса.

– Конечно, террористические акты были исполнены Клитусом Фейном и в некоторой степени Натаном Элтом, – продолжил Лебуол. – Но импульс и поддержка исходили из логова большого червя.

Койна и Мэндиш молчали, ожидая реакции Уордена. Тот медленно вздохнул и, кажется, немного расслабился. Хэши не мог сказать, было ли это облегчением или признанием поражения. Однако он еще раз убедился в том, что начал понимать игру главы полиции Концерна.

– Как вы обоснуете это? – спокойно спросил Уорден.

Диос уполномочил Койну Хэнниш открыть завесу тайны над прохождением акта преимущественного права. Он рассказал ей о невиновности Энгуса Термопайла и о Морн Хайленд, которая была свидетельницей преступных интриг полиции. Все это говорило о том, что Уорден решил низвергнуть Дракона. И директор Бюро намеревался оказать ему любую возможную помощь.

Подбирая точные слова, чтобы укрепить свои доводы безупречной логикой, Хэши вновь приступил к объяснениям:

– Нам ничего не известно о кадзе, напавшем на капитана Вертигуса. До соглашения, недавно заключенного директором Хэнниш – на основании которого ответственность за безопасность Совета временно перешла к шефу Мэндишу – мы не имели юрисдикции на расследование этого преступления. Следовательно, я честно допускаю, что любая связь между этим нападением и атаками на Годсена Фрика и Руководящий Совет является чисто умозрительной. Мы не можем доказать ее. С остальными двумя взрывами иное дело. Здесь нашу юрисдикцию никто не оспаривал, и расследование преступлений велось почти беспрепятственно.

Он сделал небольшую паузу, отмел второстепенные цепочки выводов и бодро продолжил свою речь. Убежденность в собственной правоте смягчила привычную хрипоту его голоса.

– Лейн Харбингер уже не раз доказывала нам высочайшую компетентность. Взять хотя бы такой пример. Как я вам недавно докладывал, среди развалин взорванного кабинета ей удалось отыскать микроскопический фрагмент чипа из идентификатора кадзе, который убил несчастного Годсена Фрика.

Хэши не скрывал, что его печаль по бывшему руководителю службы протокола была не совсем искренней.

– Из этого фрагмента она ухитрилась извлечь цепочки программного кода. Нужно ли объяснять, почему я считаю это достижение значительным?

Он посмотрел на туповатое лицо шефа Мэндиша и вновь перевел взгляд на Диоса.

– Очевидно, нет. Несмотря на плохое состояние фрагмента она опознала участки исходного кода и доказала, что этот чип являлся нашим охранно-программным устройством, которое было изготовлено компанией «Анодин систем». Далее, Лейн обнаружила, что чип был сделан недавно. Его исходный код соответствовал текущим требованиям. Он не имел каких-либо вставок или изменений. Этот вывод подтверждался и физическим осмотром фрагмента.

Постепенно речь и манеры Хэши стали более свободными.

– Как вам известно, коды всех удостоверяющих устройств и пропусков должны соответствовать контрольным проверочным суммам. Чипы со вставками программ также считались бы правильными. Однако их исходный код был бы неправильным – иначе им бы не потребовались вставки.

Quod erat demonstrandum.[* Что и требовалось доказать (лат.). (Прим. пер.)]

– К сожалению, это не указывает нам на место, в котором готовили убийцу Годсена. Однако его идентификатор соответствовал текущим требованиям. То есть он имел программную вставку, о которой говорил Клитус Фейн. Отсюда можно сделать вывод, что идентификатор кадзе изготовили недавно. К счастью, пропуск Клея Импоса, переделанный для Натана Элта, открыл нам новые секреты.

Хэши улыбнулся, напоминая Диосу, а также Койне и Мэндишу, что это он добыл важные улики – причем с риском для собственной жизни. Шеф Мэндиш не сдержался. Похоже, ему не нравилось слушать лекцию Лебуола.

– И что из этого? – грубо спросил он. – Я вас не понимаю. Если кодовые устройства были правильными и прошли проверку, то кому какое дело до их соответствия текущим требованиям?

В голос Хэши вплелись язвительные нотки.

– Добрый дядя Клитус Фейн заверил нас, что Натан Элт был уволен шесть недель назад. Мы узнали, что Концерн рудных компаний предпринял существенные меры предосторожности для того, чтобы предотвратить возможную диверсию Элта, направленную против «Анодин систем». Я не сомневаюсь, что заявление Фейна будут подкреплено записями в файлах «Анодин систем» и в документации офиса Фэснера. Но я готов поспорить с вами, что первый исполнительный помощник обманывал нас. Клей Импос был сержантом службы безопасности Руководящего Совета. Ему понадобилось несколько лет, чтобы получить это звание.

Хэши старался выглядеть таким же спокойным и бесстрастным, как его начальник. Однако иногда он терял контроль над своим возбуждением.

– Я имею в виду, что шесть недель назад в пропуске и идентификаторе Импоса должны были появиться программные вставки. Но, как оказалось, исходный код в них соответствовал текущим требованиям. В нем отсутствовали вставки!

Лейн и ее помощники не могли ошибиться в таком важном вопросе. Койна нетерпеливо вздохнула. Шеф Мэндиш выругался сквозь зубы, как человек, который что-то начал понимать. Уорден невозмутимо смотрел на Хэши.

– Как я уже объяснял, – продолжил Лебуол, – эти охранно-программные устройства сочетали в себе идентификацию Импоса и Элта. Такую подделку мог выполнить только первоклассный специалист, имевший абсолютный доступ к программным кодам. Все эксперты подобного уровня являются нашими людьми, и никто из посторонних не работал с исходными кодами. Единственным исключением был Натан Элт! Глава полиции задумчиво кивнул. Несмотря на старания Хэши, он по-прежнему не выказывал удивления. Тем не менее морщины на его лице разгладились, подразумевая эмоции, которые удовлетворяли Лебуола больше, чем самые явные признаки удивления, облегчения или благодарности.

– Вы хорошо потрудились, Хэши, – сказал он, словно их никто не слушал. – Теперь мне многое стало понятно.

Лебуол едва не задохнулся от бурной радости. Он даже испугался, что его больное сердце не выдержит такого ликования.