Алексей Корепанов - Станция Солярис

Истинным источником всех образований, замеченных Бертоном, был Фехнер его мозг в ходе какого-то непонятного для нас "психического вскрытия"; в порядке эксперимента воспроизводились, реконструировались некоторые (вероятно, наиболее устойчивые) следы его памяти..."

И вот вновь - такой же красный туман...

- Ух ты, как красиво! - сказала за моей спиной Хари.

Да, в этом пейзаже была своя красота, но какая-то зловещая, грозная красота - во всяком случае, так мне показалось. Я все никак не мог оторваться от окна, глядя на поднимающийся туман и вновь и вновь прокручивая в памяти события семидесятилетней давности, произошедшие с участниками первой соляристической экспедиции Шеннона...

И после завтрака я продолжал думать о том же, расхаживая по комнате от стола к шкафам и обратно. Хари, вероятно, решила, что я размышляю над какой-то научной проблемой и не докучала вопросами; впрочем, она вновь с головой ушла в мир компьютерных игр. Станция по-прежнему летела над полем тумана, и поле это казалось бесконечным. Туман больше не поднимался, в нем то тут, то там появлялись и исчезали завихрения, словно под его поверхностью неторопливо вращались лопасти гигантских винтов. Однако тех воронок, о которых говорил Бертон, я нигде не замечал.

Задумавшись, я совершенно машинально прошел мимо шкафов и вместо того, чтобы повернуть назад, шагнул в открытую дверь кабины и медленно побрел по коридору в сторону кухни. Не знаю, как далеко я бы ушел, но меня вернул к действительности голос Хари.

- Крис! Где ты? - испуганно крикнула она из комнаты.

Я остановился, очнувшись, и едва успел повернуться, как она вылетела в коридор и бросилась мне навстречу.

- Я здесь, Хари, - угрюмо сказал я.

Она сделала еще несколько все более медленных шагов и застыла посреди коридора, не сводя с меня какого-то полубессмысленного взгляда. Потом опустила голову и закрыла лицо ладонями. Я подошел к ней, и она глухо произнесла, не отнимая рук от лица:

- Крис... Долго это будет продолжаться?

- Ты о чем? - изобразил я непонимание; неземная тяжесть давила мне на плечи.

- О последствиях болезни... - Она открыла лицо. Глаза ее влажно блестели. - Почему меня перестали лечить, Крис?

- Потому что ты не больна. - Я взял ее за руку и повел к двери кабины. - Пустяки, Хари. Это пройдет.

- Когда?

- Всему свое время, Хари. - Я ненавидел свою ложь. - Иди, играй.

Она вспыхнула и выдернула свою руку из моей.

- Ты обращаешься со мной, как с ребенком. Я уже не маленькая, Крис!

- Хари, не надо, не заводись. Давай не будем устраивать друг другу сцен.

- Не будем, - коротко вздохнув, покорно ответила она и, войдя в комнату, вновь села за компьютер. Но играть не стала. Просто молча сидела, глядя на экран.

Я не сделал к ней ни шага. Я не хотел разговоров. Я чувствовал, как в душе моей нарастает усталость.

Чтобы отвлечься от невеселых мыслей, я вновь взглянул в окно.

Завихрения уходили под ровный слой красного тумана, приобретая вид круглых углублений до ста, а то и больше метров в диаметре.

Интересно, наблюдают ли за этим Снаут и Сарториус? Кстати, почему Сарториус до сих пор не звонит? Когда же он собирается, по его выражению, "поставить меня в известность"? Когда же мы будем заниматься делом?

Я взглянул на Хари - она все так же неподвижно сидела перед дисплеем, подошел к видеофону и позвонил Снауту. Он не отозвался. Немного поколебавшись, я все-таки решил потревожить Сарториуса - однако и его видеофон не отвечал. Это меня слегка задело: согласился на эксперимент, а сам бродит неизвестно где. Возможно, торчит в каком-нибудь холле и пытливым взглядом буравит красный туман...

Ладно, подумал я. Будем ждать. Хотя с его стороны это просто свинство я должен что-то делать, а не маяться в своей кабине.

Я взял с полки читаный-перечитаный том монографии Хьюга и Эгла "История Соляриса", сел на стул спиной к Хари и начал его перелистывать.

...Терпения у меня хватило минут на сорок, не более. Положив книгу на пол, я встал и повернулся к Хари. Она сидела, подперев голову руками; глаза ее были закрыты, но она тут же открыла их и мрачно взглянула на меня. Настроение у нее явно было не самым радужным; у меня тоже.

Утро уже превратилось в красный день, пелена облаков почти полностью рассеялась, но туман и не думал исчезать. Углубления стали целыми котлованами, их края сужались ко дну, делаясь все более похожими на те воронкообразные отверстия, в которых Бертон искал пропавшего физика Фехнера. Но до поверхности океана они еще не добрались.

Я вновь позвонил Снауту, и вновь безуспешно. Кибернетик либо крепко спал, либо занимался чем-то за пределами своей кабины. Сарториус тоже не отзывался. Меня начала охватывать злость, хотя для злости, в общем-то, не было оснований - ведь Сарториус не назначал какого-либо определенного времени своего звонка.

- Пойдем-ка прогуляемся, - сказал я Хари. - Поищем нашего чрезвычайно занятого доктора Сарториуса.

- Ты мог бы предложить мне это и не таким тоном, - сердито отозвалась она. - Поласковей.

- Я же просил тебя: давай обойдемся без сцен. Пора бы нам уже миновать этот этап.

- Эх ты, психолог, - сказала Хари, вставая. - Знаток человеческих душ...

- Прости. Это все потому, что я плохо спал.

Хари подошла ко мне и произнесла, в упор глядя мне в лицо:

- Нет. Это потому, что я тебе мешаю, Крис. Я же вижу, хоть я и не психолог.

- Ну что ты, Хари, - пробормотал я. - Просто я... просто у меня... - я никак не мог подобрать слова.

- Ладно, Крис, - она грустно усмехнулась. - Не надо придумывать.

Постараюсь быть незаметной.

Она, обойдя меня, направилась к двери. Я, проглотив горький комок, пошел следом.

Не обменявшись ни единым словом, мы прошли по коридорам и поднялись на обзорную площадку. Там никого не было. Красный туман все так же застилал поверхность океана, он еще больше сгустился и напоминал кисель; котлованы становились все шире и глубже, туман на их дне продолжал медленно вращаться, но пока не видно было там, в глубине, привычных буро-черных волн.

Мы спустились на ярус, где находилась лаборатория Сарториуса:

во-первых, я хотел заглянуть на кухню - вдруг доктор сидит там, устроив для себя длительное пиршество? Во-вторых, за то время, что мы с Хари бродили по Станции, он мог вернуться в лабораторию.

Кухонные столы просто поражали своей абсолютной пустотой; дверцы настенных шкафчиков были плотно закрыты - казалось, здесь, на кухне, веками не ступала нога человека...

Зато дверь в лабораторию была приоткрыта - это я увидел еще издалека.

Мы подошли к ней и я громко произнес:

- Доктор Сарториус, это Кельвин. К вам можно? Я не дождался вашего звонка.