Филип Дик - Духовное ружье

— И он заслуживает, чтобы 278-ой направил его мысль в нужное русло, — кивнул Пит.

— Нет, — возразил Ларс без особой надежды. — Он ничего не заслуживает. Вообще ничего. Даже отдаленно напоминающее 278-ой или 240-й, или 210-й. Да любой. Он не заслуживает. За что им? — Он указал на экран.

— Но 278-ой существует, — ответил Джек. — Простофиля знает об этом. И когда он видит, что это оружие применяется против более уродливой формы жизни, чем он сам, он думает: «Эх, может, пронесло? Может, эти ребята из Нар-Востока действительно такие плохие, эти ублюдки? И 278-ой не будет направлен на меня. Я смогу сойти в свою могилу чуть попозже, не в этом году, а лет через пятьдесят». И это значит — и в этом то и суть, Ларс, — что ему не надо волноваться о своей смерти в данный момент. Он может делать вид, что никогда не умрет.

После паузы Пит мрачно сказал:

— Единственное, что действительно делает его защищенным, что заставляет его поверить, что он выживет, — это увидеть другого на своем месте. Что кто-то другой умрет за него, Ларс.

Ларс ничего не ответил. Что тут можно было сказать? Это звучало разумно; и Пит и Джек оба пришли к согласию, а они были профессионалами: они со знанием дела и глубоко занимались своей работой. А он сам, как правильно подчеркнула Марен, был просто идиотом-ученым. У него был талант, но он ничего, абсолютно ничего не знал. Если Пит и Джек так говорили, то единственное, что ему оставалось сделать, — кивнуть головой.

— Единственная ошибка, сделанная в этой области, — говорил Джек, — то есть в разработке оружия устрашения, была присущая середине XX века бессмысленность и безумие существования универсального оружия. Бомба, которая взрывала действительно всех. Это была настоящая ошибка. Это зашло слишком далеко, и нужно было повернуть все вспять. И вот мы получили тактическое оружие, специализировались все больше и больше, особенно по классу оружия устрашения. И пришли к тому, что теперь можно не только выбирать цель или мишень, но можно эмоционально воздействовать. Я — за оружие устрашения, я понимаю эту идею. Локализация — вот в чем суть. — Для пущего эффекта он прибавил свой этнический акцент. — К чему вам мишень, мистер Ларс, если у вас в руках «духовное ружье», которое может взорвать весь мир. И к тому же может наделать много еще самых всяких прелестных ужасов. Если у вас есть… — Он по-крестьянски мудро ухмыльнулся. — У вас есть молоток, которым вы сами бьете себя по голове.

Теперь акцент и юмористические потуги пропали, и он добавил:

— Водородная бомба была огромной, параноидальной ошибкой. Продуктом параноидального психоза.

— Таких психов теперь больше нет, — спокойно сказал Пит.

— По крайней мере среди тех, кого мы знаем, — добавил Джек. Все трое переглянулись.

На другом конце континента Сэрли Г. Феббс говорил:

— Один билет в экспресс 1 класса, сиденье у окна, на противовзрывную ракету 66-ДЖИ до Фестанг-Вашингтона, и вот возьмите это, мисс. — Он аккуратно вытащил и положил на сверкающую поверхность перед окошечком клерка ТВА банкноту в 90 кредитов.

9

За Сэрли Г. Феббсом в очереди к окошечку за билетами, заказами и багажом дородный, хорошо одетый человек, напоминающий бизнесмена, говорил кому-то еще:

— Взгляните сюда! Посмотрите, что происходит над головой, за нашими спинами именно в эту минуту! Запущен новый спутник, на орбиту, и снова ими. Не нами! — Он тыкал в страницу своей утренней гомозеты, захваченной из дому.

— Черт возьми! — сказал стоящий позади него мужчина с подобающим чувством. Естественно, Сэрли Г. Феббс, ожидающий, пока его билет в Фестанг-Вашингтон будет зарегистрирован, прислушался к этому разговору. Вполне естественно.

— Интересно, это «ежик»? — спросил дородный, похожий на бизнесмена человек.

— Не…ет. — Личность позади него отчаянно затрясла головой. — Мы бы возражали. Вы думаете, что человек склада генерала Джорджа Нитца позволил бы это? Мы бы зарегистрировали официальный правительственный протест так быстро…

Обернувшись, Сэрли Г. Феббс сказал:

— Протест? Вы шутите? Разве у нас лидеры такого сорта? Вы действительно верите в то, что нужны слова? Если бы Нар-Восток запустил этот спутник, без официальной регистрации спектров в СИНК-ПА заранее, мы бы… Он сделал неопределенный жест рукой. — Хм… хм. Он тут же был бы спущен на Землю.

Он получил билет и сдачу от клерка.

Позже, уже на перроне в ожидании экспресса и в купе первого класса, на месте у окна он очутился рядом с дородным, хорошо одетым человеком, похожим на бизнесмена. После нескольких секунд — а весь полет длился всего 15 минут — они возобновили свой серьезный разговор. Они уже пролетали Колорадо и Скалистые Горы, быстро мелькавшие внизу. Но благодаря важности своей дискуссии они не обратили внимания на эту величественную картину. Пусть, им не до того. Разговор серьезный.

Феббс сказал:

— «Ежик» или нет, но каждый Восточный рак — он!

— А? — не понял дородный, похожий на бизнесмена мужчина.

— Каждая ракета из Нар-Востока — это опасность. Они все к чему-то стремятся. — К чему-то злому, подумал Феббс про себя и взглянул через плечо дородного мужчины в его газету. — Я такого никогда не видел. Черт его знает, что оно может содержать! Откровенно говоря, я считаю: мы должны сбросить на Нью-Москву Разрывное Мусорное Ведро.

— А это что еще такое?

Сжато, потому что полностью осознавал, что средний человек не мог проводить бесконечных исследований в публичной библиотеке, как это делал он, Феббс рассказал:

— Это ракета, которая разлетается на мелкие кусочки в атмосфере. «Атмосфера» — от санскритского «атмен» — значит «дыхание». Слово «санскрит» от «самскрта» означает «обработанный», что происходит от «Само», что означает «равный», плюс «ар», «делать», и «крт», «форма». В атмосфере, в любом случае над насцентром — населенным центром — на который ракета наведена. Мы ставим «Иуду Искариота 4-го» над Нью-Москвой, заводим разрушения в полмили, и на землю дождем сыпется мин — миниатюрный г/д — гомеостатический… — Трудно было вести беседу с рядовым представителем масс. Тем не менее, Феббс сделал все от него зависящее, чтобы найти термины, которые бы этому дородному ничтожеству, этому нулю, были бы понятны. — Они размером с обертку от жевательной резинки. Они плавают по всему городу, особенно поражая звонки квартир. Вы ведь знаете, что такое квартира, не так ли?

— Я живу в одной из таких квартир, — пролепетал дородный бизнесмен.