Фредерик Пол - Гладиаторы по закону

- Не знаю, правильно ли ты собираешься поступить, - пробурчал Дворкас, когда вернулся.

- Что ты хочешь этим сказать? - удивился Мандин.

- Это очень серьезное дело - заниматься такой юридической практикой, к которой не подготовлен соответствующим образом. Но это твое дело, Мандин. Мне просто не хочется, чтобы у тебя были неприятности, поверь мне.

- Минутку, Дел, - остановил его Мандин. - Ведь ты сам сунул меня в это дело!

- Что, забеспокоился? Хочешь повесить его на меня? - холодно произнес Дворкас и поднял телефонную трубку в знак окончания беседы. - Уходишь? Ладно, мне надо еще поработать.

Сказанное Дворкасом не выходило из головы Мандина всю дорогу домой. Утром, как только проснулся, он опять вспомнил вечерний разговор.

Еще больше это встревожило его в здании Окружного Суда. Входя, он кивнул дежурному полицейскому, но а-от, казалось, смотрел сквозь него. Клерк, в ответ на слова: "Как дела, Эйб, как ребятишки?", только промямлил что-то и с грохотом захлопнул окошко.

Мандин стал понимать, что происходит. Это опечалило его, но добавило решимости. У следующего окошка он попросил необходимые протоколы. Поначалу ему вручили не ту папку. А в нужной папке отсутствовала половина документов. Он просидел в приемной секретаря Окружного Суда около двух часов, пока туда не забрела секретарша и не сообщила подчеркнуто враждебно, что мистер Кехрейн отправился обедать и сегодня его уже не будет. Мандин оставил официальную жалобу на бланке, который с трудом получил от секретарши, где указал, что ему незаконным образом, умышленно, ставят препятствия в попытках проверить общедоступные документы, касающиеся фирмы "ДМЛ-Хауз". Он вручил жалобу скривившейся секретарше, зная наперед судьбу этой бумаги, как только за ним закроется дверь приемной. Но он немного ошибся: жалоба полетела в мусорную корзину еще раньше. Мандин сердито повернулся, чтобы выразить свое возмущение. И тут рядом с ним возник дежурный полицейский, на лице которого была написана непоколебимая решимость.

Мандин виновато улыбнулся и отправился в свой офис обдумывать происходящее.

Четырнадцать миллиардов долларов...

Откуда все так быстро узнали об этом? Не от Дворкаса. Тот был равнодушен до того момента, как его вызвали из кабинета. Но именно Дворкас втянул его в это дело. Потому, что - Мандин покраснел от гнева при этой мысли, понимая ее правоту - потому, что Дворкас был абсолютно уверен: такая мелкая сошка все равно ничего не сможет сделать. Что же заставило его изменить свое отношение к этому делу?

Мандин лягнул на всякий случай ящик с Бессонной Секретаршей и продолжал расхаживать по комнате. Загробным голосом Секретарша поведала ему, что "миссис Мандин должна погасить задолженность до пятницы".

Он сел за стол. Ладно, значит, все одно к одному. А что еще можно было ожидать? Чем сильнее нажим со стороны "ДМЛ-Хауз", тем сильнее эта фирма напугана. И чем сильнее она напугана, тем больше шансов, что здесь на самом деле нечто грандиозное. А Чарльз Мандин стоит на пороге корпоративного закононарушения.

Он взял лист бумаги и сделал наброски. Фирма не сможет его остановить. Он добьется распоряжения суда на то, чтобы ему дали возможность посмотреть дела фирмы. С этого, очевидно, и следует начинать, если, конечно. Лавины ведут с ним честную игру. И пока Норма Лавин будет называть его своим фактическим поверенным, ему не смогут помешать. Разумеется, слушание его вопроса в суде значительно затормозит выяснение обстоятельств дела. Но не больше, чем на несколько дней, а тем временем он займется другими аспектами дела.

Кондиционирование Дона вполне может стать предметом иска. Если ему удастся раскопать имена, даты и географические названия.

Он достал папку с бланками, начал заполнять доверенность, которую должна будет подписать Норма Лавин. Она человек независимый и, несомненно, с трудным характером, но выбора у нее нет. Кроме того, подумал он, многое из ее внешней грубоватости просто защитная маскировка. А что еще делать в ее ситуации?

Зазвонил телефон. Он поспешно отключил Бессонную секретаршу и схватил трубку.

Послышался совершенно растерянный старческий голос:

- Это Гарри Райан. Норма... ее здесь нет. Было бы неплохо, мистер Мандин, если бы вы приехали. Мне кажется, что ее похитили.

11

Норвел лежал на ледяной глыбе. И пытался кому-то огромному объяснить, что очень сожалеет о происшедшем и будет хорошим и послушным сыном, или мужем, или другом, или еще кем-то, кем ему положено быть. Пусть только этот кто-то оставит его в покое. Но кто-то огромный, кто не может быть отцом Норвела, ибо Норвел даже не помнил своего отца, только приложил руку ко рту и стал хихикать, и смотреть с верхних ступенек лестницы. А затем, когда Норвел меньше всего этого ожидал, вытянул руку и заехал ему в ухо так, что он покатился по огромной ледяной глыбе прямо к насмешливому лицу Александры и испещренному гигантскими зубами рту Вирджинии...

Норвел проснулся.

Он почти окоченел от холода. Изумленно осмотрелся. Жилая комната. Однако... Со стен исчезли орнаменты и они стали совершенно прозрачными, снаружи проникал скудный свет. Он лежал на полу. Кровать свернулась в базовый куб, вышвырнув его на холодный пол.

Ни обогрева, ни электричества. Дом отключен.

Он поднялся, не переставая дрожать, и без особых надежд робко подошел к пульту управления. Пульт не работал. Стены остались прозрачными.

Он понял, что произошло, и выругался сквозь зубы. Паршивцы! Без всякого предупреждения все было отключено. Скорее всего, на рассвете.

Он устало поднял одежду с пола, куда ее выбросил, сложившийся так же, как и кровать, гардероб. Сквозь непристойно прозрачные стены были видны другие дома-пузыри. Их внутренности, разумеется, были скрыты от посторонних глаз, только светились огоньки у входных дверей и лестниц. Послышался шум наверху. Вниз по лестнице, стремглав, мчались жена и дочь в одном белье, требуя, чтобы он что-нибудь сделал.

- Одевайтесь, - скомандовал он и многозначительно отключил свой слуховой аппарат.

Пока они одевались, Норвел бесцельно бродил по квартире. По привычке набрал на пульте шифр кофе и неловко рассмеялся, когда из крана потекла вода. Все пеналы, ящички и шкафчики извергли свое содержимое, и здесь, внизу и наверху, в спальне. Электроника выбросила вещи, и дверцы мебели заперлись, - для него навсегда. Некоторое время он задумчиво смотрел на разбросанные груды одежды и кухонной утвари, затем стал складывать чемодан.

В квартиру вошли двое скучающих полицейских - дверь, разумеется, уже не была заперта на замок. Он включил слуховой аппарат и спросил у них:

- Ну?

Они сказали, что никуда не торопятся, лишний час для них ничего не значит. Они вывезут его семью вместе со всеми пожитками в Белли-Рэйв и помогут найти место получше. И, приятель, не принимай все слишком близко к сердцу. Бывают случаи, когда потерявшие статус законтрактованных, мягко говоря, впадают в панику и пытаются наложить на себя руки.