Андреи Синицын - Фантастика 2002. Выпуск 3
Майор наклонился над ней, присел на корточки. Белое лицо было усеяно мелкими брызгами черной крови. Ее алые губы шевельнулись, и она чуть слышно прошептала:
— Кто ты?
— Я человек, — отозвался он, — Алексей Викторович Семгин. Майор армии.
— Человек, — прошептала она, — да, ты оказался прав. Никто из нас и подумать не мог, что ты окажешься именно человеком. Чудовище.
— Да, — тихо ответил он, — я чудовище. Везде, где я появляюсь, там смерть, кровь, страдания и мука. Мы убиваем друг друга и самих себя. Мы такие, какие есть. Мы одновременно и добро и зло, мы мечемся от одного к другому, раздираемы на части своими противоречиями… Но есть грань, за которую даже самое ужасное страшилище не должно переступать. Эта грань и называется — человек. И переступивший эту грань, пусть у него две руки и две ноги и даже человеческое лицо, — уже не человек.
— Человек, — тихо повторила Фея, облизнув окровавленные губы, — человек! Ну так и убирайся обратно к себе!
Она вскинула руку, словно хотела ударить его по губам, и майор отшатнулся. Поскользнувшись в луже крови, он упал на спину и ударился затылком о каменный бортик фонтана. Искры огненными фонтанами брызнули у него из глаз…
— Майор! Майор! Лешка! — кричали ему прямо в ухо.
Алексей вздрогнул и открыл глаза. Он лежал на усыпанной кирпичами мостовой, уткнувшись носом в сложенные локти. Прямо перед ним громоздился разбитый танк. За ним было очень удобно прятаться. Рядом с майором лежал лейтенант Тахадзе, он-то и кричал:
— Ты что, заснул, что ли! Граната! Граната нужна!
Майор мотнул головой, выбрасывая из памяти остатки странных видений, и выглянул из-за разбитой гусеницы.
Там впереди, на улице, что простреливалась со всех сторон, залегли его солдаты. Чуть выше, где улица шла в гору, нервно ворочал башней немецкий танк. Вот он дрогнул и покатил вперед, рыгая черными клубами гари.
Чуть сбоку от него метнулись тени — вражеская пехота шла за танком. Шли не торопясь, изредка постреливая, прячась за спину железного чудовища.
— Ну! — В бок больно толкнули.
— Нет гранаты, — отозвался майор, — нету!
Тахадзе грозно засопел и отполз в сторону, примеряясь, как бы добраться до угла дома, где засел запасливый Федоров, у которого наверняка сохранилась противотанковая фаната.
Семгин высунулся из-за гусеницы и навел автомат на тени, что крались за танком. Железяку, конечно, не взять, но хоть пехоту пугнуть.
Они рванули вперед. И танк, взревевший своим движком, и пехота, что пряталась за ним. Посыпались как тараканы из щели. Майор сжал цевье автомата, и вдруг в голове помутилось. Какая-то странная пелена спустилась сверху. Она давила на голову, на глаза, на руки…
«Ты же человек… — пришли откуда-то слова. — Человек…»
Немцы приближались. — Майор уже различал грязные лица, открытые в крике рты. Но не стрелял. Справа ударил ручной пулемет, слева две злые автоматные очереди — это наши били по пехоте противника. А майор не стрелял. Он не мог. Палец на спусковом крючке словно окаменел. Его сковал холод. Страшный подлый неземной холод, не дававший майору спустить курок.
«Ты же человек… — крутилось в голове. — Человек».
Перед глазами мелькнул окровавленный Михалыч, следом какие-то странные мохнатые шкуры, все в запекшейся крови. И женское лицо в страшных оспинах свежей крови. Разбитые губы черноволосой красавицы шептали: «Ты человек… человек».
— Майор, — раздалось откуда-то издалека, словно из другого мира. — Майор!
Семгин жадно глотнул горький воздух, смешанный с жирной сажей от горелой резины. Руки не слушались его. Они не хотели стрелять. Ведь он был человеком.
«Будь человеком, — всплыло в памяти, и Михалыч словно живой встал перед ним. Вот только он был в окровавленном халате с развороченным выстрелом правым виском. — Будь человеком, будь…»
И Семгин закричал. Страшно, надрывно, стараясь выплеснуть всю свою боль, накопившуюся внутри.
— Я человек, — кричал он, — я, черт возьми, человек! Чудовище, сеющее смерть во имя смерти! Я создан для того, чтобы убивать таких же других чудовищ, что стоят напротив меня! И я буду их убивать, пока не придет кто-то лучше меня и их. Я жду твоего пришествия, Лучший! Ты будешь чистым и белым, всеблагим и прощающим. Святым! А я человек, просто человек!
Руки сжались в судороге, мучительная боль скользнула между пальцев и впилась в ладонь, заставляя истерзанные мышцы кричать. Но рука сжалась. Автомат выплюнул короткую очередь. Потом вторую. Серые тени впереди бросились прятаться за камнями. А майор стрелял. Стрелял потому, что не был святым и лучшим. Он был просто человеком.
Екатерина Некрасова
ВОЗМОЖНЫ ВАРИАНТЫ
Сказка пьяного геймера
Посвящается Эми Ольвен и персонажам компьютерной игры «Final Fantasy VII»
С ЧЕГО ВСЕ НАЧАЛОСЬ…«…новое поколение компьютерных игр. Одним из главных достоинств обсуждаемой игры является ее вариативность. В зависимости от действий главного героя (то есть ваших) варьируется поведение всех остальных персонажей и, соответственно, сюжет — разумеется, в весьма ограниченных пределах…»
Из рекламной статьи ПЕРВАЯ ПОПЫТКА(Рядом с клавиатурой стояла мятая голубая банка. Грейпфрутовый джин; на экране монитора разворачивалась трехмерная картинка. Хрустальные колонны храма. У входа в храм маячила человеческая фигурка. За спиной — меч в ножнах, рукоятка торчит над правым плечом. Желтые волосы точком, как у панка. Геймер вздохнул и нажал на кнопку со стрелкой. Фигурка пошла.)
…Колонны упирались в небо. Вместо неба был мозаичный глаз на потолке — продолговатый, с черным провалом зрачка. В храме не было стен — солнце преломлялось в хрустале колонн, и по плитам пола тянулись длинные блики, разбитые на цвета спектра.
— Это я, — задрав голову, весело сказал пришелец в черный зрачок.
(…Весь экран заняло закинутое лицо. Молодое. Желтые волосы, синие глаза, царапина на скуле… Персонаж компьютерной «стрелялки» — великолепная трехмерная графика, возможность голосовых команд… Геймер вздохнул снова. Разгладил на столе инструкцию с текстом роли и нагнулся к микрофону.)
— …Ты, — сказал Голос.
Ниоткуда и отовсюду. И негромкий вроде бы голос — но, наверно, от него должна была бы стыть в жилах кровь.
— Я, — повторил тот, что стоял улыбаясь — руки в карманы. — Привет, Оракул.
Вздох грянул. Наверно, он должен был бы отдаться гулким эхом — но в храме не было стен. Только колонны.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});