Роберт Силверберг - Человек в лабиринте

– Мюллер… – пробормотал он. Открыл глаза. Некоторое время он ничего не видел, но пробуждение началось, а система жизнеобеспечения уже достаточно восстановила его силы.

– Нед? – хрипло спросил он. – Что ты тут делаешь? Мне снилось, что…

– Это был не просто сон, Чарли. Я запрограммировал его для тебя. Мы проникли в зону А и наткнулись на Мюллера.

Бордмен выключил систему жизнеобеспечения и, совсем проснувшись, сел.

– Сколько времени?

– Уже светает.

– Давно его обнаружили?

– Минут пятнадцать назад. Я отключил робота и сразу же прибежал к тебе. Но я не знал, как тебя разбудить, поэтому…

– Ну, хорошо, хорошо, – Бордмен поднялся с кровати.

«Он еще не вошел в форму, – подумал Раулинс. – Ему не хватает самоуверенности, так виден его истинный возраст». Он отвернулся и стал рассматривать систему жизнеобеспечения, чтобы не видеть жирных складок на теле Бордмена. «Когда доживу до такого возраста, – снова подумал он, – буду регулярно подвергаться омолаживающим процедурам. Это не вопрос чьего-то личного мнения, это просто вежливость по отношению к окружающим. Мы не должны выглядеть старыми. Зачем раздражать людей своим видом?»

– Идем, – сказал Бордмен. – Нужно включить этого робота. Хочу немедленно увидеть Мюллера.

Использовав централь в своей палатке, Раулинс включил робота. На экране возникла зона А, которая выглядела более уютно, чем те зоны, которые ее окружали. Мюллера теперь не было видно.

– Включи звук, – приказал Бордмен.

– Включен.

– Наверное, он вышел из поля зрения робота, – предложил Раулинс.

Робот совершил полный поворот, передав панораму низких кубических домов, высоких арок и пятнистых стен. Они увидели перебегающих маленьких животных, похожих на кошек, но никаких следов Мюллера не было.

– Он был, он стоял тут, – сердито заявил Раулинс. – Он…

– Все ясно. Ведь он не давал обязательства стоять на месте и ждать, когда ты меня разбудишь. Пусть робот обследует местность.

Раулинс послушался. Он инстинктивно опасался новых ловушек, хотя предполагал, что строители лабиринта наверняка не стали бы нашпиговывать ловушками его внутренние районы. Внезапно Мюллер вышел из-за одного безопасного строения и остановился перед роботом.

– Опять? Следишь, что ли? Почему ничего не отвечаешь? С какого корабля ты прибыл? Кто тебя прислал?

– Может быть, мы должны ответить? – спросил Раулинс.

– Нет.

Бордмен приблизил лицо к экрану, убрал руки Раулинса с пульта управления и сам подстроил изображение так, что Мюллера стало видно очень четко. Он поманеврировал роботом, перемещая его перед Мюллером туда-сюда, чтобы привлечь его внимание и помешать уйти.

– Ужасно, – прошептал он. – Ты посмотри на выражение его лица!

– Он выглядит совершенно спокойным, – ответил Раулинс. – По крайней мере, мне так кажется.

– Что ты можешь знать. Кажется! Я помню, каким он был раньше, Нед. Это лицо человека, прошедшего через ад! Скулы сильно выпирают. Глаза страшные. И посмотри на этот изгиб губ… Левый уголок рта опущен. Он перенес страшное потрясение. Но держится неплохо.

Раулинс смешавшись, искал признаки страданий на лице Мюллера. Он не заметил их прежде, не мог обнаружить и теперь. Но он, конечно, не знал, как Мюллер выглядел раньше. И Бордмен, безусловно, был лучшим физиономистом, чем он.

– Вытянуть его оттуда будет нелегко, – сказал Бордмен. – Он не захочет пойти с нами. Но он нам нужен, Нед. Он очень нам нужен.

Мюллер, шагая рядом с движущимся роботом, проговорил четким и хриплым голосом:

– У тебя всего тридцать секунд, чтобы сообщить, с какой целью ты прибыл. А потом для тебя будет лучше, если ты вернешься туда, откуда пришел.

– Ты не будешь говорить с ним? – спросил Раулинс. – Он ведь уничтожит этого робота!

– Пусть уничтожает. – Бордмен пожал плечами. – Пусть расшибет его в лепешку. Первый, кто обратится к нему, должен быть человеком из плоти и крови, стоящим перед ним лицом к лицу. Только так можно его доконать. Теперь его нужно заставить вступить в контакт, Нед. Динамики робота с этой задачей не справятся.

– У тебя осталось десять секунд, – сказал Мюллер.

Он достал из кармана металлический тускло блестящий шар размером с яблоко, снабженный маленьким квадратным отверстием.

Раулинс до сих пор не видел ничего подобного. Он подумал: может быть, это какое-то новое неизвестное оружие, которое Мюллер нашел в этом городе? Он увидел, как Мюллер резким движением поднял руку со своим таинственным шаром, направив отверстие прямо на голову робота. Экран заволокла тьма.

– Да, кажется, мы потеряли еще одного робота! – рявкнул Раулинс.

– Вот именно, – поддакнул Бордмен, – последнего робота, которого мы должны были потерять. Теперь мы будем терять людей.

Пришло время рискнуть войти в лабиринт человеку. Это было необходимо, и потому Бордмен сожалел об этом не больше, чем о необходимости платить подоходный налог, о приближающейся старости или о неудобствах от большей силы гравитации, чем та, к которой он привык. Налоги, старость и гравитация были вечными человеческими проблемами, хотя их действие и смягчил прогресс науки. Так же обстояло дело и со смертельным риском. Они использовали десятки роботов и таким образом спасли жизнь по крайней мере десяти людям. Но теперь, наверняка, нескольких человек ждала гибель. Бордмен сожалел об этом, но недолго и неглубоко. Уже много лет его помощники брали на себя такой риск, и трудно сосчитать, скольких из них нашла смерть. Он и сам готов был рисковать своей жизнью в соответствующую минуту и для соответствующего дела.

Лабиринт со всей точностью был воспроизведен на картах, на которых была отмечена детальная трасса со всеми ловушками, и поэтому Бордмен, посылая туда роботов, рассчитывал, что они с девяностопятьюпроцентной вероятностью доберутся до зоны А целыми и невредимыми. Но сможет ли эту трассу пройти человек с той же долей безопасности, что и робот? На этот вопрос невозможно было ответить заочно. Компьютер сообщит человеку о каждом шаге по этой дороге. Но эту информацию будет получать подверженный усталости и ошибкам человеческий мозг, у которого нет датчиков опасности и который не может реагировать, так же быстро, как мозг робота. В результате человек должен корректировать ситуацию сам, а это можен для него очень плохо кончиться. Поэтому данные, которые они собрали, нужно было тщательно проверить, прежде чем в лабиринт войдет Бордмен или Нед Раулинс.

Нашлись и добровольцы. Они знали, на что идут. Никто не собирался их уверять, что им не угрожает смерть. Бордмен сказал им, что для блага человечества они должны добиться того, чтобы Мюллер вышел из лабиринта по своей воле, и наиболее вероятно, что он это сделает только после разговора с глазу на глаз, а уговорить его могут только он, Чарльз Бордмен, или Нед Раулинс, и поэтому они – люди просто незаменимые, значит, другие должны проложить им дорогу. И эти парни предложили себя сами, понимая, что они почти обречены. Каждый из них знал, что смерть нескольких первых может пойти ему на пользу. Неудача означает новую информацию о лабиринте, в то время как удачный поход не принесет новых знаний.