Reset - Анна Сергеевна Вакалова
— Нет. — Только и произнес я. В ответ мужчина оскалился.
— Не навреди ей, Селвин.
Маргарет попыталась утихомирить подчиненного, хотя, увидев на его лице кровожадную улыбку, не смогла совладать с командным голосом. Она посмотрела на него с таким же страхом, с которым секунду назад смотрела на меня. Отвернувшись от него и Марии, Маргарет снова воззрилась на меня. Загнанная в обстоятельства, до этого момента канувшие в лету, она, казалось, теряет всякую связь с происходящим. Мне на миг стало жаль Маргарет. Свои барьеры я разрушил сам, ее же раскрошились в ее плотно сжатых кулаках, оставив ее ни с чем.
— Уильям. — Повторила в который раз она, но вернула голосу твердость. — Объясните мне, что происходит?
Я не мог оторвать взгляда от Марии. Она схватилась освободившейся рукой за предплечье захватчика и, отдуваясь, силилась отодвинуть импровизированный нож от своего горла. Ее сил не хватало, и агрессивный уродец играючи сопротивлялся ее потугам. При этом он не отрывал от меня своего холодного и колючего взгляда. Я ощущал, как он вспарывает меня им, наслаждаясь реакцией. И от этого мне и самому захотелось взять в руки осколок.
— Уильям, объяснитесь. — Приказала Маргарет и одернула платье в строгом жесте.
— С чего же начать, Маргарет?
Женщина моргала, не улавливая сарказма. Я смотрел на нее, но постоянно возвращался глазами к Марии и этому мерзкому типу за ее спиной. Драгоценное время утекало, и я не представлял, как закончить начатое.
— Что вы задумали? — Задав один вопрос, Маргарет уже не могла остановиться: — Почему вы украли расщепитель? Зачем ваш друг обманным путем увел нас от вас?
Я не сдержался и улыбнулся ей снисходительно. Маргарет потупилась и сжала сухие губы.
— А как вы сами думаете?
Мария дернулась и напоролась на край осколка. Он лишь процарапал ее кожу, но из ранки показалась ярко-алая капля крови. Огонь внутри разнес меня в клочья, и я еле удержался на месте, но, вскинув руку, пригрозил уроду с лезвием:
— Не тронь ее.
В моем голосе кипятился гнев огромной силы, и, услышав это, все словно отпрянули. Все, кроме вооруженного мужчины. Он будто питался энергией моей злобы — оскал на его губах расширился.
— Селвин не тронет ее, Уильям. Я обещаю.
Маргарет вернула мое внимание к себе. К ней возвращалась властность и в ее глазах зароилась необходимость получить ответы.
— Уильям, вы что, собирались уничтожить своё изобретение?
В том, как она произнесла этот вопрос, была ее сила. Она не просто констатировала уже известный факт, она употребила нужные слова, убеждающие всех в этой комнате, что попытка уже в прошлом. Она выделила, что это мое изобретение, что ученый Уилл Уоксон покушался на свое дитя. Она манипулировала моим восприятием событий, обращаясь ко мне по имени. Я посмотрел в ее черные глаза и понял, что будь у нее осколок в руке, он был бы приставлен к моему горлу.
Я ухмыльнулся. Как же быстро мы перескочили все инстанции субординации.
— Да, есть такое.
Я распрямился, что позволило мне сделать незаметный шаг к станку. Только Маргарет и Селвин уловили это движение, остальные создавали бестолковый фон.
— Но я не понимаю. — Маргарет продолжила заговаривать мне зубы, а сама как бы в раздумьях сделала шаг мне навстречу. — Но вы же сказали мне тогда, у стоянки, во время детского праздника. Вы сказали, что гордитесь вашим изобретением.
Я на удивление быстро нашелся с ответом:
— Я солгал.
А всего секунду спустя добавил:
— И вам, и себе.
Виноватый наклон головы позволил мне сделать еще шаг. Сочувствующий вздох Маргарет продвинул ее на шаг ко мне. Мария скорчилась от нажима — Селвин надавил на стекло. Я врезался в него остервеневшим взглядом. Он ответил мне все той же маньячной улыбкой.
— Я не понимаю…
— Я тоже долгое время не понимал, Маргарет. — Я перебил ее, прежде чем она польет мне в уши свой искусный треп. — Пока не увидел радость на лицах детей, которых мы с вами приговорили к смерти.
— Что за вздор, Уильям. Вы же знаете, что это не конец.
— Скажите это их опекунам. — Я рассердился, когда увидел стену непонимания между мной и Маргарет. Логичная до мозга костей, бесконечно черствая женщина с глазами, черными как бездна отрешения, в которую нас всех затянуло. Куда ей понять, что любовь воспитателей к их детям обречена.
— Еще можете сказать это Марии. Женщине, которую ваш головорез держит в заложниках. В отличие от многих, она знает цену всему, к чему мы просто привыкли.
Маргарет обернулась на Марию, будто бы забыла, в какой неприглядной манере ее подчиненный обращается с ней. Когда она вновь обернулась на меня в ее взгляде, помимо непонимания, стояло легкое изумление.
— Хорошо, Уильям. Я вас услышала. Только не понимаю, к чему все это.
Маргарет сцепила ладони перед собой в замок, символизирующий ее власть над ситуацией, мной и всеми остальными.
— Как по-вашему, Маргарет, мы поступили правильно? — Я сделал еще шажок к станку, опасаясь смотреть на Марию, которая теперь сдерживалась и лишь шумно выдыхала, получая от Селвина новую порцию боли.
— Голосование говорит само за себя, Уильям.
— Удивительно, как вам удалось ответить на мой вопрос, не отвечая на него.
— Довольно, мистер Уоксон!
Я не сдержал улыбки. Маргарет предупредительно взметнула ладонь, останавливая меня на небезопасном расстоянии от лазера. Ее черные глаза сузились.
— Не вынуждайте меня угрожать вам жизнью этой женщины.
Маргарет отвела ладонь в сторону, указывая на Марию. Сама же она не удостоила ее и взглядом, и, я уверен, уже забыла ее имя. По шее Марии шел небольшой, но глубокий порез. Ее белый сарафан пугающе пропитался красным. Последние шансы утекали со временем, а я не мог решиться на бросок. Слишком многое стояло на кону.
— Не думал, что вам знакомы такие грязные методы.
— Я тоже. — Маргарет позволила себе искренность. Может, чтобы заманить меня в нейтральную зону бездействия. А может, вырвалось. — Беспрецедентная ситуация требует беспрецедентных действий.
— И насилия?
Мы с Маргарет схлестнулись взглядами. Мои слова бесследно исчезали в пустоте за горизонтом событий ее черных зрачков, ее лицо не выказывало никакой новой эмоции. Что я должен сказать, чтобы пробить брешь в ледяной скорлупе ее мозга? И возможно ли это вообще? Пока мой мозг в лихорадке перебирал неосуществимые варианты, Маргарет снова стала затягивать меня в трясину переговоров.
— Как все должно закончиться по-вашему, Уильям?
— Я должен…
— Этому не бывать. И вы это знаете.
Маргарет распрямилась и будто бы выросла, напоминая
