Роберт Хайнлайн - Весь Хайнлайн. Дорога доблести
— Вы в этом уверены?
— Ну да. Практически. Говорят, что готовится другой законопроект, исправленный по сравнению с этим.
Когда мы вышли из приемной Спенса, Джедсон сказал:
— Сэлли, надеюсь, Спенс не ошибается, но я ни на цент не верю Дитворту. Он намерен прибрать эту сферу деятельности к рукам!
— Сведения Лютера обычно верны, Джо.
— Без сомнения. Но это слегка не по его части. Ну, в любом случае, спасибо, детка. Ты сделала все, что в твоих силах.
— Звони, Джо, если понадобится что-нибудь еще. И до отъезда выберись пообедать у нас. Ты же еще не видел ни Билла, ни ребят.
— Обязательно.
Джедсон наконец оставил бесплодные попытки внести наш законопроект на рассмотрение и сосредоточился на комиссии, куда поступили законопроекты Дитворта. Я его почти не видел. Он уходил из отеля в четыре часа на прием с коктейлями и возвращался в три ночи с покрасневшими от бессонницы глазами и сообщал мне последние новости.
На четвертую ночь он разбудил меня торжествующим заявлением:
— Дело в шляпе, Арчи!
— Ты зарезал эти законопроекты?
— Не совсем. Этого у меня не получилось. Но из комиссии они выйдут с такими поправками, что их утверждение нам ничем не грозит. Сверх того, поправки предложили разные комиссии.
— Ну и что?
— А то, что, в случае утверждения в своих палатах, они будут переданы объединенной комиссии для согласования, а затем возвращены в палаты для окончательного утверждения. А шансы на это, когда сессия практически завершена, крайне малы. Считай, что оба они утоплены.
Предположение Джедсона оправдалось. Законопроекты были отосланы из комиссии с рекомендацией «утвердить» вечером в субботу. То есть по реальному времяисчислению. Часы Капитолия были остановлены за двое суток до этого, чтобы провести в срок первое и второе чтение «обязательного» законопроекта, предложенного администрацией. А потому официально был четверг. Я понимаю, что звучит это по-идиотски, да и вообще это идиотство, но меня заверили, что в конце перегруженной сессии такую штуку устраивают законодательные собрания всех штатов.
Важно было другое: четверг ли, суббота ли, сессия должна была завершиться в этот вечер. Я следил, как законопроект Дитворта был представлен в нижней палате и прошел без обсуждения в исправленной форме. Я вздохнул с облегчением. Около полуночи меня нашел Джедсон и сообщил, что в сенате произошло то же самое. Сэлли вела наблюдение на заседании объединенной комиссии, просто чтобы убедиться, что законопроекты застряли.
Мы с Джо возобновили наше дежурство в нижней палате и в сенате. Собственно, этого не требовалось, но так нам было спокойнее. Около двух ночи за мной зашел Боди и сказал, что Сэлли с Джедсоном будут ждать нас у дверей зала, где заседает объединенная комиссия.
— Что случилось? — У меня сразу взыграли нервы. — Провал?
— Нет-нет, все в порядке. Идем.
Джедсон ответил на мой вопрос прежде, чем я успел его задать, едва увидев меня и Боди, отставшего на несколько шагов.
— Все в порядке, Арчи. Сэлли была там, когда комиссия завершила работу, не добравшись до этих законопроектов. Все позади, и мы одержали победу.
В честь этого следовало выпить, и мы направились в бар на другой стороне улицы.
Несмотря на поздний час, бар был довольно полон. Лоббисты, местные политики, помощники депутатов — все те, кто толчется в Капитолии, пока продолжается сессия, оставались на ногах до утра, а некоторые и вообще просидели в баре весь вечер, дожидаясь новостей.
Нам повезло; мы нашли для Сэлли свободный табурет у стойки и втроем отгородили ее живой стенкой, стараясь привлечь внимание задерганного бармена. Только мы умудрились сделать заказ, как молодой человек похлопал по плечу мужчину, сидевшего на табурете рядом с Сэлли справа. Он тут же вскочил и вышел, а я толкнул локтем Боди, чтобы он занял освободившийся табурет. Сэлли повернулась к Джо:
— Ну, ждать уже недолго. Вон служитель. — И она кивнула в сторону молодого человека, который двигался вдоль стойки, вновь и вновь хлопая кого-то по плечу.
— В чем дело? — спросил я Джо.
— Начинается заключительное голосование, которого они ждали. И «созывается палата», а потому спикер распорядился арестовать отсутствующих членов.
— Арестовать? — переспросил я с некоторым возмущением.
— Чистая формальность. Видишь ли, нижней палате полагается ждать, пока не кончит заседать сенат, ну и почти все депутаты разбрелись перекусить или выпить. А теперь начинается голосование, вот их и собирают.
На табурет, освободившийся неподалеку от нас, плюхнулся толстяк. Сэлли сказала:
— Привет, Дон.
Он вынул изо рта сигару и ответил:
— Как поживаешь, Сэлли? Что новенького? Ах да! Тебя вроде бы интересовал этот закон о магии?
Мы все четверо разом встрепенулись.
— Да, — подтвердила Сэлли. — А что?
— Ну так лучше вернись в зал. Сейчас идет голосование по нему. Ты разве не заметила, что «созывается палата»?
По-моему, мы поставили новый рекорд бега на сто метров. Первой улицу пересекла Сэлли, и полнота ей не помешала. Я спросил было Джедсона, как это могло получиться, но он только буркнул:
— Не знаю. Сейчас увидим.
Нам удалось найти места внизу у самого барьера. Сэлли попросила знакомого рассыльного принести ей экземпляр закона, поставленного на голосование, а за барьером двумя группами собирались депутаты.
У стола руководителя правительственной фракции образовалась порядочная толпа, другая, поменьше, окружила руководителя оппозиционной фракции. Партийные организаторы там и сям останавливали депутатов и что-то им втолковывали напряженным шепотом.
Вернулся рассыльный с экземпляром законопроекта — Бюджет для плана улучшений в средних графствах, — последнего из «обязательных», для рассмотрения которых созывалась сессия, но… дополненный законопроектом Дитворта в его первоначальной самой губительной форме!
Видимо, в качестве поправки в сенате, как уступка подручным Дитворта, чтобы обеспечить большинство в две трети, необходимое для утверждения бюджета, с которым его скрепили.
Тут же и проголосовали. Еще в самом начале переклички стало ясно, что руководитель сплотил свое большинство и закон пройдет. Когда это было объявлено, руководитель оппозиции внес предложение закрыть заседание, и оно было принято единогласно. Спикер подозвал обоих руководителей к себе и поручил им сообщить губернатору и председателю сената о завершении сессии.
Удар его молотка вывел нас из оцепенения, и мы побрели к дверям.
На следующее утро нас принял губернатор, хотя день у него был расписан по минутам. Просто из любезности к Сэлли, что подтвердило уважение, каким она пользовалась в этих кругах. Во всяком случае было видно, что нас он видеть не хотел и времени у него в обрез.
Однако с Сэлли он поздоровался сердечно и терпеливо слушал, пока Джедсон, как можно короче, излагал, почему, по нашему мнению, на закон о бюджете для средних графств вкупе с дитвортским необходимо наложить вето.
Обстановка была не слишком подходящей для объяснений. Губернатор дважды отрывался, чтобы поговорить по телефону — со своим финансовым советником и с Вашингтоном. Один раз вошел секретарь и сунул ему какой-то документ: старик как будто встревожился, нацарапал резолюцию и отдал документ секретарю. Я видел, что некоторое время затем его мысли были заняты вовсе не тем, о чем говорил Джедсон.
Когда Джедсон замолчал, губернатор на несколько секунд уставился на пресс-папье с выражением тоскливой усталости, а потом сказал медленно:
— Нет, мистер Джедсон, вы меня не убедили. Я, как и вы, сожалею, что закон, регулирующий применение чародейства, соединили с совершенно другим. Но я не могу наложить вето на часть закона, а остальное подписать, даже если закон охватывает две разные области. Я ценю усилия, которые вы приложили для избрания моей администрации — (тут я распознал руку Сэлли), — и искренне хотел бы, чтобы мы пришли к согласию и в этом вопросе. Однако План для средних графств я поддерживал с момента моего избрания. Я искренне надеюсь и верю, что с его помощью наиболее бедные районы нашего штата смогут разрешить свои экономические проблемы и без новых безвозвратных ссуд. Если бы я был убежден, что поправка, касающаяся чародейства, действительно нанесет серьезный ущерб штату…
Он помолчал.
— Но я в этом не убежден. После утреннего звонка миссис Логан я поручил своему юрисконсульту проанализировать этот закон. Я согласен, что он не нужен, но в остальном он разве что чуть-чуть расширит бюрократические процедуры. Конечно, ничего хорошего, но мы же многого добиваемся и при этих условиях, так что такая малость навредить никак не может.
Тут вмешался я. Грубо, не спорю, но я весь кипел.
— Ваше превосходительство, если бы вы сами нашли время внимательно с ним ознакомиться, вы убедились бы, сколько вреда он принесет!
