Жюль Верн - Том 6. Вокруг света в восемьдесят дней. В стране мехов

Лейтенант Гобсон знал об этих настроениях и находил их вполне естественными. Ему было известно, с какой неохотой его товарищи взойдут на плот, но стремительное развитие событий вело к тому, что в этих теплых водах остров должен был в скором времени растаять. И действительно, уже появились первые грозные предвестники, которыми нельзя было пренебрегать.

Что же представлял собою их плот? Каждая сторона его равнялась тридцати футам, - следовательно, общая площадь достигала девятисот квадратных футов. Верхний настил плота подымался на два фута над водой, и невысокие щиты защищали его от небольшой волны, но было очевидно, что более сильные валы без труда перехлестнут через этот недостаточный барьер. Посреди плота старший плотник построил настоящую рубку, в которой могло поместиться человек двадцать. Вокруг были установлены огромные лари для провизии и бочонки с водой; все это было прочно прикреплено к настилу железными болтами. Мачта футов в тридцать высотой опиралась о рубку и удерживалась в вертикальном положении канатами, которые закрепили по углам плота. На этой мачте в случае необходимости можно было поднять четырехугольный парус, который, конечно, служил бы лишь при попутном ветре. Этому пловучему сооружению, снабженному самым примитивным рулем, всякое другое движение было полностью противопоказано.

Таков был плот, построенный мастером Мак-Напом; на нем должны были укрыться двадцать человек, не считая сынишки плотника. Плот этот спокойно покачивался на поверхности озера, удерживаемый у берега крепкой якорной цепью. Нет сомнения, что он был построен более тщательно, чем это могли бы сделать люди, неожиданно потерпевшие кораблекрушение и оказавшиеся на поверхности моря; плот наших зимовщиков был куда прочнее и лучше оснащен, но все же это был только плот!

Первого июня произошло новое событие. Солдат Хоуп пошел к озеру за водой для кухни. Миссис Джолиф, попробовав воду, нашла ее соленой. Она подозвала Хоупа и заметила ему, что просила принести пресной, а не морской воды.

Хоуп ответил, что набрал эту воду в озере. Между ними загорелся спор, в разгар которого подошел лейтенант Гобсон. Услышав заверения Хоупа, он побледнел и бегом бросился к озеру...

Вода в озере была совершенно соленая! Было очевидно, что дно озера дало трещину и в пробоину хлынуло море.

Как только об этом стало известно, всех охватил страх.

- У нас нет больше воды, пригодной для питья! - воскликнули несчастные зимовщики.

В самом деле, после исчезновения реки Полины исчезло и озеро Барнет.

Но лейтенант Гобсон поспешил успокоить своих товарищей.

- У нас много льда, друзья мои, - сказал он. - Не бойтесь ничего. Достаточно растопить несколько кусков нашего острова; и я надеюсь, что нам не придется выпить его целиком, - добавил он, пытаясь улыбнуться.

В самом деле, соленая вода, испаряясь или замерзая, полностью освобождается от соли, которая до этого содержалась в ней в растворенном виде. Тут же выкопали, если можно так выразиться, несколько ледяных глыб и растопили их не только для повседневных нужд, но и для того, чтобы наполнить бочонки на плоту.

Однако этим новым предупреждением природы пренебрегать не следовало. Остров, совершенно очевидно, подтаивал снизу, и проникновение моря в озеро доказывало это самым убедительным образом. Почва могла ежеминутно провалиться под ногами, и Джаспер Гобсон больше не разрешал своим людям уходить далеко, так как это было связано с риском утонуть или быть унесенным в море.

Казалось, животные тоже чуяли близкую опасность. Они собрались вокруг бывшей фактории. После исчезновения пресной воды нередко можно было наблюдать, как они лизали вырубленные глыбы льда. Звери были в тревоге, некоторые точно обезумели, особенно волки, которые стремительно пробегали целыми стаями и так же внезапно исчезали с хриплым рычаньем. Пушные звери расположились возле круглого провала, образованного затонувшим домом. Их насчитывалось здесь несколько сот, причем они принадлежали к различным породам; что касается медведя, то он бродил в окрестностях, не причиняя вреда ни животным, ни людям. Он был, видимо, чем-то сильно встревожен и охотно попросил бы защитить его от опасности, которую инстинктивно чуял, но не мог предотвратить.

Птиц, до последнего времени весьма многочисленных, становилось все меньше и меньше. За последние дни большие стаи пернатых, которым мощные крылья позволяли преодолевать большие пространства (среди них были и лебеди), улетели на юг. Там лежали ближайшие из Алеутских островов, где они могли найти себе надежное пристанище. Это усиленное движение в воздухе обратило на себя внимание миссис Барнет и Мэдж, которые в то время бродили по побережью. Обе усмотрели в этом дурное предзнаменование.

- Птицы находят себе на острове достаточно пищи, - заметила миссис Барнет, - а между тем они улетают! И это неспроста, милая Мэдж!

- Да, - ответила Мэдж, - они, конечно, соблюдают свои интересы, но тем самым предупреждают и нас, и мы должны подумать над этим. Я нахожу, что и животные встревожены больше, чем обычно.

В тот день Джаспер Гобсон распорядился перенести на плот большую часть провизии и лагерных принадлежностей. Было решено, что люди также перейдут туда.

Но море в тот вечер, как нарочно, было неспокойно, и на крошечном «Средиземном море», образовавшемся теперь на месте озера, волнение Берингова моря воспроизводилось даже с еще большей силой. Волны, заключенные в сравнительно узком пространстве, ударялись о берега и с яростью разбивались. Точно буря разразилась над озером, или, вернее, над бездной, столь же глубокой, как и окружавшее ее море. Плот сильно качало, вздымавшиеся валы поминутно захлестывали его. Пришлось даже приостановить погрузку вещей и провизии.

Вполне понятно, что при таких обстоятельствах лейтенант Гобсон не торопил своих товарищей. Лучше уж было провести еще одну ночь на острове. Назавтра, если море успокоится, можно будет закончить погрузку.

Поэтому солдатам и женщинам не было предложено покинуть в тот вечер их жилье и оставить остров: ведь, переходя на плот, они уже навсегда расставались с ним.

Впрочем, ночь прошла лучше, чем можно было ожидать. Ветер стих. Море понемногу успокоилось. Правда, разразилась гроза, но она закончилась с быстротой, характерной для всех явлений атмосферного электричества. К восьми часам вечера море совсем утихло и волны чуть плескались о берега озера.

Несомненно, остров не мог избежать неминуемого разрушения, но было бы лучше, если б он постепенно растаял, а не разлетелся на куски во время бури; а ведь это могло произойти каждую минуту, когда морские валы горами вздымались вокруг него.