Урсула Ле Гуин - Левая рука тьмы: Левая рука тьмы. Планета изгнания. Гончарный круг неба. Город иллюзий

Хрустальная призма ударилась в металлическую сферу с чистым высоким звуком. Бирюза устремилась налево, а связанные между собой полированные костяшки с гранатом скользнули влево и вниз, в то время как огненный опал вспыхнул на миг в самом центре системы. Черные, худые, сильные пальцы замелькали над проволочками, играя с самоцветами жизни и смерти.

— Значит, — сказал Повелитель, — ты хочешь домой. Но взгляни сам. Ты умеешь читать узоры? Слоновая кость, бриллиант и хрусталь, — все это относится к огню. И среди них, то пропадая между ними, то вырываясь наружу, мечется опал. Дальше чем Королевский Дом, дальше, чем холмы и ущелья Коперника… Камень этот летит среди звезд. Ты разорвешь путы времени. Только взгляни. Впереди тебя простор.

В глазах у Фалька рябило от скользивших и мерцавших ярких шариков. Он отодвинулся от края стола и прошептал:

— Я в этом ничего не понимаю…

— Это игра, участником которой ты являешься, Опал, разбираешься ли ты в ней или нет. Сегодня вечером мои псы лаяли на нищего бродягу, а он оказался повелителем звезд. Опал, когда я однажды приду попросить воды из твоих колодцев и кров в твоих стенах, ты уж, пожалуйста, не откажи мне. Ночь тогда будет более холодной, чем сегодня. Это может случиться только через много-много лет. Ты пришел в наш мир откуда-то издалека. Я даже смею думать, из какого-то другого мира. Я стар, но ты намного старше меня. Ты должен был умереть еще сто лет назад. Я прошу тебя помнить о том, что когда-то очень давно там, на Земле, ты однажды встретил в пустыне старого Короля. Я не могу чинить тебе препятствий, незнакомец. Иди своей дорогой. Если тебе что-нибудь нужно, то здесь есть люди, которые послужат тебе.

Фальк пересек длинную комнату и остановился у занавешенного главного входа. Снаружи в вестибюле его ждал мальчик. Когда Фальк отодвинул полог, мальчик негромким голосом позвал своих товарищей, таких же детей, как он, и они, не выказывая ни удивления, ни подобострастия, почтительно ожидая, когда Фальк заговорит первым, отвели его в отведенную ему комнату, приготовили для него ванну, сменили одежду, накормили ужином и уложили в чистую постель.

Он прожил тридцать дней в Большом Доме Владыки Канзаса, пока не прошли редкие весенние дожди в пустынных землях, лежавших за пределами садов Повелителя. Эстрел, выздоровевшая за это время, жила в одном из многочисленных домов меньшего размера, которые теснились за Большим Домом. Фальк был волен делать все, что ему угодно. Владыка был абсолютным правителем своих владений, но власть эта основывалась вовсе не на принуждении — служить ему почиталось за честь. Понимая присущее его личности величие, слуги сами утвердились в мысли, что они люди, а не рабы.

Их было не больше двух сотен — погонщики скота, садовники, ремесленники, рабочие. Их жены и дети. Это было очень маленькое Королевство. Но тем не менее у Фалька уже через несколько дней не осталось сомнений в том, что Владыка Канзаса оставался бы Владыкой, живи он даже один. Это был вопрос его внутренних качеств.

Эта удивительная неповторимость владений Повелителя настолько очаровала и поглотила Фалька, что он за все эти дни ни разу не вспомнил о том мире, который находился за пределами Дома-Дворца, через который ему пришлось так долго идти, прежде чем он попал в это очаровательное место. Но позже, уже перед уходом, он начал размышлять о взаимоотношениях Владыки Канзаса с остальным миром. Свои мысли он попытался сформулировать вслух в беседе с Эстрел:

— Мне казалось, что Синги не допускают возникновения феодальной власти среди людей. Почему же тогда они позволили Владыке или Королю, безразлично, как он себя называет, сохранить свои владения?

— А почему бы и нет? — возразила та. — Владение Канзас довольно обширное, но пустынное и безлюдное. Зачем повелителям Эс Тоха вмешиваться в дела такого захолустного псевдокоролевства? Я думаю, что этот честолюбивый Повелитель, хвастливо лепечущий о своей силе, просто глупый ребенок в их глазах.

— Тебе он тоже кажется таким?

— Ты видел, как вчера здесь пролетал корабль?

— Да, видел.

Летательный аппарат, чье жужжание было так хорошо знакомо Фальку, летел высоко над домом и был виден всего несколько секунд. Все люди из поместья выбежали из своих садов и стали бить в сковородки, дети закричали, собаки завыли, сам Владыка выбежал на верхний балкон и устроил оглушительный торжественный салют, паля в небо из старинного дробовика до тех пор, пока корабль не исчез в туманной дымке на западе.

— Они такие же глупые, как баснасски, а их старик Повелитель давно выжил из ума, — заключила она с усмешкой.

Хотя Владыка Канзаса не пожелал лицезреть Эстрел, его люди были добры к ней. Ее язвительность удивила Фалька.

— Баснасски совершенно забыли, как когда-то жили люди, — возразил он. — А эти люди, может быть, слишком хорошо это помнят.

И добавил со смехом:

— А корабль действительно был и улетел, не причинив никому вреда.

Он взглянул на нее. Она, очевидно, не понимала поэтического сумасбродства этих людей, которые обычный летательный аппарат ставили на один уровень с солнечным затмением.

Фальк не удивился такому поведению Эстрел, ведь с того времени, как она заболела и потеряла свой нефритовый талисман, ее не покидала печаль и тревога.

Временное пребывание здесь, которое доставляло столько удовольствия Фальку, для нее было мучением. Пора было уходить отсюда.

— Я пойду поговорю с Владыкой, — нежно сказал он ей.

Оставив ее в тени ив, усыпанных темно-зелеными почками, он пошел через сад к главному зданию. За ним семенили пять длинноногих черных псов — почетный эскорт, которого ему так будет недоставать.

Повелитель Канзаса читал в своем тронном зале. Диск, который висел на восточной стене помещения, днем светился холодным рассеянным светом, создавая впечатление маленькой домашней луны, и только ночью он сиял мягким солнечным теплом и светом. Трон, сделанный из полированного мореного дерева, росшего в южных пустынях, стоял перед диском.

Фальк единственный раз видел Правителя, сидящим на троне. Это было в самый первый вечер его пребывания здесь.

Сейчас же он сидел в одном из кресел возле Моделирующей системы, и окна за его спиной, выходившие на запад, не были закрыты шторами. Там, на западе, виднелись далекие темные горы, отороченные снегом.

Владыка поднял свое лицо и выслушал Фалька. Вместо ответа он положил руку на книгу, которую читал. Это не был один из богато украшенных микрофильмов из необыкновенно богатой библиотеки Королевства. Это была небольшая, написанная от руки книга, завернутая в бумагу.