Анна Белкина - Туристы. О путешествиях во времени.

- Распишитесь!

Мишак больше не орал и не буянил. Он схватил ручку своими дубоватыми пальцами, нарисовал неуклюжую подпись, а когда Казачук пихнул его к двери - заклинился на пороге, заставив сержанта врезаться с свою спину. Михаил уставился на Крольчихина влажными глазами и кротко спросил:

- А Владик Стрижев?

- Стрижев опознан сёстрами, - сухо ответил Крольчихин, который уже и знать не желал никаких Владиков, сестёр, братьев, убийц и т.д., а хотел домой, спать. - Когда мы найдём настоящего убийцу - вас вызовут на суд, как свидетеля, а сейчас - можете идти.

- Спасибо... - негромко проронил Мишак, и позволил Казачуку увести себя в изолятор, топоча, словно гризли в ботинках.

Спустя пару минут сержант вернулся, зевая, глянул сонным глазом на скукожившегося от безыхдоности Александра и негромко осведомился:

- А этого гаврика куда?

- Казачук, Новикова - тоже в изолятор, и - по домам! - зевнул Крольчихин. - У меня уже вот такая голова!

- Есть! - довольный тем, что можно домой, Казачук согнал унылого Новикова со стула и принялся проворно конвоировать его прочь из кабинета, по коридору... там он повернёт направо, откроет дверь, потом повернёт налево... и так далее, пока не достигнет изолятора, не водворит Новикова в камеру и не отправится спать...

Константин Сенцов вышел из отделения в прохладную летнюю ночь, напоенную запахами цветов на клумбе перед входом и выхлопной вонью от припаркованных повсюду машин. Усталость была, словно камень - ноги переставлялись медленно и неуклюже, а мозги забивались ватой, отключаясь находу... Константин не удивится, если, проснувшись утром, обнаружит себя в чьей-нибудь клумбе - он поймёт, что от усталости не смог дойти до дома, отрубился по пути и рухнул, примяв чужие цветы... Но вдруг ватный сон сорвала холодная волна: Сенцов вспомнил, что, замотавшись с Новиковым, абсолютно забыл про Катю! Он не позвонил ей, не дозвонился и не извинился за пробыкованный театр! И что думает Катя? Думает, что Сенцов её бросил. Константин вырвал из кармана мобильник, разблокировал и увидел на экране страшное время: полтретьего ночи! Катя уже спать давно легла, десятый сон видит, но Сенцов решил не сдаваться - он разбудит её звонками и будет вымаливать прощение до тех пор, пока не получит. Лихорадочно набрав Катин номер, Сенцов придвинул трубку к уху и стал ждать, пока гудки не сменятся...

- Ало?? - его ухо, буквально взорвалось, когда в трубку влетел скрипучий, толстый, сонный голос... кажется, даже мужской, который был жутко недоволен тем, что разбужен посреди ночи...

- А... Катя? - глупо проблеял Сенцов, остолбенев...

- Что? Чего? Чей ещё батя?? - загрохотал этот страшный голос, хрипя и сипя. - Номер проверь, а лучше проспись, кретин недорезанный!

Всё, на этом разговор был окончен, и обладатель страшного голоса сбросил вызов, исчезнув в коротких гудках. Но Сенцов испытал облегчение: он сначала подумал, что у Кати, и впрямь, другой мужчина... но быстро понял, что нет - это он сам сонными пальцами набрал неправильный номер и попал неизвестно, к кому.

- Чёрт, - пробурчал Сенцов и решил выбрать Катин номер из принятых вызовов, чтобы точно не ошибиться и никого больше не разбудить.

Но Катя не ответила Сенцову - её телефон оставался выключенным, а мозги Константина полоскал всё тот же заведённый оператор, объясняя, что "абонент недоступен"... и т.д. И т.п.... Тогда Сенцов решил позвонить на домашний телефон, но напоролся на неприступные короткие гудки. Катя ни с кем не разговаривала - она просто сняла трубку и положила её рядом с аппаратом, чтобы ей невозможно было дозвониться. Константин не стал чертыхаться - он только горестно вздохнул, спрятал мобильник в карман и поплёлся домой, чтобы там увалиться на диван и заснуть по-сенцовски, не разуваясь в давящем одиночестве.

Глава 48.

Краузеберг.

Александра Новикова в который раз выпихнули из камеры, повели по коридору, втолкнули в допросную комнату и усадили на тот же жёсткий стул, на который сажали уже несколько раз. Санек на ходу засыпал: по ночам его долго мучала бессонница, страхи, головная боль, кошмарные сны, а по утрам, когда дежурный командовал подъём - он не мог разлепить глаза. Новиков зевал и едва плёлся по серому коридору, а суровый сержант тыкал его в бока и в спину резиновой дубинкой, заставляя быстрее шевелиться. Сидя на стуле, Санек клевал носом - до тех пор, пока дверь допросной не распахнулась с треском и не пропустила топочущую толпу. Первым двигался следователь - Санек запомнил, что его фамилия - Крольчихин. За ним тянулся и тоже зевал второй следователь, которого Санек пока не запомнил. За сдедователем шагал страшный опер - тот, который изловил Санька на даче Вилкина - скрутил бедняну так, что обе руки у него до сих пор ноют. За этим опером двигался ещё один - не старше Санька, который на допросах забивался в угол и там калякал протоколы. Он и сейчас туда забился, с бумагой и ручкой. Следом вдвинулись следователи из военной прокуратуратуры. Этих двоих Санек боялся больше всех - ведь в их руках судьба дезертира, и они с лёгкостью могут потребовать для Санька смертной казни... А последними топали три каких-то типа, которых Санек впервые видел. Один из них был пожилой и усатый, второй - помоложе, в комбинезоне непонятного цвета, и третий - со сверкающей лысиной и в джинсах с огромным количеством карманов. Наверняка, это какие-то свидетели, которых вызвали опознать Санька... Они топчутся на месте, не зная, куда бы им присесть, потому что все стулья заняли опера и следователи.

- Начинаем опознание! - прогрохотал следователь Крольчихин, заняв своё постоянное место за столом и раскрыв кожаную папку. Гул голосов и топот в допросной сейчас же утихли. Уши Санька слышали, как звенит вокруг него гробовая тишина.

- Гражданин Новиков! - загремел Крольчихин в адрес Санька. - Вам знакомы эти граждане? - он кивнул на троих типов, и Санек честно признался:

- Нет.

- Ага! - кивнул Крольчихин и обратился к тому типу, который носил усы:

- Гражданин Голубев, вы узнаёте этого человека?

Голубев вытаращился на Санька, взлохматив рукою свои усы, пару раз басисто кашлянул и выплюнул:

- Это - не он! Тот здоровее был и старше! А этот - пацан!

- Так, - пробормотал Крольчихин, нервно перебирая те бумаги, которые покоились в кожаной папке. - А что вы скажете, гражданин Гостев?

Тип в комбинезоне поморгал голубыми глазками, поскрёб макушку и выдал:

- Да, тот был здоровый! Не этот!

- Угу... - пргудел Крольчихин, весьма недовольный такими ответами. - Ну, а вы, гражданин Федосов?

- Да, вот же, не он! - засуетился тип с лысиной. - Тот, видите ли, в форме был. Я тогда ребятам на помошь побежал. Так смотрю впотьмах - схлестнулись с каким-то солдатом. Ну, я, значит, подбежал поближе, фонарик включил и обомлел: эсэсовец! И фуражка на нём, и крест... Ну, пока я стоял - он меня и уговорил! Стукнул по башке, и я упал.