Анна Белкина - Туристы. О путешествиях во времени.

- Его! - костлявый палец Белкиной упёрся прямо в лоб Санька, заставив его вздрогнуть... сейчас, из этого наманикюренного пальца вылетит пуля и пробьёт ему череп, вывалив мозги...

Два следователя усиленно работали ручками, записывая вину Эрика на совесть Санька, а Крольчихин, хмыкнув и пожав плечами, уточнил:

- При каких обстоятельствах вы видели этого гражданина?

- Он толкнул меня в троллейбусе... - заплакала Белкина. - Отшвырнул, и я ударилась о поручень головой...

Стоп. Санек вспомнил её - она стояла в троллейбусе на пути Эрика... Санек только слегка подпихнул её, проходя, а вот, Эрик - тот схватил её за плечи, когда троллейбус резко затормозил, и отшвырнул, чтобы Белкина на него не упала...

- А что он ещё сделал? - Крольчихин пытался добиться от Белкиной ответов поинтереснее, например о том, как Санек стрелял в милицию из автомата... Но Белкина покачала головой, не прекращая лить слёзы.

- Уводите её! - фыркнул Крольчихин, шаркая ногами под столом. - Давайте, более толкового ведите!

- Пойдёмте, гражданка Белкина, - негромко сказал Игорь Ёж, стараясь быть тактичным с рыдающей дамой. - Вы можете быть свободны...

Выведя Белкину, Ёж впустил гражаднина, в руке которого болталась авоська, наполненная картофельными клубнями... Санек и этого типа узнал - он толкнул его и сбил с ног, заставив растерять картошку... Гражданин об этом красноречиво расскзал Крольчихину, тыкая и тыкая пальцем Саньку в лицо, почти хватая за нос...

Их было много, этих свидетелей, Санек даже стоять устал, и в глазах зарябило от многообразия лиц. Каждый из них показал на Санька - он их толкнул, пихнул, пробежал мимо них... Крольчихин устал выколачивать из этих типов "интересные" показания - они не давали ему "интересные" показания!

- Распишитесь... - Крольчихин устал даже сатанеть, а только вздохнул, протягивая протокол последнему свидетелю - плюгавому эмо-бою, который убежал от Александра и Эрика, теряя прибомбасы. Эмо-бой что-то накарякал под чётким текстом - кажется, крестик - и уполз, гремя прибомбасами, которых на нём оствалось ещё много.

- Видите? - тут же возник Мешков, когда за последним свидетелем захлопнулась дверь. - Они все на него показали, значит, он виновен!!

- Я ничего толкового не увидел! - грозно отрезал Крольчихин, осатанев с новой силой. - Кстати, понятые, подпишите протоколы - и тоже можете быть совбодны!

Следователь решил избавиться от тех граждан, которые высились со всех сторон от несчастного Санька, чтобы они не высились без толку и не мешали ему. Граждане положили на стол свои номера и гуськом потянулись к столу, где Федор Федорович предлагал им подписать оба экземпляра протоколов, которых у него набралась толстая стопка. Когда они прекратили давить его своим тяжёлым присутствием - Саньку стало лучше, и он впервые за эти часы пошевелился - повернул деревянную, скрипучую шею и взглянул на прикрытое гардинкою окно. За окном висела ночь - чёрное небо, оранжевый свет фонарей... Нормальные люди, наверное, давно отправились на боковую, и только они одни тут как неприкаянные, сидят...

- У меня неотложное дело, а я совсем забыл! - громко сообщил следователь Мешков, картинно посмотрев на свои часы, сделанные под "Роллекс", но китайские, купленные на радиорынке гривен за пятьдесят.

- Ну, идите! - отпустил его Крольчихин не без ехидстсва, и Мешков просто развернулся и ушёл, утащив за собой своего молчаливого подчиненного Василенко. Василенко, может быть, и промямлил что-нибудь по делу. Но начальник-то у него Мешков...

***

Когда они все разошлись и оставили Александра в покое - за широким окном кабинета следователей висела ночная тьма. Ночь была безлунной, и в небесной черноте теплились бледные городские звезды, засвеченные мощными уличными фонарями. Санек впал в мучительную апатию - допросы, опознания, снова допросы и опять опознания вытрясли всю душу, оставив одно лишь безвольное тело. И Санек тупо сидел на стуле, не шевелясь, и таращился в какую-то тупую точку.

- Новиков! - следователь в который раз на него зарычал, у Александра не осталось сил реагировать, и он только молчал, не в силах отвести пустых глаз от "заколдованной" точки.

- Та не сидите вы! - опять зарычал следователь, пихнув Санька в бок. - Сейчас, будем вашего "Эрика" опознавать!

- А? - услыхав про Эрика Александр включился, выпав из апатии. Они поймали Эрика! Санек узнает Эрика ста пятидесяти миллионов похожих людей, опознает его сходу, и тогда - он будет оправдан!

- Давай, Новиков, не быкуй! - крикнул ему на прощание следователь и удалился, оставив Александра в компании двух оперов: Сенцова и Ветеркова.

- Вы его поймали? - спросил у них Санек с такой надеждой в голосе, будто болен раком, и для него нашли панацею.

- Ну, в общем, поймали, - сухо отбоярился Сенцов, который всё больше убеждался в том, что их Мишак - просто Мишак.

- Это он всех их убил, - Александр чуть ли не плакал. - Скажите, вы мне верите?

- Посмотрим! - отрезал Сенцов, и тут распахнулась дверь. Первым шёл Крольчихин, за ним - топал сонный Казачук, пихая плечистого Мишака, а замыкал - Федор Федорович с кипой каких-то документов.

- Сажай! - скомандовал Казачуку Крольчихин, и сержант пригнул Мишака к свободному стулу. Мишак был недоволен тем, что его разбудили за полночь - ёрзал, сопел. Но что он мог сделать, когда задержан с подозрениями в убийствах?

- Новиков! - громко сказал Крольчихин Александру. - Вот этот человек - кто?

Санек сидел спиной к тому, кого привели следователи, потому что адская усталось не давала ему повернуться, пошевелиться не давала...

- Новиков, но не быкуйте же! - рявкнул следователь, повернув Александра за плечо. - Всем же домой хочется! Посмотрите на него и скажите: вы его узнали или не узнали?

Александр грузно развернулся и посмотрел... Его воображение нарисовало на стуле того самого страшного Эрика, которого они с братом встретили в лесу и который совершил все убийства, в которых их обвинили... Но да, их задержанный был на него чем-то похож - такой же рослый, крепкий, плечистый, суровый... но не он. Совсем не он и не похож даже. Другой человек, которого они задержали по ошибке, и на Александра снова напала депрессия, прижав его так, что он едва не умер.

- Нет, вы ошиблись, - всхлипнул Александр, понурив свою бедную голову. - Это не он. Не Эрик...

- Точно? - к нему наклонился Крольчихин, выпытывая.

- Да, это совсем не он... - Санек кивнул своей обречённой головой и застыл, потому что апатия и депрессия его сковали и задушили.

- Понятно... - Крольчихин был не восторге и даже очень зол. - Казачук, - призвал он сержанта. - Снимай с Медведева наручники - пусть распишется в протоколе!

Так и есть - Мишак оказалася просто Мишаком. И сержант Казачук сковырнул с него наручники, а Федор Федорович поднёс к его искривлённому переломом носу бумагу и потребовал: