Майкл Муркок - Ледовая шхуна. Маниту. Врата Азерота.Самый большой счастливчик

— За трусость, — сказал он вдруг. — Я не умер так, как велел мой отец.

— Трусость? — Она засмеялась. — Ты трус? Перевяжи волосы, ты слишком долго был со мной в пути.

Она отчетливо выговаривала каждое слово, глядя ему в глаза. Внезапно он зажал ремешок зубами и откинул назад волосы, чтобы перевязать их, но раненая рука не слушалась под таким углом. Он не мог справиться с косой и выпустил ремешок из зубов со вздохом разочарования.

— Лейо…

— Могу помочь, — сказала она, — раз у тебя болит рука.

Он взглянул на нее. Сердце на миг перестало биться. Никто не мог коснуться волос юйе, кроме ближайших родственников или женщины, находившейся с ним в интимной связи.

— Мы не родственники, — сказал он.

— Да, мы далеки от родства.

Выходит, она знала, что делает. Он попытался найти какой-то ответ, но лишь бессильно повернулся к ней спиной и стал пытаться непослушными пальцами затянуть узел. И тут почувствовал ее прикосновение. Пальцы ее были проворными и мягкими, и она начала вязать узел сначала.

— Я не думаю, что могу заплести настоящую косу ихея, — сказала она. — Когда-то давно мне приходилось заплетать косу Чайя, к которым я принадлежала.

— Сделайте чайюенскую — я не стыжусь.

Она едва ощутимо сплела ему косу, и он в молчании наклонил голову, чувствуя, что не сможет говорить, если и захочет. Они давно были вместе в пути, и он чувствовал, что то, что растет между ними — очень неправильно. Он боялся, что это… но эту мысль он старался выбросить из головы.

Оба закончила, взяла у него ремешок и затянула его. Воинский узел был знаком и вместе с тем непривычен для него, и он заставил его вновь вспомнить о Моридже и Керше, где ему позволено было завязать его. Он повернулся, встретил ее взгляд, не опустив глаз Это тоже было непривычно.

— Есть многое, чего мы не понимаем друг в друге, — сказал он.

— Да, — сказала она. — Многое, — она отвернула лицо и стала глядеть в темноту, и внезапно он понял, что внизу тишина — ни лязга оружия, ни дальних криков, ни лошадиного ржания.

Остальные тоже это заметили. Мерир встал и оглядывал поле, но видеть можно было только смутные очертания тех или иных предметов. Леллин и Сезар склонились над камнями, пытаясь что-то разглядеть, но тоже, похоже, ничего не видели.

Затем откуда-то издали послышались крики — не воинственные, а вопли ужаса. Это продолжалось долгое время и в разных местах.

А после наступила зловещая тишина.

Над восточным горизонтом появлялись проблески рассвета.

Свет, как всегда в Шатане, пришел медленно. Он зародился на востоке, касаясь серых облаков, и стал бросать смутные тени от камней, от развалин дальних ворот Меньшего Рога. Белый Рог принял свои очертания в утреннем тумане, и стало ясно видно кольцо мертвых тел, окружавших его. С рассветом появились птицы. Бродили одинокие кони, беспокойно щипля траву.

Но от орды… не осталось ни одного живого.

Прошло долгое время, прежде чем кто-то из них пошевелился. Аррхе медленно вышли вперед и стояли, глядя на картину опустошения.

— Хериляне, — сказал Мерир. — Наверное, это совершили темные.

Но затем прозвучал звук рога и привлек их взгляды к северу, к самому краю безлесного места. Там собиралась небольшая группа людей, и, собравшись, она двинулась к Нехмину.

— Пришли, — сказал Леллин. — Аррхендяне пришли.

— Дай им ответ, — велел Меррир, и Леллин поднес к губам рог.

Лошади вдали перешли на бег.

И Моргейн поднялась, опершись на Ченджеллин.

— Надо открыть путь, — сказала она.

Нижняя дорога Темного Рога приняла страшный вид, была полностью завалена камнями. Они осторожно приблизились, и аррхендяне, увидев эту картину, разочарованно заворчали. Но Моргейн выехала вперед, спешилась и достала из ножен Ченджеллин.

Клинок замерцал, ожил, и камень за камнем закружились в круговерти тьмы, срывающейся с острия, и умчались неведомо куда… Но она выбирала камни не подряд, а тщательно, так что одни камни улетали, а другие скатывались вниз или поддавались мускульным усилиям. Но все равно Ванай заморгал от удивления, когда дорога оказалась расчищена, а обломки унеслись, крутясь, в пустоту.

Они осторожно двинулись по тропе, поглядывая на кручу над головой, хотя Моргейн была наготове. Внизу путь был страшен — тела шиюе загромоздили дорогу В некоторых местах Моргейн пришлось расчищать путь среди мертвецов, и они были готовы встретить одиночек-воинов, готовы были к засаде или к камнепаду, но ничего этого не произошло. Единственным звуком был топот копыт их коней.

Наконец, они приблизились к крепости. Этой минуты Ванай боялся больше всего. Но крепость пришлось проехать, иного пути не было. Свет проглядывал сквозь сломанные двери. Они въехали внутрь и обнаружили там только смерть, только мертвых — людей и кхелов, пронзенных стрелами или зарубленных. Щепки от разбитых дверей были разбросаны повсюду, так что им пришлось спешиться и вести коней в поводу среди мертвых шиюе.

Там лежала Виз — маленькое тело, не длиннее кого-нибудь из болотников. Она получила много ран. У дальних ворот они наткнулись на Перрин — белые волосы рассыпались по ее плечам и луку, зажатому в мертвых пальцах. Стрела нашла ее сердце. Но Роха они не видели.

Ванай выронил поводья коня и стал искать его среди мертвых, но тщетно. Моргейн ждала, ничего не говоря.

— Я должен найти его, — взмолился он.

— Я тоже, — сказала она.

Он пошел среди мертвых тел и расколотых досок, с трудом переставляя ноги. Леллин помогал ему… Именно Леллин и нашел Роха, привалившегося к створке передних ворот, сорванной с петель.

— Он жив, — сказал Леллин.

Ванай помог расчистить обломки, которыми был наполовину завален Рох. Глаза Роха были приоткрыты. Шаррн поднес фляжку с водой, и Ванай омыл лицо Роха, дав ему глотнуть. Затем с тяжелым сердцем он взглянул на Моргейн, не зная, хорошо ли они сделали, что нашли его.

Она оставила Сиптаха стоять на месте и медленно приблизилась. Лук Роха лежал рядом с ним, а в колчане оставалась последняя стрела. Она взяла лук и колчан и опустилась перед ним на колени, нахмуря брови, зажав лук в руке.

На дороге послышался лошадиный топот. Она поднялась и передала оружие Леллину и прошла через ворота. Но поступь ее была спокойной, и Ванай остался на месте, придерживая Роха руками.

Это были аррхендяне. Они принесли с собой дыхание Шатана, эти всадники в зеленой одежде, с красивыми волосами и смуглой кожей. Они спешились, торопясь выразить радость встречи с Мериром, и огорченно воскликнули, найдя своего лорда в таком состоянии, а также найдя здесь мертвых аррхендян.