Анатолий Гладилин - Тень всадника

Но каждый вечер в 9.30 у меня тренькал телефон и волшебный голос расспрашивал, как прошел день, что нового, что старого, что у меня подгорает на сковородке и выпил ли я первую рюмку. А если я сам набирал номер на десять минут раньше условленного времени, я знал, что там, на Диккенс-стрит, трубку подымет только Дженни, и будет со мной разговаривать только волшебным голосом, и внимательно выслушивать все мои глупости. И мы будем говорить до тех пор, пока я не проникнусь убеждением, что там, на Диккенс-стрит, непонятно как забредшие туда зеленые костюмы, голливудские затейники, адвокаты из Сан-Франциско, доктора из Сиэтла, техасские бизнесмены, игроки футбольной команды "Чикагские медведи" и прочая праздношатающаяся публика давно вылетели через печную трубу, а моя девочка сейчас мирно заснет, как и положено благовоспитанному ребенку - на правом боку, руки под щечку.

И сам я, убаюканный волшебным голосом, отключал звук у автоответчика, и больше не реагировал на редкие телефонные треньканья, и постепенно отключался доступными мне в холодильнике и баре средствами.

Когда Дженни предстанет перед Судом Всевышнего (надеюсь, лет через двести, не раньше) и дотошная Коллегия будет рассматривать все ее мелкие прегрешения (через лупу цейсовского производства), то кто-то из архангелов напомнит:

- Это та самая Дженни, которая своими ежевечерними звонками помогла профессору Сан-Джайсту не сойти с ума, не сдохнуть, не окочуриться - пережить Лос-Анджелес.

Думаю, что Высочайший Синклит будет к ней очень снисходителен.

* * *

Кроме увлекательного времяпрепровождения с коварным врагом, злейшим врагом, левой ногой и ангельским голосом у меня были еще лекции, которые, несмотря на то, что меня отвлекали вышеперечисленные товарищи, совсем неплохо проходили. Настолько неплохо, что меня пригласили выступить в Субботнем студенческом клубе. Узнав про это, Ларри устроил рабочее совещание с участием господина Smirnoff (полбутылки), сэра Bourbon (две трети бутылки) и месье Martel (четверть бутылки). Ларри сказал, что у меня есть повод задрать нос, ибо в Субботний студенческий клуб обычно приглашают знаменитостей. Инга почему-то не разделяла энтузиазма Ларри и, когда господин Smirnoff исчерпал свои доводы, заметила:

- Странно, странно. Они должны были сперва со мной согласовать.

И пока сэр Bourbon витийствовал, она вдруг весьма категорично заявила:

- Сан-Джайст, я бы на твоем месте вообще отказалась выступать. Там другая аудитория. Там привыкли, что с ними любезничают, перед ними заискивают и расшаркиваются. Ты не умеешь этого, тебя занесет.

Я сделал вид, что принял ее слова к сведению. (Мы с Ларри сделали вид. Точнее, мы приняли.) Ну что требовать от Инги? Ей просто не нравится наша мужская компания (слишком крепкая), и потом, главе кафедры не может нравиться, что приглашают не ее (Ингу? Кафедру? Я уж начал путаться), да еще не посоветовавшись. Короче, мы с Ларри опять приняли, и мудрый месье Мартель нас охотно поддержал.

Хорошо, душевно посидели. Впоследствии, вспоминая, я спрашивал себя: "Как же я не догадался, что это был знак?"

В субботу Инга сказала, что присутствовать не сможет потому и потому (я и не сомневался), но чтоб я рассказывал исторические анекдоты на тему: кто кого и каким способом. Я поблагодарил и подумал... Ну, ясно, что я подумал.

Ларри мне ничего не сказал, ибо после славного рабочего совещания в мужской компании исчез с горизонта. Наверно, Инга его наказала, поставила в угол и не выпускала на свет Божий.

Дженни я предупредил заранее, причем позвонил ей в госпиталь, чтоб она могла нормальным голосом послать меня к... Дженни сказала, что это замечательно, Ларри прав, о гостях Субботнего клуба сообщает в хронике "Лос-Анджелес тайме" (!!!), а Инга ревнует и злится, и она, Дженни, пока не знает, но постарается.

В десятом ряду я заприметил Молли Горд и Сарру Джейн. Молли оделась так, будто пришла на дискотеку. Что ж, раз есть возможность продемонстрировать свои бедра большой аудитории... Дженни я не увидел, однако это ничего не значило, дальше пятнадцатого ряда я не различал лиц. Она могла опоздать, могла сидеть в задних рядах, могла сказать, что сидела в задних рядах - с ней никогда не известно.

Я начал бодрой рысью:

- Про Наполеона говорят: "Великий полководец, который выиграл двести сражений и проиграл лишь одно, но решающее. Между тем ни к одной битве Император не готовился так тщательно, как к Ватерлоо...

Если Дженни в зале, она поймет намек. Моя первая и последняя публичная лекция, на которой она присутствует. Или ей потом расскажут. Я тоже тщательно подготовился, полки кирасир на флангах, артиллерию постепенно введу в дело. И припрятал резерв, чтоб преподнести сюрприз.

...Ощущение, что пушки стреляют вхолостую. Кирасиры топчутся на месте. В войсках ропот.

В зале ропот. Бывает, что вежливо не слушают. Тут мне откровенно показывали, что слушать не хотят. Кашляли. Громко переговаривались между собой. В третьем ряду лениво перелистывали иллюстрированный журнал.

Я споткнулся. Остановился. Я был еще там, на Ватерлоо, и в тыл мне заходил корпус Блюхера. Сарра Джейн поймала мой растерянный взгляд и опустила голову.

Поблагодарить публику за внимание и уйти? Под шиканье и иронический аплодисмент. Но все-таки сохранив хоть какое-то достоинство. А если Дженни в зале? "Инга предупреждала, а ты заподозрил ее в зависти, - скажет она со своей обычной логикой. - Это так на тебя похоже. Субботний клуб - праздник для студентов. Они приходят не учиться, а развлекаться, без малейшего пиетета к выступающим. Профессор испугался молодежной аудитории?"

"Сожалею, что не могу ни петь, ни плясать", - хотел бросить в зал, а там пускай улюлюкают. Молли меня опередила. Встала, покрасовалась и, перекрывая шурум-бурум, блядским голосом спросила:

- Профессор, а правда ли, что настоящая сексуальная революция началась не у нас в Америке, а двести лет тому назад в парижских тюрьмах, в эпоху Террора?

В третьем ряду захлопнули иллюстрированный журнал.

Молодец, Молли! Умница! Почуяла критический момент, правильно выбрала вопрос, правильно выбрала тон. Когда о сексуальной революции спрашивает такая сексапилочка (да с таким придыханием!), - всезнающим, пресыщенным, яйцеголовым господам студентам вдруг становится интересно (им становится или у них становится?). Какая девка! Поняла, что тонешь, бросила спасательный круг и, думаю, понимает, что ты это понимаешь.

"Везунок, профессор, бабы тебя всегда выручали", - сказала бы Дженни, которая такие вещи сечет моментально. Или еще скажет, за ней не заржавеет.

Памятуя, что когда-то в ответ на подобный вопрос я нахамил Молли, я ответил так, как она хотела это услышать, пространно, соответствующим тоном, с соответствующими подробностями. Я старался персонально для Молли, но заслужил благосклонность зала.