Филип Дик - Молот Вулкана. (Сборник)

Результатом, подумал он, возвращаясь в музей, может стать раса не совсем проксиманская и не совсем земная — что-то поистине новое, но возникшее на основе слияния двух культур. Земля будет восстановлена. Он видел небольшую, но реальную работу собственными глазами. Возможно, у людей Проксимы не было того умения, которым владели его коллеги инженеры... Но сейчас, когда Марс был фактически готов, они могли начать здесь.

Это не было абсолютно безнадежно. Не совсем.

Подходя к Мэри, он хрипло произнес:

— Окажи мне любезность. Найди мне котика, которого я мог бы взять с собой на Марс. Мне всегда нравились коты. Особенно оранжевые с полосками.

Один из музейных охранников, обменявшись взглядами с коллегой, сказал:

— Мы можем устроить это, мистер Бискл. Мы можем дать вам щенка — так это называется?

— Я полагаю, скорее котенка, — скорректировала Мэри.

Во время обратного путешествия на Марс Милт Бискл сидел с коробкой на коленях, в которой находился оранжевый котенок, и строил планы. Через пятнадцать минут корабль приземлится на Марсе, и доктор де Винтер — или тот, кто представился доктором де Винтером, — будет ждать с ним встречи. Но будет уже поздно. С того места, где он сидел, Милт видел аварийный люк с красным предупреждающим огоньком. Его планы стали фокусироваться вокруг люка. Вариант не идеальный, но мог сработать.

Котенок в коробке выпустил когти и слегка поцарапал руку Милта. Он отдернул руку. Тебе все равно не понравится Марс, подумал он, и поднялся. Держа коробку, Милт быстро направился к аварийному люку и раньше, чем стюардесса смогла его удержать, открыл его. Милт переступил высокий порожек, и люк за ним закрылся. Он оказался в тесном отсеке и начал открывать тяжелую входную дверь.

— Мистер Бискл! — донесся до него голос стюардессы, приглушенный закрытой дверцей.

Он слышал, как она пытается ее открыть. Когда ему удалось открыть внешнюю дверь, Милт услышал, как котенок в коробке замурлыкал.

И ты тоже? — подумал Милт Бискл и остановился.

Смерть, пустота и космический холод окутали его, ворвавшись через наполовину открытый выход. Он впитал все эти ощущения и где-то глубоко внутри у него, как у котенка, проснулся инстинкт самосохранения. Он стоял, держа коробку, не пытаясь открыть дверь полностью, и в этот момент стюардесса схватила его за руку.

— Мистер Бискл, — почти всхлипнула она. — Вы сошли с ума? Великий Боже, что вы делаете?

Она закрыла внешнюю дверь и закрутила болты аварийного выхода.

— Вы хорошо знаете, что я делаю, — ответил Милт Бискл, разрешая ей провести себя на место.

И не думайте, что вы остановили меня, подумал он. Потому что это были не вы. Я мог бы осуществить свой план до конца. Но решил не делать этого. Хотелось бы знать, почему?

Позднее на третьей пристани Марса его встретил, как он и ожидал, доктор де Винтер.

Вдвоем они направились к ожидавшему их вертолету. Де Винтер озабоченно спросил:

— Меня только что проинформировали, что во время полета...

— Все верно. Я сделал попытку самоубийства. Но затем отказался от него. Может быть, вы знаете почему. Вы психолог, эксперт в подобных вещах, происходящих в нас.

Он вошел в вертолет, стараясь не уронить коробку с земным котенком.

— Вы по-прежнему собираетесь дать заявку на ваш земельный участок с Фэй? — спросил де Винтер, когда вертолет летел над зеленеющими орошаемыми полями высокопротеиновой пшеницы. — Несмотря на то... что вы знаете?

— Да, — кивнул Бискл.

После всего, ему больше ничего не оставалось делать, насколько он понимал.

— Вы, земляне, — покачал головой де Винтер, — восхитительны.

Только теперь он заметил коробку на коленях у Милта Бискла.

— Что у вас там? Земное существо?

Он с интересом осмотрел его. Для него, очевидно, это было проявление чуждой формы жизни.

— Довольно своеобразный на вид... организм.

— Он составит мне компанию, — пояснил Милт Бискл. — Пока я буду на своей работе, или буду возделывать свой частный участок, или...

Или помогать вам, проксимянам... на Земле, подумал он.

— Не это ли зовется «гремучая змея», — отодвинулся доктор де Винтер, услышав скребущие звуки.

— Сейчас он будет мурлыкать.

Милт Бискл гладил котенка все время, пока автопилот вел вертолет в уныло-красном небе Марса. Контакт с привычной земной жизнью, осознал он, спасет меня от безумия. Даст мне возможность продолжать работу.

Он испытал чувство облегчения.

Моя раса, может быть, разгромлена и уничтожена, но не все земные существа исчезли. Когда мы реконструируем Землю, возможно, нам удастся убедить власти создать заповедник для животных. Это мы сделаем своей задачей, думал он, слегка поглаживая котенка. По крайней мере, мы можем на это надеяться.

Сидя рядом с ним, доктор де Винтер тоже погрузился в раздумья. Он оценил по достоинству тонкую и сложную работу, проделанную инженерами третьей планеты по созданию симулкрума, покоившегося в коробке на коленях у Милта Бискла. Техническое достижение было впечатляющим даже для него, и он видел ясно — чего, конечно, не мог видеть Милт Бискл. Этот артефакт, принятый землянином за естественный организм из его знакомого прошлого, явится тем стержнем, при помощи которого человек будет приведен к душевному равновесию.

Но как быть с остальными инженерами-реконструкторами?

Что захочет взять с собой из того мира каждый из них после того, как завершит свою работу и будет обязан — нравится ему это или нет — пробудиться? Очевидно, у каждого землянина окажутся свои привязанности.

Для одного это будет собака, для другого, возможно, чернокожая женщина. В любом случае, каждый должен быть уверен, что ему посчастливилось обладать единственным выжившим существом из того, полностью исчезнувшего, дорогого ему мира. Конечно, на самом деле он будет обеспечен лишь изощренным подобием живого существа. Изучение прошлого каждого инженера даст ключ к изучению его пристрастий, как это было в случае с Бисклом: изготовление котенка-симулкрума было завершено за несколько недель до его внезапного панического путешествия домой, на Землю. В случае с Эндрю это будет подобие попугая — оно уже в работе и будет закончено к тому времени, когда Эндрю захочет полететь на Землю.

— Я назову его Громом, — объявил Милт Бискл.

— Хорошее имя, — отозвался, как он себя называл в эти дни, доктор де Винтер.

И подумал: неужели он так и не догадался о реальном положении на Земле? Ведь в какой-то момент он должен был осознать, что в войне такого рода, которая велась между нами, выжить не в состоянии никто. Очевидно, он отчаянно хочет верить, что остатки земной цивилизации, хотя бы в виде животного мира, еще существуют. Это может помочь ему адаптироваться в новых условиях, ведь они не реалисты, и им слишком трудно смириться со своим истинным положением.