Стивен Джонс - Франкенштейн

Горралл с доктором Штейном и еще примерно пятью десятками человек, в основном богатыми пожилыми дамами со служанками, перешли высокий, выгнутый дугой мост над темным, беззвучно струящимся каналом, а затем, уплатив негодяю в воротах по сольдо за оказанную честь, вошли во двор, освещенный дымными факелами. Как только головорез на входе затворил и запер за ними ворота, в высоком открытом окне, обрамленном красными портьерами, возникло два человека.

Мужчина — одетый во все черное, с копной белых волос. А за ним — женщина в белом, которая была наполовину погружена в подобие ванны, наполненной колотым льдом. Голова ее была склонена набок, а лицо закрыто черными волосами. Горралл толкнул доктора Штейна локтем и сказал, что это та самая девушка.

— По мне, так она вполне мертвая. Только покойник может сидеть в ванне со льдом, не трясясь от холода.

— Подойдем поближе и посмотрим, — предложил Горралл, закуривая вонючую сигариллу.

Седовласый мужчина, доктор Преториус, поприветствовал публику и разразился длинной хвастливой речью. Доктор Штейн почти не слушал его, с интересом разглядывая оратора. Доктор был сутулым, похожим на птицу человеком с тощим лицом и темными глазами под кустистыми бровями, сходившимися на переносице каждый раз, когда он завершал фразу. У него была привычка указывать на слушателей пальцем, еще он постоянно пожимал плечами, как бы потешаясь над собственной похвальбой. Он не особенно верит своим утверждениям, решил доктор Штейн, что весьма странно для шарлатана.

Доктор Преториус, как оказалось, имеет честь представить публике истинную Невесту Моря, недавно погибшую, но оживленную посредством древнего египетского знания. Он потратил долгие годы, пытаясь овладеть старинной наукой, он подвергался многим опасностям, чтобы принести знание в Европу и усовершенствовать его. Доктор заверил слушателей, что поскольку эта наука способна побеждать смерть, то, усовершенствованная им, она будет побеждать и старость, ведь что есть старость, как не медленная победа смерти над жизнью? Доктор Преториус щелкнул пальцами, и ванна, подчиняясь его движению, выехала вперед, под свет факелов, чтобы собравшиеся сами убедились, что Невеста Моря, сидящая в ней, мертва.

В длинные черные волосы утопленницы были вплетены стебли водорослей. На грудь свешивалось ожерелье из морских раковин.

Доктор Преториус указал на доктора Штейна, обратившись к нему:

— Я вижу, среди нас присутствует врач. Я узнал вас, сударь. Мне известно, какую огромную работу вы проделываете в госпитале при церкви Пьеты, а также то, что вам ведомы новейшие методы хирургии. Как человек ученый, не окажете ли вы мне честь, подтвердив, что эта бедняжка в данный момент мертва?

— Давайте, — велел доктору Горралл, и Штейн выдвинулся вперед, сгорая от любопытства и в то же время чувствуя себя одураченным.

— Итак, ваш вердикт, — попросил доктор Преториус, отвесив учтивый поклон. И добавил sotto voce[74]: — Это истинное чудо, доктор. Поверьте. — Он поднес к алым губам девушки маленькое зеркальце, спросив доктора Штейна, наблюдает ли он хоть какое-нибудь дыхание.

Доктор Штейн отметил про себя густой навязчивый запах: смесь бренди и розового масла. Вслух он произнес:

— Я ничего не наблюдаю.

— Громче, чтобы слышали наши добрые зрители.

Доктор Штейн повторил свой ответ.

— Прекрасно. А теперь возьмите ее за руку. Ее сердце бьется?

Рука девушки была холодна как лед, из которого доктор Преториус поднял ее. Если и был какой-то пульс, то чрезвычайно редкий, и доктору Штейну просто не дали времени услышать его. Доктор Преториус оттеснил его, поднял руку девушки за пальцы и с видимым усилием вогнал ей в ладонь длинный гвоздь.

— Вот видите, — проговорил он с нарастающим воодушевлением, потрясая рукой девушки так, что проткнутая гвоздем кисть замоталась из стороны в сторону. — Видите! Крови нет! Ни капли! Видите? И разве живой человек смог бы безропотно сносить такую боль?

Доктор казался взволнованным этим представлением. Он метнулся вглубь помещения и притащил к окну странное приспособление — стеклянный сосуд, насаженный на стеклянную трубку высотой в человеческий рост. Лента алого шелка извивалась внутри сосуда и спускалась к колесу в нижней части трубки. Доктор Преториус нажал на педаль, и шелковая лента начала вращаться по кругу.

— Немного терпения! — проговорил шарлатан, когда публика загудела. Он глядел на толпу из-под кустистых бровей, нажимая ногой на педаль. — Совсем чуть-чуть. Аппарат должен набрать необходимые обороты.

Доктор говорил, слегка задыхаясь от напряжения. Любой уважающий себя шарлатан, подумал про себя доктор Штейн, нанял бы мальчика, чтобы тот жал на педаль, обнаженный и покрытый золотой краской, с херувимскими крылышками за спиной. И еще обязательно под барабанную дробь. Однако это странное представление захватывало куда сильнее, чем театральные эффекты проходимцев, выступавших на площади Сан-Марко.

Со дна стеклянного сосуда выходили золотые нити, которые тянулись к большой банке, наполовину наполненной водой и заткнутой пробкой. Наконец доктор Преториус перестал нажимать на педаль, коротко поклонился публике — лицо его лоснилось от пота — и с помощью палки направил золотистые нити, выходящие из стеклянного сосуда, прямо в лицо девушке.

Послышался слабый хруст — с таким звуком на свадьбах крошится под ногами разбитая посуда. Девушка открыла глаза и огляделась, недоумевающая и смущенная.

— Она ожила, но всего на несколько минут, — пояснил доктор Преториус. — Поговори со мной, милочка. Наверное, ты сама захотела стать Невестой Моря?

Горралл зашептал доктору Штейну:

— Это ведь точно та девушка, которая утопилась на днях?

И доктор Штейн кивнул в ответ. Горралл достал серебристый свисток и трижды коротко свистнул в него. И сейчас же на высокие стены взлетел целый отряд стражников. Некоторые старухи из публики закричали. Головорез, стоявший на входе, бросился на Горралла, но тот выхватил многозарядный пистолет с зубчатым колесом над стволом. Капитан выстрелил трижды, и после каждого выстрела колесо проделывало полный оборот, доставляя на нужное место новую порцию пороха и пулю. Бандит повалился на спину, умерев раньше, чем во дворе отгремело эхо выстрелов. Горралл развернулся и направил дуло пистолета в окно с красными занавесками, но там уже полыхало пламя, а доктор Преториус и мертвая девушка в ванне со льдом исчезли.

Горралл со своими подчиненными затоптали огонь и обыскали винный погреб. И только доктору Штейну удалось отыскать единственную улику — одинокую сломанную ракушку рядом с люком. Когда крышку люка подняли, под ней, несколькими braccia[75] ниже, оказалась черная вода — проход, как тут же выяснил Горралл, соединяющийся с каналом.