Вторая модель - Филип Киндред Дик
– Если б не мы, так Иваны бы изобрели.
Хендрикс оттолкнул окуляры перископа.
– Ладно. Как бы там ни было, победу в войне они нам, кажется, обеспечили. И это, пожалуй, к лучшему.
– Похоже, вам они действуют на нервы не хуже, чем Иванам.
Хендрикс взглянул на часы.
– Однако мне пора выходить, иначе до темноты не успею.
Набрав в грудь воздуха, словно перед тем, как нырнуть в воду, он переступил порог. Под ногами захрустел серый шлак пополам со щебенкой. Спустя минуту он закурил и огляделся. Вокруг, куда ни взгляни, тянулись вдаль мертвые земли. Ни звука, ни шороха, ни движения… только многие мили пепла и шлака да развалины зданий. И стволы мертвых деревьев без листьев и без ветвей. И вечно клубящиеся над головой, между Террой и солнцем, серые пыльные тучи.
Майор Хендрикс двинулся дальше. Справа, между куч пепла, мелькнуло нечто – круглое, металлическое. Коготь, сломя голову погнавшийся за кем-то. Возможно, за мелким зверьком. За крысой. Крысами когти тоже не брезговали, если не подвернется чего-либо покрупнее.
Поднявшись на гребень невысокого холма, Хендрикс поднес к глазам полевой бинокль. Позиции русских находились в нескольких милях впереди. Там их оперативный командный пункт, откуда и прибыл посыльный.
Проехавший мимо приземистый робот приостановился, вопросительно качнул манипуляторами, покатил дальше, своей дорогой, и вскоре скрылся под грудой мусора. Хендрикс проводил его задумчивым взглядом. Роботов этого типа ему прежде видеть не доводилось. Новых для него типов боевой техники с каждым днем становилось все больше и больше: подземные фабрики исправно слали наверх последние разработки самых разных размеров и форм.
Погасив окурок, Хендрикс ускорил шаг. Ну и занятная же это штука – война рукотворных, искусственных подобий жизни… А что положило ей начало? Необходимость. Поначалу Советский Союз, как и положено стороне, начавшей войну, добился немалого перевеса. Большая часть Северной Америки исчезла с карты мира, однако возмездие, разумеется, не заставило себя ждать. Задолго до начала войны в небо подняли множество дисколетов-бомбардировщиков. Кружившие над планетой долгие годы дисколеты слетелись к России спустя всего пару часов после удара, стеревшего с лица земли Вашингтон.
Жаль, Вашингтону это уже не помогло.
В первый же год войны правительства американского блока эвакуировались на Лунную Базу. Что им еще оставалось? Европа погибла, превращенная в груду шлака, поросшего темными сорными травами, поднявшимися над россыпями костей и пепла. Большая часть североамериканского континента тоже сделалась ни на что не годна – ни для жизни, ни под посевы. Два-три миллиона человек еще как-то держались в Канаде и в Южной Америке, однако на второй год войны с неба туда посыпались советские парашютисты – сперва понемногу, а затем все больше и больше. К тому времени в войсках русских появилось первое действительно эффективное противорадиационное снаряжение, а остатки американской промышленности были вместе с правительствами перевезены на Луну.
На Луну переправили всех, кроме солдат. Остатки вооруженных сил держались, как могли: пара тысяч здесь, взвод там, взвод тут… Точно сказать, где они, не мог никто: войска закреплялись, где удастся, с места на место перемещались ночами, прячась среди развалин, в канализации, в подвалах бок о бок со змеями и крысами. Казалось, Советский Союз победил. Кроме горстки ракетных снарядов, запускаемых с Луны ежедневно, русских не сдерживало почти ничто. Они приходили и уходили, когда им заблагорассудится. По сути, война закончилась. Действенных средств противостояния врагу практически не осталось.
И вот тут-то на свет появились первые когти – и в одночасье изменили весь характер войны.
Конечно, первые когти были неуклюжи. Медлительны. Иваны уничтожали их почти сразу же, стоило только им выползти из подземелий наверх. Однако со временем они становились все лучше, проворнее, а главное, хитроумнее. Выпускали их фабрики, рассеянные по всей Терре, скрытые глубоко под землей, за советской линией фронта, некогда изготавливавшие атомные снаряды, а ныне почти позабытые.
День ото дня когти делались и быстрее, и больше. Появлялись новые типы – со щупальцами, летающие, несколько разновидностей «прыгунов». Над конструкциями трудились лучшие инженеры Луны, все сильнее и сильнее усложняя роботов, делая их все сообразительнее. Вскоре коварство и непредсказуемость когтей начали доставлять Иванам немало хлопот. Самые мелкие научились устраивать засады, зарываясь в пепел и надолго замирая в ожидании жертвы.
Затем когти начали проникать в русские бункеры, пробираясь вниз, когда крышку люка откроют, чтобы проветрить помещение и оглядеться вокруг. Один коготь – быстрый, верткий стальной шар с парой острых вращающихся лезвий – внизу, в бункере, и дело сделано. Следом за первым вниз проникали другие. С появлением такого оружия война никак не могла затянуться надолго.
Возможно, она уже кончена.
Возможно, именно это он и услышит от русских. Возможно, их Политбюро наконец-то решило признать поражение. Жаль только, что тянули так долго. Шесть лет… крайне долгий срок для подобной войны, при подобном оружии. Сотни тысяч автоматических дисколетов возмездия, обрушившихся на Россию. Кристаллы бактерий. Советские управляемые ракеты, свистящие в небе. Кассетные бомбы. И наконец, эти роботы, когти…
Когти не походили ни на одно другое оружие. С точки зрения здравого смысла, когти стали живыми – неважно, согласны правительства признать их таковыми или нет. Они – что угодно, но не машины, не роботы, а живые твари. Пронырливые, хитрые, они внезапно отряхиваются от серого пепла, бросаются к человеку, карабкаются на него, стремясь добраться до горла. Именно ради этого их и сконструировали. Для этой цели и создали.
Дело свое они делают превосходно, особенно в последнее время, с появлением новых моделей. Теперь они сами ремонтируются, и вообще сами себе хозяева. Солдат войск ООН защищают опознавательные браслеты, но потерявший браслет становится законной добычей когтей, какой бы мундир ни носил. Штампуют когти автоматические линии сборки глубоко в недрах земли, под поверхностью, а люди стараются держаться от них как можно дальше. Находиться рядом не хочется никому: слишком уж это рискованно. Потому их и предоставили самим себе, и, похоже, они прекрасно справляются без посторонней помощи. Новые модели все быстрее, все сложнее, все эффективнее.
Очевидно, они-то и выиграли эту войну.
Майор Хендрикс закурил еще сигарету. Картина вокруг открывалась безрадостная: куда ни взгляни – ничего, кроме развалин и пепла. Казалось, будто он совсем один, единственная живая тварь во всем мире. Справа возвышались развалины какого-то городка,
