Алексей Корепанов - Следы на воде

- Только не надо прибедняться, - быстро проговорил зав и улыбнулся. Шея-то у тебя ого-го! Выдержит. Не забывай, я тоже в курсе, знаю, сколько отпущено на программу. Вполне хватит, не обеднеет твой Мельницкий.

- И все то ты знаешь, Николай! - Ершов сделал вид, что рассвирепел, но было ясно, что он уже почти согласился с предложением зава. - Все знать опасно! Голова расколоться может.

- Итак, Виктор Иваныч, подождем контрольного сигнала и сразу пошлем запрос, - подытожил зав. - Ты только представь, что даст нам контакт! Да это даже невозможно представить!

- Раскукарекался, понимаешь! - Ершов опять обрел сердитый вид, и это напоминало последние отголоски уходящей грозы. - Что

ж твое... э-э... космическое божество так и будет перетасовывать прошлое? Сегодня, понимаешь, я начальник Космоцентра, а завтра поплакался ему какой-нибудь грешник и, глядишь, и не был я никогда начальником. Так, что ли? И Оганесяна у меня, окаэывается, нет, и тебя, и вот его, - он мотнул головой на Андрея. - Хорошенькое дельце, понимаешь! А попы-то, попы-то как запоют, когда узнают! Ох, обрадуются! Нашелся всемогущий, вот он, рядышком, на небесах, поклоняйтесь ему, славьте его, кайтесь и он вам поможет! Спаси меня, господи! Пожалуйста! Спасет!

- А теперь слушай, Виктор Иваныч. - Зав покашлял. - Во-первых, - он загнул палец. - Мы приблизительно знаем квадрат пространства, в котором проявляет себя неведомое, а Зонин сообщит нам его координаты еще точней. Я не говорю "находится неведомое", потому что, вполне возможно, оно существует вне нашего пространственно-временного континуума. Так вот, коль ты так боишься за свое прошлое, можно не допускать в этот квадрат ни одного корабля с "грешниками", тем более, что таких кораблей пока не так уж и много: один "Вестник". В дальнейшем вступать в контакт с неведомым будут люди, не испытывающие никакого желания изменить свое прошлое. Заметь, неведомое меняет не прошлое вообще, а прошлое отдельного человека. "Вестник" все равно полетел, только без Громова.

- Ну, а "во-вторых"? - пробурчал Ершов.

- А во-вторых, почему бы кое-кому действительно не подправить свое прошлое без ущерба для других, даже наоборот?

"Мертвые становятся живыми", - подумал Андрей.

-Откуда ты знаешь, что у него на уме? Вдруг твоему, понимаешь, божеству, вздумается менять прошлое, как ему захочется? Нам неизвестно, зачем вообще это делается, с какой целью?

- Что если это просто забава некой системы, стоящей по развитию неизмеримо выше человека, а никакая не попытка контакта? - предположил Андрей.

- А даже и забава! - горячо сказал зав. - Все равно просто отмахнуться от нашего "божества" мы ведь не можем, и ты, Виктор Иваныч, отлично это понимаешь.

Ершов собрался было ответить, но в это время по кабинету раскатился гудок видеофона, вмонтированного в стену над дверью. Ершов пошарил рукой под столом и экран засветился.

Первое,что бросилось в глаза Андрею, была густая черная борода, заполнившая добрую половину экрана, и только потом он увидел все лицо: смуглый овал с мясистым носом и густыми бровями, похожими на двух гусениц. Мохнатые гусеницы шевельнулись, борода взъерошилась и из ее глубин раздался неожиданно пронэительный торжествующий голос:

- Виктор Иваныч, Зонин вышел на связь! Вместо контрольного - целое послание.

Зав удовлетворенно затеребил ракету и посмотрел на насторожившегося

Ершова. Андрей издал какой-то сдавленный звук и тоже посмотрел на

Ершова. Ершов медленно поднялся, застыл и стал просто неотличим от монумента.

- Что он сообщил, Леван? - зычный голос начальника Космоцентра внезапно стал хрипловатым, как у зава.

- Да что-то не совсем понятное, Виктор Иваныч. Ребус! - Бородатый Леван наклонил голову и начал читать. - Предупреждение насчет приборов подтвердилось. Был задержан в указанном квадрате. Стал свидетелем невероятных явлений. Испытал воздействие многих неизвестных факторов.

Пятая фиксирующая колонна стала исправной. Продолжаю полет с расчетной скоростью по расчетному маршруту. В дальнейшем контрольные по графику. Подробности при возвращении. - Бородатый Леван посмотрел на Ершова. Непонятно, Виктор Иваныч. Кем он там задержан?

- Ну, вот, необходимость в передаче отпала, - тихо сказал зав.

Монумент ожил, забарабанил пальцами по столу.

- Спасибо Леван. Ждите, я сейчас зайду.

Черная борода еще немного помаячила на экране, а потом исчезла.

- Прямо не передача, а поэма какая-то! - вдруг загрохотал Ершов. Стал свидетелем, понимаешь, невероятных явлений! Испытал воздействие многих неизвестных факторов! Стихи! Квинт Гораций Флакк! Публий, понимаешь,

Овидий Назон! Невероятных явлений! Каких явлений? Каких факторов?

- Виктор Иваныч, затраты энергии на блиц-связь... - начал зав, но Ершов перебил его:

- Знаю, что затраты энергии! Знаю! - Он зашагал па кабинету. - Но чему его учили-то, понимаешь? Тут событие, можно сказать, беспрецедентное, а он: "Невероятные явления"! Что толку то от его... э-э... беллетристики?

- А ты сам, Виктор Иваныч, как бы сообщил? - полюбопытствовал зав.

Ершов остановился, подумал.

- Н-ну, не знаю... - начал он неуверенно. - Не беспокойся, я бы придумал!

И вновь зашагал по кабинету с победным видом.

- Интересно, - задумчиво протянул зав. - Откуда Зонин знает, что был задержан? Ведь все приборы вышли из строя...

- Это ты у меня спрашиваешь, Николай?

- Подождите, - сказал Андрей, вспоминая, и с силой потер висок.

Ершов замер на полпути к шкафам.

- Я сидел на платформе, ждал поезда, и удивился, почему солнца уже не видно за деревьями, а на моих часах только четырнадцать двадцать. Только я тогда сразу забыл об этом, не до того было...

- Да говори ты толком, Громов! - сердито сказал Ершов.

- В тот день, когда я здесь появился, - начал терпеливо разъяснять Андрей, - у меня на руке были часы. - Он для пущей убедительности поднял левую руку и показал Ершову часы. - Вот эти. Когда здесь дело уже шло к вечеру, на моих часах было двадцать минут третьего. Корабельное время, понимаете? Локальное время "Вестника".

Ершов, наконец, понял.

- А может быть они у тебя стояли!

- Нет, в том-то и дело, секундная стрелка шла, это я хорошо помню.

- Значит, Зонин прикинул по часам уже после того, как вышел из

квадрата, что его задержали, - подытожил зав. - Кстати, обратите внимание: полет продолжается с расчетной скоростью...

- То есть это... э-э... космическое божество не тормозило "Вестник", а задержало его как-то иначе, - подхватил Ершов.

- И насчет фиксирующей колонны, - продолжал зав. - Заметьте, не "исправил", а "стала исправной". Вероятно, тоже дело рук неведомого...

- Рук! - фыркнул Ершов. - Прямо твое божество и швец, и жнец, понимаешь!