Роберт Говард - Мечи пурпурного царства

Дети ночи

Помню, как-то собрались мы вшестером в причудливо оформленном кабинете Конрада, заполненном экзотическими реликвиями со всего света и длинными рядами книг. Чего тут только не было -- от Боккаччио в издании "Мэндрейк Пресс" до "Missale Romanum", напечатанного в Венеции в 1740 году и заключенного меж двух дубовых дощечек с застежкой. Клементс и профессор Кирован тут же жарко заспорили по поводу одной, давно занимавшей обоих антропологической проблемы. Клементс отстаивал теорию особой, в корне отличающейся от других, альпийской расы, профессор же утверждал, что эта так называемая раса не что иное, как просто одно из ответвлений исконного арийского древа, -- возможно, результат смешения каких-то южных средиземноморских народов и нордических племен.

-- Но как вы объясните их брахицефалитизм [брахицефалы (лат., букв. "короткоголовые") -- антропологический тип, отличающийся равной шириной и глубиной черепной коробки. У доликоцефалов череп вытянутой, некруглой формы. (Прим. переводчика)]? -- спросил Клементс. -- Средиземноморцы имели черепа вытянутые, равно как и арийцы Севера. Так могло ли смешение доликоцефалов породить широкоголовый промежуточный тип?

-- Особые условия вполне могли внести изменения в изначально длинноголовую расу, -- огрызнулся Кирован. -Например, Болз продемонстрировал, как формы черепа иммигрантов в Америку претерпевали существенные изменения на протяжении всего лишь одного поколения. И Флиндерс Петри на примере ломбардцев показал, как за несколько поколений люди из длинноголовых превращались в брахицефалов.

-- Но что было причиной этих перемен?

-- Науке еще многое неизвестно, -- напыщенно ответствовал Кирован, -- и потому не хотелось бы выглядеть догматиком. Никто не знает, почему переселенцы британско-ирландского происхождения в районе австралийской реки Дарлинг имеют явно выраженную тенденцию к необычно высокому росту -- их еще прозвали за это Кукурузными Стеблями -- и почему за несколько столетий, проведенных в Новой Англии, у них разительно изменилось строение челюстей. Вселенная полна необъяснимого.

-- Что означает: неинтересного, если верить Мэчену, -засмеялся Тэверел.

Конрад покачал головой с самым серьезным видом:

-- вынужден с вами не согласиться. Для меня неизведанное всегда таит в себе огромную притягательность и мучительное очарование...

-...Которое, без сомнения, и объясняет присутствие всех этих работ по колдовству и демонологии, которые я вижу на ваших полках, -- произнес Кетрик, поведя рукой в сторону книжных залежей.

Тут позвольте мне пару слов сказать о Кетрике. Все мы шестеро были, если можно так сказать, одного и того же племени -- англичане и американцы британского происхождения. При этом под британцами я подразумеваю исконных обитателей Британских островов. Мы принадлежали к различным родам английской и кельтской кровей, но основа у них единая. Только Кетрик выглядел в нашей компании чужеземцем. Внешние отличия сильнее всего проявлялись в его слегка раскосых глазах, янтарного, почти желтого цвета. Порой, под определенным углом зрения, разрезом глаз он чрезвычайно походил на китайца. Неудивительно, что окружающим сразу бросалась в глаза эта черта, столь необычная в человеке чистейших англо-саксонских кровей. Семейные легенды приписывали эту странность некоему дородовому влиянию (что было, на мой взгляд, весьма спорным), а профессор Хендрик Брулер как-то раз назвал проявившийся в Кетрике каприз природы атавизмом и причудливой реверсией к далекому предку монголоиду, хотя, насколько было нам всем известно, никто из его родственников и ближайших предков не имел подобных отклонений.

Кетрик был родом из уэльсской ветви сассекских Кетриков и его родословная нашла свое отражение в Книге Пэров. Там вы можете проследить долгую линию его пращуров, тянущуюся едва не с допотопных времен. И ни малейшего следа какого-либо смешения с монголоидами вы в этой генеалогии не найдете. Да и откуда ему взяться в старой саксонской Англии? Имя "Кетрик" было модернизированной формой от "Седрик". Семья эта обосновалась в Уэльсе еще до вторжения датчан-викингов и ее наследники-мужчины последовательно вступали в браки только с представительницами английских семей, что сохраняло чистоту крови знатных и могущественных Седриков Сассекских, стопроцентных англосаксов. Единственным отклонением от нормы стал Кетрик с его странными глазами. Сам же он был интеллектуалом и верным товарищем, привыкшим скрывать под маской напускного равнодушия и отстраненности пылкую и чувствительную натуру...

В ответ на его слова я, смеясь, заметил:

-- Конрад гоняется за всем устрашающим и таинственным подобно тому, как обычные смертные -- за романтическими переживаниями и острыми ощущениями. Его книжные полки ломятся от самого разного рода восхитительнейших кошмаров.

-- Да, -- кивнул хозяин, -- и некоторые из них -настоящие раритеты. По, Блэквуд, Матурин... а вот, взгляните, редкостная вещица: "Страшные таинства" маркиза Гросского, подлинное издание восемнадцатого века.

Тэверел придирчиво исследовал ряды книг:

-- Любопытно, беллетристика о сверхъестественном будто соперничает с серьезными монографиями о колдовстве, вуду и черной магии.

-- Верно. Но ученые и хронисты бывают порой невыразимо скучны, беллетристы же -- никогда, я имею в виду, разумеется, мэтров. То же жертвоприношение вудуистского ритуала можно сухо и педантично описать, изъяв из него все таинственное и фантастическое, и оно будет выглядеть просто подлым и мерзким убийством. А произведения некоторых весьма уважаемых мною, мастеров литературы ужасов -- такие, как "Падение дома Ашеров" По, "Черная печать" Мэчена или "Зов Ктулху" Лавкрафта -- ничуть не уступая в реалистичности документальным и даже научным работам, куда более экспрессивны и впечатляющи. Вместе с ними читатель с замирающим сердцем погружается в сумрак тайн и неоткрытые миры воображения... Но вот вам и совершенно противоположный пример, -- продолжал он. -- Словно начинка в сэндвиче из страшных историй Гюисманса и Уолполовским "Замком Отранто" притаились "Безымянные культы" Фон Юнцта. Будучи далеко не беллетристикой, эта книга не даст вам спать спокойно ночь напролет!

-- Я читал ее, -- сказал Тэверел. -- И убежден: автор -сумасшедший. Его трактат -- нечто напоминающее монолог маньяка, то нагромождение конкретных фактов, выстреливаемых со скоростью пулемета, то невнятный и бессвязный лепет.

Конрад тряхнул головой:

-- И только на основании его странной манеры изложения вы готовы считать автора психопатом? Но что, если он просто не мог отважиться доверить бумаге все, что знал, и все эти недомолвки и двусмысленности -- туманные намеки, ключи к загадкам для тех, кто знает?