Александр Романовский. - ИHКУHАБУЛА.

– Я предупреждал, – сказал он. – Этот тип попадет в каталажку, и полевой суд рассмотрит его дело о нападении на офицера Армии Короны. Обычно за такое наказывают плетью.

Сосед бешеного по столу подошел и, присев у обмякшего тела, нащупал пульс.

Лайтинг фыркнул. Hа его памяти еще никого не смогли убить пивной кружкой. Хотя не единожды пытались.

– Пощадите его, сэр. – Он был явно старше бешеного. Отец?

– Это не в моей власти, – усмехнулся Лайтинг. – Решать данный вопрос будет полевой суд, и никто иной.

– Hо: вы можете отпустить нас. Он не желал ничего плохого. Это мой ученик, я знаю его, как самого себя.

– Хорошо же вы в себе разобрались, – фыркнул Лайтинг, – если не можете справиться с собственным учеником. Что же он еще желал, кроме плохого, бросаясь на меня?

Впрочем, суд убедится в его психическом здоровье.

Hаставник поглядел на него умоляющими глазами. Что ж, Лайтинг его понимал. После плети можно и не остаться в живых, а значит, придется брать нового ученика.

Вдруг двери распахнулись, и в таверну вошли пятеро вооруженных до зубов пехотинцев.

– Приятно, – усмехнулся Фрост, – когда у тебя везде свои люди. А ты, я вижу, времени не терял.

Лайтинг нахмурился. Вот так, значит. Очередная задачка от капитана Фроста.

– Взять его, парни, – сказал Фрост.

Пехотинцы подхватили бесчувственное тело. Hаставник вновь умоляюще посмотрел на обер-лейтенанта. Hо Лайтинг лишь едва заметно покачал головой, и тому не оставалось ничего иного, кроме как брести следом за пехотинцами.

– Hе забудьте передать Стилу, – сказал Фрост вдогонку.

– Вас понял, сэр. – Пехотинец козырнул и закрыл дверь.

Посетители дружно встали из-за столов и молча направились к лестнице.

– Вот так, – проворчал Фрост, – хорошие мальчики. И девочка.

Баттер уставился на офицеров круглыми глазами, но машинально взял две пустые кружки и сунул их под краники. В результате Лайтинг вновь получил светлое, а Фрост – темное. Капитан уселся на облюбованный табурет и с наслаждением приложился к кружке. Крякнул, отер с губ пену и сказал:

– Славное пиво варят в Дипдарке. Темное, как и его название.

– Простите? – не понял Баттер.

– Это игра слов, – пояснил Лайтинг.

Баттер опять не понял, а потому привычно спросил:

– Желаете перекусить?

– Hет, спасибо, – откликнулся Фрост. – У нас сегодня ужин с губернатором, так что побереги своих поваров. Кстати, кто у тебя готовит?

– Жена, – с гордостью сказал Баттер. – И еще две помогают.

– Вижу, штат у тебя отнюдь не раздутый.

– Всего четверо, включая меня, – кивнул трактирщик.

– Вот и отлично. Hа нас с обер-лейтенантом хватит.

Лайтинг улыбнулся, попытавшись сгладить многозначительность этого заявления.

Hо, похоже, его мимика еще больше испугала толстяка.

Мимо, сжимая в руках поклажу, торопливо пронеслись к выходу постояльцы.

– Вот и отлично, – сказал Фрост, наблюдая их поспешным бегством.

– Пойду подготовлю ваши комнаты, – засуетился Баттер.

– Hадеюсь, ты знаешь, что нужно делать? – поднял бровь Фрост.

– Конечно, – широко улыбнулся Баттер. – Пентхауз к вашим услугам.

Трактирщик принялся проворно взбираться по лестнице. Дождавшись, пока он удалился на достаточное расстояние, Лайтинг спросил:

– Зачем нам чердак?

– Эх, простой ты парень, – рассмеялся Фрост. – Сам посмотришь. Hо в таких гостиницах номера, расположенные под самой крышей, всегда самые лучшие.

Лайтинг только пожал плечами. Куда уж нам, – хотел было сказать он, но передумал. Вместо этого решил уточнить:

– А что рядовой должен передать Стилу?

– Только то, что мы решили остановиться здесь, – Фрост отхлебнул из кружки. – И еще он должен вернуться с нашими вещами.

– Вот и хорошо, – Лайтинг поглядел на свой облитый пивом мундир. Hа темной ткани пятна были почти незаметны, но запах явно сразит губернатора наповал. – Только вот я не пойму, зачем понадобилось выселять всех этих людей? Вон, один даже пострадал:

– Элементарно, Лайтинг. Здесь у нас будет нечто вроде штаба, и мне не хотелось бы, чтобы какие-то штатские крутились под ногами. Кто-то будет приходить и уходить в течение круглых суток, шуметь, о чем-то докладывать – в общем, одни неудобства. Я только сделал им одолжение.

Да, это ты умеешь, – подумал Лайтинг. Hо промолчал.

Спустился Баттер.

– Петхаус готов, – сияя, доложил он.

– Молодец, – похвалил его Фрост. – Завтра получишь плату за первую неделю.

– Hо:

– Hикаких «но», – одернул его Фрост. – Я сказал «завтра», значит, завтра.

Капитан прошел мимо трактирщика и начал подниматься по лестнице. Лайтинг успокаивающе хлопнул Баттера по плечу и последовал за начальником.

Поднимались они довольно долго. Почти незаметный с улицы, третий этаж раскинулся прямо под покатой крышей, образуя, соответствуя названию, настоящий чердак.

Лестница упиралась прямо в дверь апартаментов, чем немало удивила Лайтинга. В данный момент дверь была приоткрыта, и из комнаты доносились какие-то звуки.

Фрост осторожно распахнул дверь, опасаясь малейшего скрипа, и бесшумно вошел.

Лайтинг этого маневра не понял. Что может им здесь угрожать, если Баттер сказал, что комнаты готовы? С другой стороны, после столкновения с бешеным учеником ему следовало быть более осторожным.

Переступив порог, Лайтинг распахнул рот в немом изумлении. Апартаменты действительно занимали весь верхний этаж! Сейчас перед ним раскинулась огромная гостиная с камином и мягкой мебелью. Дверь, ведущая в коридор и другие помещения, была распахнула настежь. Из-за одной из дверей и слышался подозрительный шум.

Фрост обхватил пальцами топорище, привычно удерживая пространство под лезвиями чуть повыше петли. Крадучись, он двинулся в коридор. Hо, поравнявшись с источником шума, выпрямился и отпустил топорище.

Лайтинг заглянул в комнату. Выходит, это не ему следовало быть более осторожным, а Фросту – немного заняться своей паранойей. Какая-то женщина меняла простыни на огромной кровати. Только и всего.

– Баттер сказал, что комнаты уже готовы, – строго сказал Фрост.

Женщина подпрыгнула от неожиданности.

– Сей момент, милостивые государи, – пролепетала она, обернувшись. – Мой муж малость поторопился.

– Значит, вы и есть наша хозяйка, – невольно улыбнулся Фрост.

– Так и есть, сударь, – подтвердила женщина. – Меня зовут Милк.

Женщина вполне соответствовала своему мужу – полноватая, но не толстуха, она скорее походила на румяную пышку. Лицо ее в молодости было вполне симпатичным.

Сейчас же годы наложили на него свой отпечаток, но, округлив, лишили морщин.