Нэнси Кресс - Шива в тени

Я встала с постели и пошла готовить зонд к прыжку в направлении Стрельца А, а он все повторял и повторял число π.

13. Корабль

Вторая пробоина оказалась куда более серьезной, чем первая.

Третья мини-капсула еще не пришла с зонда.

— Возможно, все наши аналоги уже мертвы, — безразлично заметил Кейн. — Они должны были совершить прыжок в точку на расстоянии одной двадцать пятой светового года от сферы Шварцшильда. У нас всегда были трудности с точным вычислением ее месторасположения. Возможно, они попали внутрь сферы, тогда зонд навсегда обречен вращаться по спирали вокруг Стрельца А. Или же получили смертельную дозу радиации.

— Возможно, — сказала я. — А как дела с проблемой массивных молодых звезд?

— Никак. Математический тупик.

Выглядел он ужасно, подавленный, усталый и, конечно же, неумытый. Последнее меня окончательно вывело из себя. Неужели так трудно, хотя бы из уважения к своим товарищам, зайти на несколько минут в душевую? Ведь это не отнимет много времени. А Кейн прекратил и физические упражнения.

— Кейн, — начала я тихим, но твердым голосом — насколько могла. — Пожалуйста…

Сработала сирена, все вокруг звенело с силой в сто пятнадцать децибел. «Тревога, тревога, тревога…»

Я проверила дисплеи приборов.

— О боже…

«Пробоина заклеена временной нанообшивкой, — выдал компьютер. — В течение получаса обшивку нужно заменить на настоящую, тип один-В, плюс починить оборудование — если возможно. Для установления места повреждения и нахождения нужных материалов смотрите…»

Я отключила компьютер.

Нынешний удар пришелся по резервному двигателю. Тело в этот раз было гораздо больше массой, чем в первый, зато теперь оно не проникло внутрь, а просто задело корабль и продолжало двигаться дальше по своей непредсказуемой траектории, так что не было никакой надежды найти этот обломок. Но наружные масс-детекторы зарегистрировали его вес — около двух килограммов; скорее всего, и двигалось оно с более высокой скоростью, чем первое. Если бы удар пришелся под прямым углом, мы были бы уже мертвы. Но тело просто скользнуло по обшивке корабля, выведя при этом из строя резервный двигатель.

— Я пойду с тобой, — вызвался Кейн.

— На этот раз искать тело бесполезно, — напомнила я.

— Знаю. Но мне тут все равно делать нечего.

Мы с Кейном надели скафандры и прошли в отсек резервного Двигателя. Я сразу поняла, что ничего не смогу тут поделать. Существуют поддающиеся ремонту поломки и такие, которые уже никак нельзя исправить. Задняя часть отсека была будто срезана, а вместе с ней и часть двигателя. Неудивительно, что компьютер посоветовал использовать материал 1-В. Можно было бы просто сказать: «Закройте все брезентом и забудьте об этом отсеке».

Пока я возилась с обшивкой, Кейн осмотрел край пробоины, а затем и бесполезный теперь двигатель. Ушел он раньше меня, и когда я вернулась в кают-компанию, он внимательно изучал данные по пробоине на экранах моих приборов. Он не заглядывал в бортовой журнал (прекрасно знал, что никому, кроме командира, заглядывать туда не полагается), но пристально рассматривал данные, придвигал и отодвигал изображение и страшно хмурился.

— Что такое, Кейн? — спросила я.

На самом деле, мне совсем не хотелось его сейчас слушать. На ремонт обшивки ушло несколько часов, и я страшно устала. Аджита не было. Наверное, спит или поднялся в обсерваторию, а может, хотя и вряд ли, пошел в спортивный зал.

— Ничего. Не знаю, что это было за тело, но приборы не зарегистрировали никакой радиации. Значит, двигалось оно не очень быстро, иначе наружные сенсоры уловили хотя бы ионизацию. Значит, либо тело было холодным, либо повреждены сенсоры.

— Проведу диагностику, — устало сказала я. — Что-нибудь еще?

— Да. Я считаю, что мы должны передвинуть корабль.

Я уставилась на него. Я успела снять шлем и бросить его на стол и наполовину расстегнула скафандр. От удара шлемом статуэтка Шивы покачнулась.

— Передвинуть корабль?

Тут в дверях показался Аджит, он только что встал с постели.

— Да, — ответил Кейн. — Передвинуть корабль.

— Но мини-капсула вернется к этим координатам!

— Она не прилетит, — покачал головой Кейн. — Неужели ты не слышала то, что я сказал, Тирза? Аналоги не отправили ее. Она и так должна была прилететь несколько дней назад. Если бы они ее отправили, мы бы уже давно все получили. Зонд исчез, аналоги тоже, больше никаких данных оттуда мы не получим. Если мы хотим новые данные, нам придется собирать их самим.

— Самим? — тупо переспросила я. — Каким образом?

— Я же уже сказал! Надо передвинуть корабль ближе к сердцу Галактики, чтобы снять показания, которые должен был снять зонд. По крайней мере, хоть какие-нибудь.

— Решения о передвижениях корабля может принимать только Тирза, — вмешался Аджит.

Он меня еще защищает! Мне не нужно никаких защитников, а тем более когда они говорят таким бессмысленно самоуверенным голосом. Я разозлилась еще больше, чем от слов Кейна.

— Спасибо, Аджит, но я и сама могу с этим разобраться!

Ошибка, ошибка.

Кейн будто ничего не заметил и продолжал:

— Я не говорю, что надо прыгнуть к самой сфере. Даже о первой точке, в которую прыгал зонд, поблизости от скопления звезд, не может быть и речи. Просто передвинуть корабль ближе к сердцу Галактики, может, на расстояние в десять световых лет от него, и лучше в точку между северным и западным рукавами Западного Стрельца А.

— То есть прямо в околоядерный диск! А там дикая радиация! — возразил Аджит.

Кейн впервые за много дней заметил Аджита и набросился на него, как мог это сделать только Кейн, особенно учитывая его отчаянное положение.

— Мы уже дважды столкнулись с обломками, которые причинили серьезный вред кораблю. Совершенно ясно, что мы находимся на пути перемещения пояса астероидов, который движется по орбите вокруг центра Галактики, пусть и на таком большом удалении. Вряд ли даже в околоядерном диске будет более опасно, ведь, позволь тебе напомнить, это всего-навсего сжатые молекулярные газы, причем профиль их радиации нам неизвестен. Это скажет тебе любой астроном-первокурсник. Или ты трусишь?

Аджит покрылся пятнами, потом побледнел, но выражение его лица ни на секунду не изменилось. Я чувствовала, что от него просто веет жаром, настоящей первобытной яростью, которая еще больше усиливалась оттого, что ему приходилось сдерживаться. Он ушел к себе в койку и закрыл за собой дверцу.

— Кейн! — гневно бросила я; я настолько устала, разочаровалась и отчаялась, что уже не следила за тоном, каким говорила. — Нельзя так…