Олег Дивов - Симбионты

— Спасибо, — повторил Дед.

Глава 8

Наступил вечер, но не было перемен ни в больничной палате, ни за ее стеклянной стеной. Внутри, опутанный катетерами и проводами, лежал на койке мальчик. Снаружи неподвижно стоял его отец. Это было глупо и бессмысленно, но Виктор ничего не мог с собой поделать. Отвез жену домой, дал ей успокоительное, подождал, пока она забудется — не называть же это сном, — посидел рядом, потом буркнул: «Побуду там, мало ли что…» — и обратно, к палате.

Когда в коридоре появился Дед, Виктор удивленно вскинул брови. Он был рад ему, но первым делом подумал, что лучше бы Деду тоже прилечь и как следует выспаться. Выглядел старик откровенно худо. Именно стариком он казался сегодня, а не крепким властным дядькой неопределенно пожилого возраста.

В руке у Деда была модель вертолета.

— Иди сюда. Есть идея.

Виктор послушно шагнул вслед за тестем к подоконнику, он привык, что Дед просто так не командует, ни в институте, ни в семье. Если забыл про «пожалуйста», значит, есть серьезное дело, которое надо сделать быстро, и не пожалеешь. В этом смысле Дед ни разу Виктора не разочаровал. «Спасибо» сказать он уж точно не забывал. Потом.

Дед уселся на подоконник, вертолет поставил рядом. Виктор пригляделся к модели, поднял глаза и вопросительно двинул подбородком: ну?

— Когда-то, давным-давно, Семенов увидел мой первый набросок и сделал вот эту модель, — сказал Дед. — Она была талисманом нашей лаборатории. Нам не помогла, а вдруг Лешку выручит. Давай, берись. Вот так. Она с секретом, ее в две руки не откроешь. Раз-два-три!

На брюхе вертолета прятались незаметные створки, они раскрыли их, потянув в три стороны. Такие секретки зовут «шкатулкой Пандоры», вспомнил Виктор. Дед вытряхнул из модели ампулу, наполовину заполненную серебристой жидкостью, и крошечный прибор наподобие мобильного телефона.

— Та-ак… — протянул Виктор. — Тащи с завода каждый гвоздь, ведь ты хозяин, а не гость.

Дед взял ампулу в одну руку, «телефон» в другую.

— Угадал, — сказал он. — Это пятая серия. Все, что от нее осталось. А это кодер для нее. Единственный.

— То есть… Больше нет? — тупо пробормотал Виктор, холодея.

Он вдруг почувствовал, как дрожат колени. Нет, это не страх. Адреналин. Тело готовится к реакции типа «бей и беги». Весь его опыт врача противился тому, что он рассчитывал услышать. Опыт сотрудника Нанотеха противился вдвойне. Но отец безнадежного больного яростно желал чуда. Сейчас эти трое боролись, и отец в одиночку давил врача с ученым как котят.

Если Дед принес свою экспериментальную фигню… Почему нет? Сейчас все средства хороши. Только… Это же микробы. А что за микробы у Деда? Ой-ёй-ёй.

А Дед прищурился, хитро и недобро, — и усталый старик исчез, появился жесткий волевой мужчина, гораздо сильнее Виктора, сильнее всех. Беспощадный, опасный и… Безрассудный.

— Мишка, гад, во власть рвется, — сказал Дед просто. — Решил, если мы сделали друзей человека, то они в первую очередь его друзья. А управлять ими слишком легко. Ему только дай такую силу в руки. Он сначала меня слопает, потом институт, потом наш город, а дальше на всю Россию замахнется…

Виктор потер ладонями виски. Медицинские боты-универсалы — вот они, только руку протяни. Несколько миллионов умелых микроврачей. Невероятно. Кто мог подумать, что Дед успел собрать опытную партию. Чем он занят, тайной не было: весь Нанотех знал, какую сумасшедшую тему лично «ведет» директор. Многие успели к ней прикоснуться, и не по одному разу. «Экспериментальная клиника», где служил Виктор, занималась в основном третьей серией, но для пятой составляла техзадание на универсальный медбот. А тем временем еще кто-то прописывал алгоритмы, обсчитывал энергетику, продумывал «механическую часть», прикидывал счетно-решающие возможности — ведь если один бот — это просто бот, то рой микробов — это уже компьютер, — и кто-то набрасывал черновые варианты софта… Сотни людей были так или иначе завязаны на лабу, где присох к монитору рано облысевший на умственной работе программер Гуревич, а в «чистой камере» священнодействовал рукастый молчун Семенов, знаменитый тем, что однажды на спор подковал блоху, причем без наркоза.

А потом все заглохло: по обрывкам разговоров и намекам создавалось впечатление, что идет тема очень туго. Нормальное дело — прорывная технология, поиск на грани неведомого, там быстро ничего не бывает. Считалось, что до первого рабочего прототипа в лучшем случае лет пять. Дед поэтому головой о шкаф бился год назад: времени ему не оставили.

А теперь вот оно. В единственном экземпляре, один минимально рабочий рой. Черт знает как прошитый. Толком не тестированный, напомнил себе Виктор, уж я бы знал, это ведь моя задача. Не имеет аналогов, не имеет цены… Не имеет будущего. Запрещен международной конвенцией. Технология, объявленная опасной для человечества. И Мишка, значит, протянул к ней лапу, а Дед не отдал. Узнаю Деда.

Ох, страшно-то как…

— Репликаторы. Ты все-таки сделал это. Успел.

— Они сами успели. Мы собрали четверых, а вчетвером они уже могут собрать еще одного — и пошло-поехало.

Виктор едва заметно помотал головой: ну, фантастика.

— Ты их никогда не видел, — сказал Дед сурово. — Их вообще не бывает. И плевать, что они репликаторы, для нас главное, что это врачи. Лейкоциты их не замечают, мешать не будут, проверено.

Виктор молча кивнул и снова посмотрел на модель вертолета.

— Я помню эту штуку на картинке, твои ранние эскизы… Они правда вот такие? С ума сойти. Летают?

— Скорее прыгают и зависают. Сам не верю. Там столько узлов могло сбоить, я думал, мне жизни не хватит их отладить. А сбоев нет, представляешь? Они работают, они обучаются, эти… Вертолетики. И чем их больше, тем они умнее.

— Тут их, сдается, достаточно, — Виктор на глазок прикинул объем ампулы — кубов десять.

— Это усиленная партия, — сухо сказал Дед. — С полной прошивкой. Вбухали туда весь набор команд. В серию шла бы облегченная версия софта, под минимальный рой. А здесь… Этой рой в три раза больше. Иначе не удержал бы полную прошивку. На, забирай… Помнишь, сказал когда-то, что не доживу? А вот дожил. Наверное… — Дед замялся. — Наверное, мы хорошо их придумали, мы все. И ты участвовал, там есть идейки, которые ты сам прописывал. Ну, бери. Не для тебя принес, для Лешки.

И неожиданно хихикнул.

— У Гуревича отняли игрушку. Он прямо горел желанием спасти наших вертолетиков для будущих поколений. А что, загрузил бы в себя, а там поди отыщи их, если они даже в отчетах нигде не упомянуты. Кто докажет, что опытная партия вообще была? Только я думаю — жирно будет Гуревичу. Их для дела создавали — вот и пусть работают.