Олег Дивов - Симбионты

И тогда — ой.

А поскольку все говорили о «нанороботах» и никто не слушал ученых, то сценарии рисовались один безумнее другого.

Человек креативен, говорили оптимисты. Если освободить его от повседневного труда ради борьбы за жизнь, он такого напридумывает, что мы всю Вселенную на уши поставим.

Человек ленив, говорили пессимисты. Креативных — процентов десять. А остальные, едва пропадет нужда вкалывать, примутся жрать наркотики и деградировать. Или устроят войну за наркотики, потому что на большее у них мозгов не хватит.

И те, и другие были по-своему правы, но пока они драли глотки по телевизору, проблему, как обычно, решили без оглядки на них.

И подоплека решения была проще некуда. Чего там судьба человечества, кому это интересно. Важнее другое. Если первый успешный бот-репликатор стоит даже миллиард, то второй — вдвое меньше, и прогрессию можете представить сами. Рост популяции легко контролируется, а значит, и стоимость продукта можно регулировать, но рано или поздно люди узнают, что цены держатся искусственно. А на самом деле пара миллионов ботов стоит копейку.

Тогда люди выйдут на улицы и потребуют устроить им коммунизм.

Выдать каждому ящик ботов, из которых человек вырастит что захочет — машину, компьютер, посудомойку, микроволновку… Дом.

И тогда на планете останется один ресурс, который чего-то стоит, — энергия. Но если боты смогут запитываться от солнца — а почему бы им не смочь, — то и энергию никому не продашь.

Земной социум в привычном виде прекратит существование, потребуются какие-то новые формы. А поскольку задача государств и правительств в первую очередь не допускать перемен, «обеспечивать стабильность», возникло единодушное решение: обеспечить стабильность в полный рост любыми средствами вплоть до полицейских. Для начала все запретить, а там посмотрим.

Строго говоря, положение виделось опасным и безо всяких утопических нанотехнологий. Микробы-сборщики, зависимые от энергии и сырья, все равно опрокидывали глобальную экономику ничуть не хуже мифических нанороботов, способных штамповать гамбургеры из воздуха.

И с вероятностью пятьдесят на пятьдесят наступал армагеддец.

А Дед как раз подступил вплотную к своему идеальному медицинскому боту с репликаторной функцией. Он его уже видел во всех подробностях. Наконец-то Нанотех был готов оправдать себя, стоял в одном шаге от решения задачи, ради которой и был создан.

И тут пошли нехорошие слухи. А потом и нехорошие звонки.

Это было время, когда Дед бился головой о стену в бессильной злобе.

Ну, не совсем о стену — Виктор застал его, когда тот стучал лбом в книжный шкаф.

«Ты чего?..» — осторожно спросил Виктор.

«Хочу разбить кому-нибудь морду, — хмуро отозвался Дед. — Никак не могу решить, кому лучше. Вот и стою тут, как помесь барана с буридановым ослом!»

«Из Москвы звонили?» — догадался Виктор.

«Говорят, это не дело ученых. Не наша компетенция. Политический вопрос. Все будет решаться на уровне глав государств. Доктор! Это лечится?»

«Если политический вопрос — только нейролептиками».

Виктор прислонился к дверному косяку, он вдруг почувствовал себя как воздушный шарик, налетевший на ежа. Его сейчас держало только понимание, что Деду еще труднее, привычный рефлекс врача. А то бы сам побился головой о твердый предмет.

«Они напуганы и пытаются закрыться».

«Я задумал всего лишь медицинского бота. Сам президент Академии наук лично просил, умолял пробить исключение в протоколе, а они даже не попытались».

«Для них любой репликатор — угроза, как ты не понимаешь. Сам принцип. Они готовы нас всех уморить, лишь бы не дать свободы».

«Вот именно, — Дед кивнул. — За что боролись… Тьфу! Работать не могу, в голове одна подлая мыслишка крутится: как бы вопрос решился в Советском Союзе».

«Жесткий контроль, — отозвался Виктор, не раздумывая. — Репликаторная функция допускается только в стенах Нанотеха, чисто ради производства, а людям вкалывать ботов с обрезанной задачей. Сколько проживут в организме, столько проживут… А это не выход. Ну, диагностика и что-то быстро подлатать — это тоже неплохо, но ничего серьезного такие микробы сделать просто не успеют. У нас отдельные боты третьей серии живут месяц. Но связность роя нарушается раньше. Мало, очень мало. Чтобы действительно вылечить человека, нужен большой рой с гарантией на три месяца. Пятая серия могла бы?..»

«Запросто. Пятая и год могла бы… Ей нужен таймер в прошивке, чтобы принудительно усыпить рой, а то будет жить и жить. Но ее цена!.. Рой стоит больше, чем успешная предвыборная кампания президента! Кому он нужен, самый распрекрасный бот, за такие деньги?!»

«В общем, при советском подходе к вопросу мы тоже пролетели бы, — заключил Виктор. — Да и при каком угодно, хоть при фашистах. Для любой власти опасны репликаторы. Замахнулся ты на весь миропорядок, сам того не желая, вот и огреб… Выход есть?»

«Поеду, буду убеждать лично, какой еще выход».

Дед уехал в Москву назавтра, пропадал неделю, вернулся измученный и злой, сказал: будем ждать, я нажал на все педали, наши в Академии сами не дураки, вовсю суетятся, авось чего получится. Бросил Нанотех на Михаила, а сам дневал и ночевал в своей «личной» лаборатории, с головой погрузившись в работу над пятой серией. Привычное дело: пока начальство раздумывает, мы спешим получить результат, а там, глядишь, повезет, и работа сама себя покажет в лучшем виде.

Это подвешенное состояние затянулось еще на год. Дед спешил как мог.

Не успел.

Семенов вошел к директору без стука.

— Ваш приказ выполнен. Документы по пятой серии уничтожены. Безвозвратно.

— Хорошо. Бумага ждет у секретаря, распишетесь. А это что?

— Да вот. Это для Лешки. У Гуревича вовремя отнял.

Техник поставил модель вертолета на стол и пробубнил:

— Все, что осталось от пятой серии. Пусть ребенку. Достанется. Вдруг ему… Полегчает.

Двое уставились друг другу прямо в глаза.

Из незаметного отверстия, будто проколотого в обоях иголкой, за ними подсматривала камера. Мутноватая черно-белая картинка утекала неведомо куда. Ремонт в кабинете делали несколько лет назад, но кто знает, вдруг камера стояла здесь всегда. И кто ее спрятал, и догадывался ли о ней Дед, и не было ли Деду абсолютно наплевать на это, и вообще приходило ли ему в голову, что за ним могут следить… Кто знает.

— Спасибо, — произнес Дед медленно. — Такой подарок… Уникальный.

— Своими руками. От всей души.

— Спасибо, — повторил Дед.

Глава 8