Владимир Баграмов - Страна убитых птиц

— Это невозможно.

— Тогда прости. Я буду спать.

Ланс Кубергис закинул ноги на кровать, повернулся спиной, затих.

Некоторое время Президент сидел, низко наклонив голову, потирая по привычке виски, потом тяжело встал, пошел к двери.

Офицер охраны отпрянул от двери, вытянулся по стойке «смирно». Встретив тяжелый взгляд Президента, офицер еще больше напрягся.

— Дай. — Голос Президента звучал низко и страшно.

Офицер недоуменно вскинул бровь, проследил взгляд Президента, с готовностью протянул тяжелый пистолет. «Проверит оружие?» — подумал он, мгновенно вспомнив, что о Президенте ходила легенда как об одном из самых отчаянных и бесстрашных оперов Комитета. Но через секунду глаза его расширились — Президент открыл дверь камеры, поднял пистолет, прицеливаясь в заключенного. Офицер закрыл глаза.

Выстрел грохнул сухо и негромко.

— На.

Президент протянул пистолет офицеру, улыбнулся жестко, почти оскалившись.

— Она и это знала… Она все ЗНАЕТ! Эпоха Водолея. Он, — кивок на камеру, — не мог этого сделать, ему не суждено! ОН НЕ ПРЕДНАЗНАЧЕН ДЛЯ ЭТОГО! А кто убьет Пророка, а?

Офицер сжался под страшным взглядом, втянул голову в плечи. Может быть, он сошел с ума? Черт его знает! Поговаривают, что на старости лет он связался с этой ведьмой, Джу Найдис… Старуха бродит по Дворцу одна, поливает свои хилые цветочки и придумывает кормежку для нищих и калек, а этот мордоворот бегает к ведьме!

Набежавшая охрана изумленно смотрела на труп лежавшего на тюремной кровати человека. Из его затылка била тугая черная струя.

В конце коридора шел Президент.

Старуха готовила себе бутерброд с гусиным паштетом, когда он вошел.

Она все себе делала сама, разве что не стирала, не шила, не гладила. В отличие от жен Иерархов, она не чувствовала себя аристократкой. Она осталась той простой и работящей, что и была лет пятьдесят назад. Никогда не рожавшая, она любила детей, усыновила сразу пятерых. Воспитывала их неумело, бестолково, по-своему, но не баловала. За шестьдесят лет она вычислила один непременный закон семейной жизни — не лезь в дела мужа, имей собственное дело, не предъявляй на мужа прав, хотя бы публично. Создай ему иллюзию полной его внутренней и внешней автономии.

Он остановился посреди столовой, молча смотрел на нее. Она встретила его взгляд спокойно. Она знала, что нелюбима, да и ее страсть давно перегорела, ласки и внимания она не ждала. Они дружили. Знала Старуха и о Джу Найдис. Не одна кассета видеозаписи оргий и любовных утех Президента и прорицательницы была передана ей услужливыми и аккуратными агентами ее личного Бюро Внимания.

Старуха аккуратно сдвинула кусочек паштета с края хлеба к центру.

— У тебя неприятности? — спросила, любуясь бутербродом.

— У тебя есть Евангелие?

Она удивленно подняла голову. Всмотрелась в мужа — нет, не пьян. Странно. За последние две-три недели она не раз слышала от него вопросы на тему истории религии, но Евангелие — это уже серьезно.

Старуха кивнула, глазами повела на дверь библиотеки. Откусив кусок, запила его холодным молоком. Президент прошел к столу, устало опустился на стул.

— Хочешь есть?

— Нет. Выпил бы что-нибудь.

Старуха позвонила в маленький платиновый колокольчик. Вошла прислуга, дородная, красивая женщина в крахмальном переднике.

— Водки? Коньяку? Или, может быть, вина? Есть итальянское, твой Иуда привез недавно.

Он вздрогнул на «Иуду». Так Старуха называла Исполнителя. Не ответил, смотрел в окно. По стеклам текли струйки оранжевой воды. Шел опять кислотный дождь.

— Ты знаешь, а я скоро умру! — сказал он и хрипло засмеялся.

Глава пятая. Опасная суета

Осень 2119 года; три области Федерации закрыли низкие, пропитанные кислотой и сажей тучи. Удушающий запах сероводорода разносился на тысячи километров — горело Черное море. Прошлогоднее землетрясение разрушило почти до основания два города — Белый Кив и Харь. Из разрушенных городов волна за волной шли миллионные полчища крыс, сжирающие все на своем пути.

Над Центром висел такой смог, что даже мощные телескопы спутников связи не могли сфотографировать башни территории Дворца, ориентированные на 7 планет и 12 знаков Зодиака. В Центре была зарегистрирована еще одна неформальная организация им. Малюты Скуратова. Ее боевики носили полосатые матросские майки и кожаные пояса.

Загородное шоссе Центра провалилось почти на треть своей длины. Вместо шоссе зияла глубокая, клубящаяся дымом, гарью и взметнувшейся сажей щель.

У красивого особняка Административного района Центра остановилась длинная, с бронированными придымленными стеклами машина. Из нее вылез Исполнитель. Это был невысокого роста плешивый человек, около восьмидесяти лет, но еще подвижный, с острым взглядом голубых, немного выцветших от времени глаз. Встал около машины, разглядывая архитектуру особняка, одобрительно кивая.

Телохранитель, этакая узколобая, затянутая в кожу и синтетическую ткань гора мышц, вылез следом, вертел на пальце ключи от машины, настороженно оглядывался по сторонам.

Исполнитель направился вдоль чугунной решетки ограды к воротам, телохранитель двинулся следом. Исполнитель подошел к воротам, поднял руку, чтобы нажать кнопку вызова…

Гигантским прыжком телохранитель оказался рядом с ним. В следующую секунду Исполнитель был брошен на асфальт и придавлен коленом телохранителя, который одновременно стрелял куда-то вдоль решетки ограды, стрелял «по-македонски», из двух пистолетов. Один был вырван из-за пояса, другой — из кармана кожаной куртки.

Исполнитель лежал, уткнув плешивую голову в скрещенные руки, лицом вниз, спокойно слушал, как грохочут выстрелы крупнокалиберных пистолетов. Шальная пуля с визгом ударила прямо у его лица, отскочила от какого-то камешка, срикошетила вбок.

Телохранитель был спец. Из тех троих, выскочивших на асфальт из-за угла ограды, один неподвижно лежал возле урны, раскинув руки, автомат, из которого он так и не успел выстрелить, валялся рядом. Другой, маленький, юркий, с большим пистолетом в руке, несколько раз выстрелил в сторону телохранителя, не целясь, широко открыв рот, как видно, орал от страха, но получил пулю в ногу, завертелся волчком, хромая, ускакал за угол. Третий высунулся наполовину из-за киоска, куда перебежал, выпустил длинную очередь из автомата — пули прошли высоко, и перебежал обратно. За углом взревела машина.

Исполнитель аккуратно очищал испачканные брюки. Улыбнулся подошедшему телохранителю.

— Пятьсот монет, Мики, и двухместный «Хорьх».