Скотт Вестерфельд - Особенная

Тэлли нахмурилась:

— Наверное, Зейну сейчас непросто. Все помнят его по нашим диким выходкам, а сам он, наверное, не помнит ничего…

Она умолкла и постаралась прогнать прочь ужасные мысли.

— По крайней мере, кое-какие стандарты в его жизни имеются, — сказала Шэй. — В данный момент в Нью-Красотауне проходит не меньше десятка вечеринок, но ни Зейна, ни его приятелей туда явно не тянет.

— Да они же просто сидят у него в гостях.

Ни одно из пятнышек практически не двигалось. Похоже, особого веселья в комнате Зейна не наблюдалось.

— Точно. Поговорить с ним наедине будет сложновато.

Шэй планировала понаблюдать за Зейном, а потом увести его в какое-нибудь укромное местечко, подальше от компании.

— Но почему они ничего не делают? — спросила Тэлли.

Шэй положила руку ей на плечо:

— Расслабься, Тэлли-ва. Если Зейну позволили вернуться в Нью-Красотаун, значит, он годится для здешней жизни — и для вечеринок в том числе. Иначе зачем его сюда отправили? Может быть, просто ему еще немного рановато выходить в свет. Психологически рановато.

— Надеюсь, что так.

Шэй шевельнула пальцами — и световая схема немного потускнела, сквозь нее проступил реальный мир. Она натянула альпинистские перчатки.

— Пошли, Тэлли-ва. Давай все узнаем сами.

— А подслушать их через городской интерфейс нельзя?

— Нет — если только мы не хотим, чтобы их разговоры стали известны доктору Кейбл. Я бы предпочла, чтобы все осталось между нами, «резчиками».

Тэлли улыбнулась:

— Ладно, Шэй-ла. Итак, между нами, «резчиками», какой у нас план?

— Мне казалось, ты хочешь повидаться с Зейном, — пожала плечами Шэй. — И вообще, чрезвычайникам никакие планы не нужны.

Все спуски и подъемы теперь давались легко.

Тэлли больше не боялась высоты — даже радостного волнения не испытывала. Когда она посмотрела вниз с края крыши, то почувствовала лишь едва ощутимое предупреждение. Ни паники, ни скованности — просто небольшое напоминание разума о том, что нужно соблюдать осторожность.

Она перебросила ноги через край крыши, ухватилась руками за карниз и сразу нащупала носком ботинка с пупырчатой подошвой шов между двумя керамическими плитами. Немного подождала, пока окраска костюма-невидимки не слилась с цветом наружной стены здания. Она чувствовала, как чешуйки ткани перемещаются, меняя цвет.

Как только костюм перепрограммировался, Тэлли разжала пальцы. Полупадая, полускользя, она полетела вниз, отчаянно ища руками и ногами малейшие зацепки. Швы между плитами, края оконных рам, трещины в стене. Ни одна зацепка не была настолько прочной, чтобы выдержать ее вес, но все же ей удавалось с помощью мельчайших вмятин и выступов немного замедлить падение и управлять им. Тэлли чувствовала себя водомеркой, слишком быстро бегущей по поверхности воды и потому не способной утонуть.

К тому моменту, когда она добралась до окна комнаты Зейна, она падала уже довольно быстро, но все же сумела без особого труда ухватиться за карниз. Специальные перчатки прилипли к подоконнику будто приклеенные. Тэлли раскачивалась вперед и назад, как маятник, и инерция постепенно угасала.

Посмотрев вверх, она увидела Шэй. Та находилась на метр выше и балансировала на крошечном — не больше сантиметра — выступе оконной рамы. Руки Шэй расставила за спиной и прижала ладони к стене. Ее пальцы были похожи на пятилапых пауков. Тэлли не могла понять, как подруге удается сохранять равновесие в таком положении.

— Как это у тебя получается? — выдохнула Тэлли.

Шэй негромко рассмеялась:

— Всех тайн я тебе выдать не могу, Тэлли-ва. Но тут довольно скользко. Давай-ка послушай быстренько, что там.

Повиснув на одной руке, Тэлли зубами стащила с другой руки перчатку и прижала кончик пальца к уголку оконного стекла. Чипы, вживленные под кожу, зарегистрировали вибрации. Стекло фактически превратилось в большой микрофон. Тэлли закрыла глаза и вдруг услышала звуки в комнате с такой четкостью, словно приложила к тонкой стене стакан, а к его донышку — ухо. Раздался мелодичный звон. Теперь Шэй могла слышать то же самое через свою скинтенну.

Говорил Зейн. Услышав его голос, Тэлли ощутила дрожь. Он был таким знакомым, но казался искаженным — то ли его нечетко передавала аппаратура для прослушки, то ли сказывались месяцы, прожитые врозь. Она различала слова, но не понимала их смысла.

— Все так называемые прочные отношения, подвергнутые быстрой заморозке, со всем своим возом древних и уязвимых предрассудков и мнений, уносятся прочь, — произнес Зейн. — Все они становятся антикварными экспонатами еще до того, как успевают окостенеть…

— Что за бред? — прошептала Шэй, покрепче ухватившись за оконную раму.

— Не знаю. Похоже на учение ржавников. Как будто из какой-то старинной книги.

— Только не говори мне, что Зейн… читает «кримам» книжки!

Тэлли озадаченно посмотрела на Шэй. Действительно, выразительное чтение в кругу «кримов» выглядело диковато. Или было случайностью и ничего не значило. Но голос Зейна продолжал звучать. Он произносил что-то насчет таяния.

— Загляни в окно, Тэлли-ва.

Тэлли кивнула, подтянулась, и ее голова оказалась выше подоконника.

Зейн сидел в большом мягком кресле. В одной руке он держал потрепанную старинную бумажную книгу, а другой размахивал, будто дирижер. Но в тех местах, где, согласно данным городского интерфейса, должны были находиться другие «кримы», никого не было.

— О Шэй, — прошептала Тэлли, — тебе это так понравится…

— Я сейчас тебе на голову рухну, Тэлли-ва, — через десять секунд. Что там происходит?

— Он там один. А все остальные «кримы»… — Тэлли вгляделась в полумрак за пределами круга света, отбрасываемого настольной лампой. Ну точно, они были распределены по комнате — ни дать ни взять внимательные слушатели. — Кольца. Вместо людей — интерфейсные кольца.

Шэй не удержалась и восхищенно хихикнула:

— Пожалуй, за его умственные способности можно не переживать!

Тэлли кивнула и усмехнулась:

— Постучать в окно?

— Сделай милость.

— Я могу его напугать.

— Напугать — это то, что надо, Тэлли-ва. Нам нужно, чтобы он был в форме. Давай скорее, а то я могу соскользнуть.

Тэлли подтянулась повыше и забросила колено на узкий заоконный выступ. Сделав глубокий вдох, она два раза легонько постучала в стекло и попробовала улыбнуться, не показав острые зубы.

Зейн обернулся на звук, вздрогнул, а потом широко раскрыл глаза. Он щелкнул пальцами — и окно распахнулось.