Стивен Барнс - Плоть и серебро

— Можно?

Он поднял руку ладонью вверх:

— Угощайся.

Без всякой настороженности или брезгливости Мерри взяла его руку. Погладила закругление, где большой палец сливался с запястьем, нагнулась пониже — посмотреть, где остальные пальцы уходят в ладонь. Ощупала костяшки и попыталась покачать пальцы из стороны в сторону, будто проверяя, не расшатались ли они.

— Совершенное воспроизведение, — выдохнула она. — Температура тела. Суставы, как на обычной руке, но если не считать пары конструкционных швов, как вот здесь на ладони, соединение безупречное. Ладонь даже принимает форму предмета, который ты держишь, как настоящая рука. — Она снова подняла на него глаза, все еще держа его руку, как поднесенный ей дар. — Ошеломляющая работа. Полностью совершенная. Биометалл первого класса, да?

— Лучший, который можно купить за деньги, — согласился он. — Мне говорили, что в каждой руке биометалла на двадцать пять КИСКов. — Он остановился, собираясь с духом для следующего шага, потом его другая рука медленно поднялась к застывшей и обвисшей половине ее лица.

— Можно?..

— Наверное, — ответила она напряженно.

Он знал, что вряд ли какой-нибудь другой мужчина захотел бы дотронуться до этого места. Но он хотел. Это было ему необходимо.

— Не бойся, больно не будет, — ласково сказал он. — Я могу яйцами жонглировать с помощью этих рук. — Серебряные пальцы легонько прошлись по обвисшим мускулам вокруг глаза, по щеке, около рта. Ни малейших рефлексов. Она напряженно сидела, глаза ее неспокойно следили за его рукой, полная губа была прикушена между белыми зубами. — Конечно, в результате получаются полные ладони омлета, а я весь заляпан желтком.

Она взорвалась смехом, внезапным и искренним. Марши почувствовал, как этот смех заполняет у него пустоту внутри, безмолвную и долгую пустоту. Рассмешить человека — это такая малость. Такая чудесная, благодарная малость. Только если долго жить без этого, поймешь, как она бесценна. И было так приятно знать, что он еще может дать это лучшее из лекарств.

Даже если она возьмет деньги — а он надеялся, что она не возьмет, — этот смех, да еще то, что она так легко смирилась с тем, чем он был, стоило куда больше тысячи кредитов.

Все было очень приятно, пока он не задал Тот Вопрос. Мерри боялась этого и надеялась, что этого не будет. Но он его задал и все испортил.

— Невезение. — Она пожала плечами, пытаясь отмести тему. — Оно как газ. Каждый получает свою долю.

— А потом оно проходит. В чем не повезло тебе?

Она глядела на этого странного человека, который купил ее услуги на всю ночь, и чувствовала, что разрывается на части. Как она стала профессионалкой — это дело ее и ничье больше. Это не было секретом, но это было частью ее жизни, а не ее работы.

И все же она чувствовала, что доверяет ему настолько, чтобы рассказать. Даже хотела ему рассказать: Сама не зная почему. Может, потому что он обращался с ней как с дамой, как с личностью. Это было приятно, и оттого еще горше, что он все испортил.

— Ты же мне не рассказываешь, как потерял руки, — возразила она, надеясь направить его на этот путь.

Он усмехнулся ей поверх стакана.

— Отчего же, расскажу. Мне случилось повздорить с маникюршей из Ада.

Она насмешливо фыркнула.

— Ладно. Я стала шлюхой, потому что волосы у меня на лобке не вились, а сложились знаком доллара.

Он усмехнулся еще шире:

— Правда? Потрясающе интересно. Ты мне потом покажешь.

Она прожгла его взглядом.

— Я тебе покажу все, что у меня с собой.

Не то чтобы прозрачный костюм много скрывал. И все же ничто так не отвлекает мужчину, как секс. Она потянулась к застежке у себя на груди.

Он протянул серебряную руку и мягко остановил ее. Металлические пальцы легли на ее руку легко, как бабочки из фольги.

— Прошу тебя, скажи, — попросил он, глядя прямо ей в глаза. — Мне ты можешь доверять. — Он убрал руку. — По крайней мере, я на это надеюсь.

Мерри отвернулась, резко встала.

— Мне надо еще выпить.

Она отступила к бару слегка неверной походкой. Частично потому, что выпила три бокала вина на пустой желудок. Но не только потому. И не столько.

В профессии шлюхи, чтобы выжить, необходимо держать голову прямо. Всегда контролировать ситуацию, даже когда играешь полное подчинение. Эмоции в сделке участвовать не должны. Надо помнить, что какой бы ни был симпатичный хуан, он платит за пользование твоим телом и больше ни за что. Если позволишь себе потерять контроль, ты напрашиваешься на беду.

И она знала, что сейчас балансирует на этой хрупкой грани беды. Соскальзывая все ближе и ближе, будто сама хочет за нее свалиться.

Почему?

Да потому, что этот человек, которому она продала себя на ночь, пытается ее соблазнить, и ей нравилось это ощущение.

Соблазнить не в смысле секса — она уже была куплена и оплачена. Он соблазнял ее сбросить свою защиту и впустить его в себя. Соблазнял втянуться в уязвимость наготы, чтобы он увидел укромные местечки, которые она прятала за лицом Мерри, представавшим миру.

Стоя к нему спиной, она взяла вместо вина бутылку скотча и опрокинула ее над стаканом. Рука ее тряслась, разбрызгивая жидкость мимо стакана, напоминая, как тверда была эта рука когда-то давным-давно.

Да, когда-то давным-давно. Ведь сказки, которые начинаются этими словами, всегда кончаются «они жили долго и счастливо»?

Она тяжело оперлась на бар, стоя спиной к этому странному хуану, который не хотел играть по правилам.

Только скажи ему, а потом сама скажешь ему свое настоящее имя!

— Я была микротехником, — сказала она, не отводя глаз от предательских своих рук. — Почти вся работа техника — это поиск неисправностей и замена модулей. Но иногда, чаще всего при работе со специализированной аппаратурой, надо перестроить или переконфигурировать сам модуль. Тогда зовут микротехника. Детали такие мелкие и хрупкие, схемы такие сложные, что требуется человек с действительно хорошими руками, как… — Она остановилась в поисках сравнения.

— Как у хирурга, — подсказал он у нее из-за спины. Она кивнула:

— Да, вроде этого. У меня такие руки были. Я свою работу хорошо умела делать. Чертовски хорошо.

Да, было. Она была лучшей на Веспе и в радиусе тридцати тысяч километров от нее. Зарабатывала хорошие деньги, а репутация ее была чистым золотом.

Она глотнула виски и скривилась, собираясь для следующих слов. Самых трудных.

— Однажды я работала над установкой модулей контроллеров на машине, печатающей схемы на заводе Иолуса здесь на Веспе. Какой-то кретин из рабочих случайно не закрепил болты валка проката. Или их не закрепили на заводе-изготовителе. Как бы там ни было, этот валок весом в двести пятьдесят кило сорвался и свалился внутрь машины, расплющив ящик с модулем контроллера. Тем самым модулем, в который я как раз вставила пальцы.