Дэвид Брин - Бытие

Женщина на экране подняла руку.

«Избавьте меня от лекции. Нас отделяет от принятия решения несколько минут… Отпустить ли кусок мусора, когда петля достигнет нижнего конца своей дуги, или перевести его на траекторию уничтожения?..»

– Где он сгорит при входе в атмосферу. Конечно, если он состоит из нормального вещества. Что-нибудь аномальное, упав на Землю в том районе, куда его занесет случай…

«У нас всегда есть возможность выбросить мусор в океан, если он переживет… – Акана выгнула брови. – Вы спорите, чтобы потянуть время?»

– Клянусь, я просто…

«Не важно. Я просмотрела снимки, сделанные петлей при встрече с объектом. Да, данные необычные. Но не вижу, что такого особенного вы нашли…»

– У камеры ограниченные возможности. Но даже она фиксирует необычный спектр – такого мы никогда не встречали. Возьмите профиль эмиссии – он свидетельствует о наличии небольшого самостоятельного источника энергии…

«…или, может быть, о какой-то старой батарее. Или об остатках химического реактора, чрезвычайно опасных. Именно от таких вещей мы стараемся избавиться».

– Или о чем-то необычном! Что мы и призваны исследовать на фронтире! Во всяком случае… Я приказал краулеру взглянуть.

«Что? – Акана Хидеоши выпрямилась. – Не спросив моего разрешения? – Генеральские звезды на плечах директора проекта сверкнули почти так же сердито, как ее глаза. – Краулеру потребуются часы, чтобы из средней позиции добраться до конца петли! А до тех пор бола будет бесполезна. Придется заново рассчитывать все захваты».

– Простите, но принимать решение мне пришлось быстро. Эта штука, чем бы она ни была…

Он видел, как Акана знаком велела подчиненным, которых не было на экране, представить ей новые данные. Поблизости два других астронавта станции – Ганеш и Салех – хлопотали по хозяйству, беззастенчиво подслушивая. Даже их платный турист, перуанский фосфорный миллиардер сеньор Вентана, подплыл ближе, отложив доверенный ему «научный эксперимент». При обычной скуке на орбите любая драма приветствуется.

Джеральд попробовал сменить тактику.

– Послушайте, руководство экспедиции говорит о необходимости сохранять ценные объекты, которые могут иметь научное…

«Вы только что произнесли ключевое слово, – перебила Акана; эффект запаздывания звука вызывал у нее раздражение. – Это слово “ценные”».

Она перевела дух, явно стараясь успокоиться.

«Ну, вопрос спорный. По телеметрии я вижу, что краулер уже нельзя отозвать. Вращение болы изменено, и к старому расписанию не вернуться. Мне нужно распределить штат и наметить новые цели. Если только…»

Она не договорила. Если только приборы краулера не покажут, что объект действительно интересный. Достаточно важный, чтобы оправдать все нарушения. Генерал вздохнула, не глядя на Джеральда, – при этом ее мнение стало еще понятнее. От того, что это окажется за штука, зависело многое.

Несомненно, его карьера. А может, и гораздо больше.

Это какой-то розыгрыш.

Данные не имели смысла, хотя краулер подошел на двадцать метров.

Петля продолжала вращаться высоко над Землей, посылая в радиационный водоворот пояса Ван Алена пучки электронов то из одного, то из другого конца, маневрируя, чтобы иметь возможность швырнуть объект – к сгоранию или к могиле в океане. Теперь, когда вращение петли регулировал Центр управления станцией, Джеральду оставалось только собрать как можно больше данных, прежде чем это случится.

– Не вижу ничего похожего на источник энергии на борту, – сказал он плавающему поблизости Хачи. Обезьянка теребила свой передник, но, услышав голос Джеральда, ответила низким раздраженным ворчанием.

Под камерами краулера – теперь он был в восьми метрах – объект казался скорее кристаллическим, чем металлическим. Джеральду пришло в голову, что это, возможно, слиток природного серебра, а не обломок, изготовленный человеком. Возможно, метеорит, еще не известный науке. Хотя как он мог занять круговую орбиту…

– А может, просто необычная сосулька, – пробормотал он. – Кусок замерзшей воды и человеческих отходов, выброшенный какой-нибудь ранней экспедицией. Это может объяснить необычно гладкую блестящую поверхность. Хотя она отражает свет не как лед, вообще не как известные материалы.

Если бы только мы лучше оборудовали краулер…

Джеральд откинул очки и ущипнул себя за нос. Можно было бы подумать, что астронавт должен привыкнуть к созерцанию и размышлениям на высокой орбите. В основном именно этим он и занимался, чтобы заработать на жизнь. Но иногда ему казалось, что его тело мужчины средних лет слишком исхудало.

Если бы только я был оборудован лучшими органами! Разве серьезный биологический апгрейд не станет доступен, когда мне стукнет пятьдесят? Почему это всегда в будущем… в будущем?

Он моргнул и повернул голову, чтобы сфокусировать взгляд на чем-нибудь далеком, – лучшая терапия для тяжелых приступов ир-зрения. Конечно, в тесном помещении единственной альтернативой оставалось окно, выходящее на голубую Землю. Облачные слои, напоминающие «пальцы» огромной реки, накрывают весь Техас до самого затонувшего Галвестона. Залив по контрасту кажется ярким пятном светло-голубых оттенков.

Джеральд снова заморгал, увидев несколько устремившихся к Карибскому морю искр, подобных язычкам пламени. А может, это куски космического мусора. Может, он сам на прошлой неделе отправил их в сторону Земли, прежде чем перенацелил петлю, рискнув карьерой ради какого-то неясного подозрения.

За работу. Снова надев очки, Джеральд почувствовал, как его окружает вир-облако, словно плазма при входе в атмосферу. Акана приказала быть осторожным с роботом и держать его на удалении на случай, если загадочный объект – это топливный бак или что-нибудь еще, возможно, грозящее взрывом. «Если чересчур приблизиться, можно потерять и петлю, и краулер», – предупредила она.

Но Джеральд был уверен, что проблема не в этом.

– Я не зарегистрировал повышенного уровня летучих веществ в пространстве поблизости, так что здесь не может быть запаса топлива или окислителя. К тому же он очень маленький.

Артефакт, если он изготовлен человеческими руками, казался размером с бейсбольный мяч, продолговатый вдоль одной из осей. Может, мяч для американского футбола. А может, и сосулька. Но водяной лед при прямой возгонке должен выделить газ.

Вообще-то тут цвета, которых Джеральд никогда не видел.