Артур Кларк - Призрак исполина
— Вот беда, мистер Брэдли! Мистер Дональд не желает верить в правду. Я бы ему много чего порассказал о прежнем господине, да что толку?
— Аде вы рассказываете немало.
— Верно. И она верит, потому как умная девочка.
— Я тоже верю. Иногда. Например, насчет лорда Дансени[28].
— Согласились-то, только потолковав с отцом Макмаленном.
— Дансени? Писатель? — переспросил Брэдли.
— Да. Читали его?
— Ммм… нет. Он был большим другом доктора Биба — первого человека, опустившегося под воду на полмили. Поэтому мне знакома фамилия.
— Вам стоит почитать его рассказы, особенно о море. Пат утверждает, что он часто приезжал сюда играть в шахматы с лордом Конроем.
— Дансени был великий человек, великий ирландец, — добавил Патрик. — И очень добрый. Всегда позволял старому господину выигрывать. А с какой бы радостью он попробовал сыграть с этим вашим компьютером! Особенно когда сочинял рассказ про шахматную машину.
— У него есть такой рассказ?
— Не то чтоб про машину. Может, про демона.
— А как называется? Я непременно должен найти его.
— «Гамбит трех моряков»… а, вот и она! Так и знал!
Голос старика смягчился, когда в поле зрения появилась маленькая лодка. Она описывала неторопливые круги в центре обширного пруда, а сидящая в ней девочка, похоже, зачиталась книжкой.
Дональд поднес к губам браслет с дистанционным устройством связи:
— Ада… У нас гость. Через минуту спустимся вниз.
Девочка помахала рукой и продолжила читать. В следующее мгновение она исчезла. Дональд изменил фокусное расстояние объектива камеры-обскуры.
Теперь Брэдли увидел картину целиком. Пруд имел форму сердечка. В заостренной части он соединялся с круглым водоемом размером поменьше. Тот, в свою очередь, переходил в следующий, еще меньше, и тоже круглый. Полностью фигура выглядела забавно. Пруды явно выкопали не так давно. На лужайках не успели зарасти следы, оставленные землечерпательной техникой.
— Вашему вниманию предлагается пруд Мандельброт, — произнес Патрик без особого энтузиазма. — Только поосторожнее, мистер Брэдли. Не просите ее растолковывать, что к чему.
— Надеюсь, не придется, — сказал Дональд. — Давайте спустимся и узнаем.
Увидев отца с двумя спутниками, Ада включила мотор. Он питался энергией от небольшой солнечной батареи, и лодка плыла почти со скоростью шагающего человека. Девочка повела суденышко не навстречу взрослым, как ожидал Брэдли, а вдоль центральной оси главного пруда, затем — по узкому перешейку, выводившему в круглый водоем. Лодка быстро пересекла его и выплыла в третий, самый маленький прудик. Теперь Брэдли отделяло от судна всего несколько метров, но он не слышал шума мотора. Будучи инженером, он оценил эту особенность.
— Ада, — крикнул Дональд. — Знакомься, наш гость, мистер Брэдли. Я тебе о нем рассказывал. Он собирается помочь нам в подъеме «Титаника».
Ада, готовившаяся пристать к берегу, молча кивнула. Последний пруд размером сравнился бы с лужей; десятку уток в нем было бы тесновато. Длинная узкая канавка вела из него к лодочному сараю. Брэдли обратил внимание, что канал идеально прямой и лежит ровно вдоль центральной оси трех водоемов. Очевидно, сделано это не случайно, но зачем? Старый садовник загадочно улыбался, радуясь обескураженности американца.
По обе стороны от канала возвышались прекрасные кипарисы высотой больше двадцати метров. «Миниатюрная версия окрестностей Тадж-Махала», — подумал Брэдли. Индийским шедевром архитектуры он любовался давно и совсем недолго, но забыть, насколько тот прекрасен, не мог до сих пор.
— Видишь, Пат, кипарисы отлично прижились после пересадки. Напрасно волновался, — сказал Дональд.
Патрик поджал губы и придирчиво посмотрел на ровные ряды деревьев. Затем он молча принялся тыкать пальцем в некоторые экземпляры, ничем, на взгляд Брэдли, не отличающиеся от остальных.
— Эти, думается, нужно будет менять, — произнес садовник. — И не говорите, что я вас не предупреждал.
Подойдя к лодочному сараю, мужичины стали ждать неторопливо приближающуюся Аду. Когда девочка оказалась в метре от причала, вдруг послышался истеричный лай. Из лодки выскочило нечто, смутно напоминающее маленькую швабру, и устремилось к ногам Брэдли.
— Если не будете шевелиться, — подсказал Дональд, — она решит, что вы безобидны, и оставит вас в живых.
Крошечный кернтерьер подозрительно обнюхивал туфли гостя. Брэдли в свою очередь разглядывал хозяйку собачки. Он одобрительно отметил, как аккуратно Ада привязала лодку, хотя делать это было не обязательно. Девочка, в отличие от сумасбродной собачонки, — необычайно организованная юная леди, понял Брэдли. Животное же сменило гнев на милость и принялось радостно облизывать его туфли.
Ада подняла щенка, прижала к груди и с любопытством посмотрела на Брэдли.
— Вы действительно поможете нам с «Титаником»? — спросила она.
— Надеюсь, — уклончиво ответил Брэдли. — Нужно многое обсудить.
«Только не здесь, — мысленно добавил он. — Не время и не место для подобных разговоров. Нужно дождаться миссис Крейг». Хотя, будь такая возможность, Джейсон предпочел бы не встречаться с властной женщиной вовсе.
— Ада, что ты читала в лодке? — добродушно поинтересовался Брэдли, пытаясь сменить тему.
— Почему вы спрашиваете? — вежливо, без тени дерзости осведомилась девочка.
Брэдли не успел сформулировать подходящий ответ. В разговор поспешно вмешался Дональд.
— Боюсь, — проговорил он, — дочь не привыкла тратить время на светские беседы. По ее мнению, в жизни есть гораздо более важные вещи. Типа фракталов и неевклидовой геометрии.
Брэдли указал на щенка.
— Не похоже, что эта малышка имеет отношение к высшей математике.
Ада, к удивлению гостя, наградила его очаровательной улыбкой.
— Видели бы вы Леди, высушенную после купания. Шерсть у нее торчит во все стороны. Она напоминает миленький трехмерный фрактал.
Шутка оказалась выше понимания Брэдли, но он рассмеялся вместе со всеми. К счастью, с чувством юмора у девочки все было в порядке. Джейсон, пожалуй, мог бы полюбить ее. Только общаться с Адой следовало так, словно она вдвое старше, чем выглядит.
Брэдли набрался смелости и задал следующий вопрос.
— На лодочном сарае большими цифрами написано «тысяча девятьсот девяносто девять», — проговорил он. — Наверное, число относится к знаменитой программе твоей мамы, написанной в конце прошлого века?
Дональд хмыкнул.
— Неплохо, Джейсон; почти все так думают. Ада, будь, пожалуйста, снисходительна.
Мисс Крейг опустила щенка на траву, и он умчался обследовать ствол ближайшего кипариса. У Брэдли возникло неприятное впечатление, что Ада собирается определить его коэффициент интеллекта, прежде чем ответить на вопрос.
— Мистер Брэдли, если вы посмотрите внимательно, то заметите минус перед числом и точку после единицы.
— И?
— Эта запись означает минус одну целую девять тысяч девятьсот девяносто девять десятитысячных… И далее, до бесконечности.
— Аминь, — вмешался Патрик.
— Почему бы в таком случае не написать «минус два»?
— Уже предлагали, — смеясь, проговорил Дональд. — Но при настоящем математике таких вещей произносить не стоит.
— Я думал, вы отличный математик.
— Да нет же, господи боже. В сравнении с Эдит я программист среднего пошиба с волосатыми лапами.
— И, как я понял, в сравнении с юной леди. Знаете, я что-то никак не разгляжу дна. Для человека моей профессии не самое приятное положение.
Смех Ады развеял чувство неловкости, владевшее Джейсоном последние несколько минут. Но место, где они расположились, все еще его угнетало, словно что-то зловещее, недоступное человеческим чувствам таилось здесь. Бесполезно бороться с мерзким ощущением одной только силой воли. Джейсон ловил смутные воспоминания, но они тут же ускользали. Оставалось ждать. Воспоминания вернутся, непременно вернутся.
— Мистер Брэдли, вы спросили меня, что за книгу я читала.
— Пожалуйста, называй меня Джейсон.
— Глядите, вот она.
— Как я не догадался. Он тоже был математиком, верно? К своему стыду, я не читал «Алису». В Америке эту книжку детям заменяет «Волшебник страны Оз».
— Ее я тоже прочла, но Доджсон — то есть Кэрролл — намного лучше. Как бы ему это понравилось! — воскликнула Ада, обведя рукой пруды необычных очертаний. — Понимаете, мистер Брэд… Джейсон, это Крайний Запад, — продолжила она, указав на лодочный сарайчик с загадочными цифрами. — Для множества Мандельброта минус два представляет бесконечность. За ней не существует ничего. Сейчас мы идем вдоль Спицы. Маленький пруд — последнее мини-множество с отрицательной стороны. Когда-нибудь мы посадим вокруг цветы — правда, Пат? Они хоть как-то отразят фантастические детали вокруг главных долей. Вон там, на востоке — выступ, где встречаются два пруда побольше — Долина Морского Конька, минус семьсот сорок пять тысячных. Самое начало — ноль, разумеется — находится посередине дальнего пруда. На восток множество простирается не слишком далеко; выступ в области Пересечения Слона — там, прямо перед замком — равняется примерно плюс двумстам семидесяти трем тысячным.
