Артур Кларк - Призрак исполина
Наступила неловкая пауза. Наконец Като проговорил:
— По телевизору такое зрелище не покажется особо впечатляющим, не правда ли? У нас более амбициозные планы. Именно эта часть проекта строго засекречена. Корма разбита на куски, но… Мы поднимем ее за один раз. Внутри айсберга. В таком подходе есть глубокая поэтичная справедливость… Один айсберг затопил «Титаник», другой поднимет его к дневному свету.
Если Като рассчитывал изумить собеседника, ему пришлось разочароваться. Джейсон слышал практически обо всех вариантах подъема «Титаника», возникших в умах изобретателей за прошедший век.
— Продолжайте, — сказал Брэдли. — Потребуется немаленький морозильник, если я правильно понимаю?
На лице Като появилась улыбка победителя.
— Нет. Нам поможет физика твердого тела. Слышали об эффекте?
— Конечно. Речь об охлаждении, возникающем при пропускании электрического тока через определенные материалы. Не помню, какие именно. С тех пор как в две тысячи первом по соглашению о защите окружающей среды запретили фторуглеродные соединения, такой принцип используют все производители домашних морозильников.
— Верно. Но обычный, кухонный, так сказать, вариант системы Пельтье не особо эффективен. Правда, от него и не требуется особых мощностей. Генераторы кубиков льда не дырявят разнесчастный озоновый слой — и ладно. Однако наши физики открыли новый класс полупроводников, спасибо революции в области сверхпроводимости. С их помощью эффективность увеличивается в разы. Все морозильники в мире безбожно устарели.
— Японские производители наверняка пребывают в предынфарктном состоянии, — улыбнулся Брэдли.
— Сейчас оформляют патентные лицензии. И реклама получится небывалых масштабов. Самый большой кубик льда с «Титаником» внутри всплывает на поверхность!
— Впечатлен. А где собираетесь брать энергию?
— В этом плане у нас тоже оригинальное решение. Перекуем мечи на орала! Хотя в данном случае выражение слегка притянуто за уши. Хотим использовать две списанные атомные подводные лодки — русскую и американскую. Они вместе вырабатывают ровно столько мегаватт, сколько требуется. Да и на глубине в несколько сот метров подлодкам не страшен даже самый сильный шторм.
— В какие сроки планируете уложиться?
— Шесть месяцев, чтобы установить оборудование. Затем два года заморозки по системе Пельтье. На дне температура близка к точке замерзания. Нужно лишь опустить ее на пару градусов, и айсберг начнет формироваться.
— Что помешает ему всплыть раньше времени?
Губы Като вновь растянулись в улыбке.
— Давайте пока не лезть в детали. Могу заверить, наши инженеры продумали этот нюанс. Именно здесь начнется ваша работа. Если, конечно, захотите.
«Интересно, он в курсе про Паркинсонов? — подумал Брэдли. — Возможно; даже если не уверен, мог догадаться, что они тоже сделали предложение».
— Прошу прощения, — извинился Като, открыл чемоданчик и извлек из него какой-то предмет. Через пять секунд он снова посмотрел на гостей. Теперь японец напоминал капитана пиратской шхуны. Лишь едва заметный проводок, ведущий к пульту в руке, намекал, что черная повязка на глазу Като — произведение высоких технологий.
— Боюсь, это лишнее доказательство, что я не настоящий сын своей родины. Дурные манеры и все прочее… мой отец до сих пор пользуется лэптопом времен последней династии Минь. Но монокли гораздо удобнее. Они дают более высокое разрешение.
Брэдли и Крейги не удержались от смешков. Като говорил правду: многие современные портативные видеоустройства оснащались компактными экранами, весящими не больше очков. Порой их даже помещали в оправы. Монокль располагался всего в сантиметре от глаза, но хитрая система линз увеличивала изображение размером с почтовую марку во сколько угодно раз.
Приспособление отлично подходило для развлекательных целей. Однако больше всего оно пригодилось бизнесменам, юристам, политикам и другим людям, желающим хранить конфиденциальную информацию подальше от любопытных глаз. Подсмотреть в электронный монокль можно, лишь присоединившись к тому же потоку информации. Однако со временем у устройства обнаружился большой недостаток. Оказалось, оно вызывает новые разновидности шизофрении, приводящие в восторг исследователей явления «расщепления мозга».
Като наконец закончил воспевать мегаватты в час, тонно-калории, градусы в месяц и всевозможные коэффициенты. Брэдли несколько минут молча переваривал поступившие в мозг данные. Многие детали были слишком специфичны, чтобы оценить их сразу. Однако они-то как раз представлялись не столь важными. Тонкости он изучит позже. В расчетах инженеров Като Брэдли не сомневался. Но нет гарантии, что не упущены важные моменты. Он слишком часто сталкивался с подобным…
Однако инстинкт подсказывал, что план составлен надежно. Джейсон давно научился серьезно относиться к первому впечатлению, особенно негативному. Причину неприятия в таких случаях искать совсем не обязательно. На этот раз дурных предчувствий не возникло. Проект, спору нет, выглядел фантастическим, но вполне мог сработать.
Като тайком наблюдал за Брэдли, пытаясь уловить его реакцию. «А я умею становиться непроницаемым, когда требуется, — думая Брэдли. — И моя репутация говорит о многом».
В следующее мгновение Като, едва заметно приподняв уголки губ, протянул Брэдли сложенный вдвое листок бумаги. Американец не сразу развернул его. Но, увидев цифры, он понял: даже если дело сорвется, не будет нужды впредь думать о профессиональной карьере. К тому же в силу естественных причин работать ему осталось совсем недолго. А столько денег даже при его доходах не скопить за всю жизнь.
— Польщен, — спокойно проговорил Брэдли, — Вы более чем щедры. Однако нужно завершить пару важных дел, прежде чем я дам точный ответ.
Като удивился.
— Сколько ждать? — осведомился он довольно резко.
«Думает, что я веду переговоры с кем-то еще, — заключил Джейсон. — В общем-то, так и есть…»
— Неделю. Одно скажу с уверенностью: такую цену не предложит никто.
— Знаю, — согласился Като, закрыв чемоданчик. — Эдит, Дональд? Хотите что-нибудь добавить?
— Нет, — ответила Эдит. — Похоже, мы обо всем поговорили.
Дональд молча кивнул.
«Странная парочка, — отметил Брэдли. — И не очень счастливая». Дональд ему понравился сразу. Мягкий, теплый человек. Эдит — резкая, привыкшая доминировать, почти агрессивная. Явно глава семейства.
— Как поживает вундеркинд, которому посчастливилось родиться у столь прекрасных родителей? — спросил Като у Крейгов, когда те собрались уходить. — Пожалуйста, передайте ей мой сердечный привет.
— Передадим, — пообещал Дональд. — У Ады все хорошо. Она в восторге от поездки в Киото. Хоть немного отвлеклась от изучения множества Мандельброта.
— Что такое «множество Мандельброта»? — поинтересовался Брэдли.
— Проще показать, чем рассказать, — ответил Дональд. — Заезжайте в гости. Устроим вам экскурсию по нашей студии. Правда, Эдит? Тем более нам предстоит работать вместе. Очень надеюсь, что предстоит.
От Като не укрылась секундная растерянность Брэдли. Но Джейсон быстро совладал с собой и ответил, изобразив радушную улыбку:
— С радостью. На следующей неделе у меня командировка в Шотландию. Пожалуй, удастся выкроить время. Сколько лет вашей девочке?
— Почти девять. Но если вы спросите у нее, она, скорее всего, ответит так: восемь целых, восемьсот семьдесят шесть тысяч пятьсот сорок пять миллионных.
Брэдли рассмеялся.
— Ада, похоже, действительно вундеркинд. Боязно с ней встречаться.
Като покачал головой.
— Это говорит человек, напугавший пятидесятитонного осьминога. Нет, мне никогда не понять американцев.
18 ИРЛАНДСКИЙ САД
— В детстве я любил приходить сюда, — печально проговорил Патрик О'Брайен, — и любоваться волшебными картинками. Казалось, тут ярче и интереснее, чем в остальном, реальном мире. Теликов тогда, ясное дело, не было, а шатровый бродячий кинотеатр наведывался в деревню не чаще раза в месяц.
— Джейсон, не верьте ни одному слову, — улыбнулся Дональд. — Пату вовсе не сто лет.
На вид Брэдли дал бы садовнику семьдесят пять. Однако О'Брайену могло быть и слегка за восемьдесят. Следовательно, родился он в тридцатых или еще раньше. Мир его юности казался американцу невероятно далеким, а та реальность — удивительнее любых сказок, даже ирландских.
Патрик грустно покачал головой и снова потянул за веревку. Большая линза над его головой начала поворачиваться. На матово-белом столе, вокруг которого стояли зрители, стали выписывать медленный пируэт лужайки, клумбы и посыпанные гравием дорожки замка Конрой. Все выглядело неестественно ярко и четко. Брэдли представлял, как чудесная старинная машина превращает привычный внешний мир в заколдованную сказочную страну в голове мальчишки.
