Ольга Чигиринская - Мятежный дом

– С какой стати? – пожал плечами Кори. – Вы с Дэйлой проиграли. Поединок отменяется.

– Вы все трусы, – Эли разрыдалась, несколько раз ударила кулаками в пол, а потом опустила на них голову.

– Пойдем, – сказал Плато, помогая ей встать на ноги. – Я тебя размассирую, пока ноги не распухли.

«Э-эй! – подумала Бет. – А как насчет моего распухшего носа, а?»

Белль ударилась в панику, увидев распухающие синки. Однако так уж гемы воспитаны, что паника не мешает им действовать. Белль отыскала в аптеке обезболивающие и электромассажер, уложила хозяйку в постель и принялась колдовать над ее лицом.

Боль прошла, а от приятных покалываний в переносицу и вокруг глаз хотелось спать. Бет глянула на часы и удивилась: без пятнадцати семь. Они уложились в каких-то сорок минут!

Можно было спать до восьми, и Бет, сладко зевнув, задремала.

…Первым уроком у них была экономическая теория. Школу устроили в большом зале библиотеки, расставив столы полукругом и соединив в сеть четырнадцать терминалов.

Профессор госпожа Тэн, увидев разбитые лица двух учениц, слегка оторопела.

– Девушки… Что это с вами?

– Несчастный случай во время утренней разминки, – беззаботно сказала Бет. – Мы спарринговали и немножко хватили через край.

Професор Тэн то ли удовлетворилась объяснением, то ли не подала вида.

– Сеу Сонг, вы готовы объяснить нам, что такое прогибиционизм и протекционизм, и в чем между ними разница? Или ваш речевой аппарат слишком пострадал?

– Нет, я могу, – сказала Дэйла, и начала отвечать урок.

Следующите два преподавателя – астрограф и учитель классической литературы – проявили меньше самообладания, но в целом все прошло ничего. Реакция преподавателей, впрочем, была наименьшей из проблем: Бет предстояла еще встреча за обедом с бабушкой.

По правде говоря, есть ей совсем не хотелось. Несмотря на то, что медик подтвердил отсутствие сотрясения мозга, ее слегка подташнивало. Но обед с бабушкой был делом почти официальным. Уважительной причиной для неявки оставалось только бессознательное состояние.

«Попросить, что ли, Плато врезать мне еще раз?» – мрачно подумала Бет.

Такая шуттка даже мысленно показалась ей страшноватой. Сейчас, когда прошел кураж, она понимала: многое, многое она согласилась бы отдать за то, чтобы ее никтогда и никто больше не ударил по лицу.

До встречи с бабушкой, одако, оставалось еще часов пять. Сначала был общий ланч (по обычаю, самый простой: сэндвичи с разными начинками), потом – личное время и тренировка со свогами.

– Ну, как ты? – спросила Дэйла, когда они мыли рукти в дамской комнате перед ланчем.

Бет посмотрела в зеркальную стену на нее и себя. У нее почернела и распухла переносица, второй синяк со скулы разноцветными пятнами стекал на челюсть. У Дэйлы припухли оба глаза, и на лбу красовалась ссадина.

– Как-то раз в моем присутствии избили… одного парня, – сказала Бет. – Из-за меня избили, я его втянула в эту неприятность. Вот сейчас смотрю на себя и думаю: я должна была когда-нибудь за это получить свое. Побыть на его месте… А еще думаю – с тех пор прошло так мало времени, а я… теперь уже другой человек.

– Тот парень – это… он, да?

– Да, – призналась Бет.

– Слушай, а какой он? Столько всего болтают…

Бет не знала, что ответить. Молча смотрела на капельки воды в базальтовой раковине: вот одна сорвалась в места и поползла к стоку, вот вторая…

– Понимаешь, – сказала она наконец. – Я могу рассказать, каким он был… Но ведь и он тоже изменился. И я не знаю, насколько…

– О нем ходит еще один слух, – в голосе Дэйлы появились какие-то кошачьи интонации, – который Эли Огата, спорю на что угодно, никогда не решится повторить.

– Какой? – осторожно спросила Бет.

– Болтают, что в нем воплотился Экхарт Бон.

Встреча с бабушкой, однако, прошла не так страшно, как Бет думала поначалу. Леди Альберта только поморщилась и понинересовалась, что Бет намерена делать в случае высочайшего приглашения.

– Так и пойду, – сказала Бет.

– Ну-ну, – скептически усмехнулась бабушка.

Бет поковыряла салат да выпила оранжада со льдом – больше ничего в горло не лезло.

– Неужели нельзя было разрешить дело иначе? Обязательно подставлять лицо под чьи-то пятки? – бабушка наконец не выдержала молчания.

– У меня было очень мало времени, – рассеяно проговорила Бет, меланхолически вертя вилку в пальцах.

Спсение пришло от комма, проигравшего несколько тактов из «Сонатины» Мэй Буланг. Андреа, получив сообщение на стационарный терминал, переадресовал ей.

– Госпожа Аэша Ли не может провести завтрашний урок каллиграфии, – сказала она, – и хочет перенести его на сегодня.

Бабушка вздохнула. Синоби ей не нравились. Это были скрытные люди, которые делали грязные дела весьма нечистоплотными методами. Конечно, ее зять тоже был синоби, с этим ничего не сделаешь – он он именно был синоби, то есть, покинул ряды клана, когда стал тайсёгуном. А вот Аэша Ли рподолжала оставаться синоби, и леди Алтьберта не одобряла того, что сын разрешает племяннице встречаться с Аэшей Ли и не сходилась с ним во мнении относительно полезности этих встреч.

Но поскольку его формальный и неформальный авторитет был выше, ей ничего не оставалось, кроме как пожать плечами и сказать:

– Ну что ж… Если ты полагаешь, что эти уроки каллиграфии приносят тебе хоть какую-то пользу…

– Полагаю, – Бет вскочила из-за стола, сделала реверанс и умчалась к своему терминалу.

Через десять минут она уже ехала в своем карте, сопровождаемая Кеем и Роландом, к Храму Всех Ушедших.

Аэша Ли, как и в прошлый раз, приготовила письменные принадлежности.

– Ну, – сказала она, когда двери склепа закрылись, оставив их наедине, – все выглядит не так плохо, как я ожидала.

– Если бы я знала, что Дэйлу учили чему-то, я бы выбрала стормэксы, – призналась Бет, невольно коснувшись переносицы.

– И проиграли бы юной Эли Огата. Она владеет стормэксом, – госпожа Ли принялась растирать тушь. – А насчет того, как умеет драться сеу Сонг, вы могли бы сообразить. Танец, которым она занимается, включает в себя множество элементов единоборств. Как вы себя чувствовали, выходя на поединок?

Бет потеребила на запястье четки Дика.

– Мне было страшно. Я знала, что это не смертельно – и все-таки…

– Да, это страшно, – согласилась госпожа Ли. – Кстати, слово «страх» тоже включает в себя элемент «сердце», – несколькими штрихами синоби набросала знак.

– А какие еще знаки включают в себя элемент «сердце»?