Письма Филиппа - Павел Юрьевич Фёдоров
– Вот! что я хотел от тебя услышать, вот именно – создание. Мир именно таков, каким ты его создал. Мы вместе сейчас наблюдали с тобой непосредственно за процессом. Какая разница, в сущности, между фильмом и жизнью?
Да почти никакой. Видимо ты являешься не только собеседником, а непосредственным участником всех поступков и дел человека.
– И не только человека, разумеется.
Творение присуще чувству проникновения или постижения. Только через творение есть возможность соприкоснуться непосредственно с душой.
– Собственно проявление души в мире человека и является творчеством. И всё же, общечеловеческая сущность человека не до конца принята вами.
Фильм относится, скорее к технологическому творчеству – искусственному. На всё смотреть через объектив камеры. Или выделять отдельные фрагменты жизни на экране через проектор. Это искусство вызвано явным противоречием технических и духовных потребностей или необходимостей.
– Мне неважно всё это. Почему тебя так беспокоит вопрос о том: через что человек обращается ко мне? Какая мне разница, честно говоря, чем я являюсь для тебя? Но для тебя почему-то есть разница. Просто так поговорить со мной у тебя не получается, а вот через, в том числе и творчество, это пожалуйста.
Может мне хочется что-то сказать людям через общение с тобой, а что я смогу без искусства сказать?
– Несомненно. В этом ты абсолютно прав. Но я не об этом. Я хотел тебе показать то, что вы отделили творчество от повседневной жизни. В вашем понимании каждое мгновение вашей жизни не может являться произведением искусства. Потому собственно и настоящее искусство для вас имеет очень маленькое значение, настолько незначительное, что вы о нём даже не подозреваете.
Какое же это?
– А вы сами. Ведь ты посмотри – каждый человек создан абсолютно индивидуальным, уникальным и ничем не ограниченным по своим возможностям живым существом. Общаясь с вами, я каждый раз встречаюсь с гением и просто прошу его оставаться самим собой.
Ты хочешь сказать, что каждый человек, без исключения, гениален?!
– Конечно, гениальность – это для каждого просто быть самим собой. Но я вижу, что для вас это практически невозможно.
На самом деле у людей считается, что гениальность среди людей чрезвычайно редкое явление. Более того, за всю историю мы знаем не очень много гениальных людей или произведений.
– Я бы даже сказал точнее, пусть это вас не обижает, вы никогда не знали гениальных людей, во всяком случае, подавляющее большинство из вас.
Как же так?
– Видишь ли, тех, кого вы называете гениальными, выдающимися, божественными и прочими, являются лишь отражением вашего общепринятого представления о гениальности. А гениальность не может быть общепринятым представлением. На самом деле гениальность самое реальное из всего реального, что вам доступно.
Так что же тогда гениальность, по-твоему?
– А ты спроси о ней у неё самой, чего ты боишься, думаешь она не ответит? Ответит, она с великим терпением ожидает каждого из вас, она всегда с вами, потому что она, в сущности, является вами. Дело в том, что гениальный человек никогда не создавал и не создаёт гениальных произведений, и даже не создаст.
Почему?
– Потому, что тогда могло бы существовать что-то, что не является гениальным. Гениальность – ваше естественное состояние, только вы не пользуетесь этим.
Суть фильма за кадром – это встреча. В процессе творчества обращаемся к непостижимому, несущему отпечаток таинства, как лицо, которое на тебя смотрит из небытия, но лица не видно, а есть только ощущение взгляда.
– Или как нечто осознанное, которое присутствует рядом с тобой.
Раньше я говорил – тот взгляд. Теперь мне кажется, что это сам человек отражается в собственном зеркале происходящего.
– Это время через пространство отражается в сознании, создавая бытие.
Сам факт всего появляющегося на свет из ничего поражает своей глубиной, совершенством и законченностью. Путь к неизведанному – в этом суть творчества – в этом жизнь. Всем доступно это движение.
– Главная особенность лишь в том, что путь у каждого свой, но не каждый это понимает, хотя в этом смысл происходящего.
Безбрежный океан стремится ввысь. Бежать, пока есть силы у воды, струящейся и крики чаек. Пролетят, что может быть печальней потерять. Для человека и для чаек. Кто помнит здесь. Кому идти к тому, чем ты являешься для чаек. Всё может быть печально или славно. Не может быть, лишь, между. Так почему не быть тому, что кажется загадочным, отсутствует! Но, всё-таки, что сказано здесь человеком человеку или самому себе, не важно, зачем вообще говорить?
– Мир устроен так, как ты этого пожелаешь, однако, ориентация на достижение желаемого не совершает поступка, а без него никак.
Наша Логика подчинена зависимости от желания. И получив, или не получив желаемое мы не поступаем, а ждём в бездействии.
– Ожидание, само по себе, тоже поступок. Но это осознанное ожидание в пути у особо сильных личностей. Природа человека в его присутствии. Но, не олицетворяй себя со всем сущим и происходящим. Лишь часть природы доступна тебе изначально, остальное постигай сам.
Но это не может быть целью.
– Цели вообще не может быть видимой и, даже, интуитивной. Цель – это когда есть понимание её или нет. Это открытие себя, как автора и, одновременно, соавтора.
В нашем мире существуют лишь общечеловеческие ценности, а скорее дары. И одни из главных – способность понимать и творить.
22 .
Встретишь ли ты его так, что откроется природа в своём бескорыстии
Кому – не тебе ли улыбается солнце человеческое существо
То, что ты называешь судьбой, ни есть лишь то, что случилось уже с тобой когда-то
И не ты ли сам обречён идти вперёд за прошлым своим.
В саду перед фонтаном на скамье в одиночестве сидел старик. По нему видно было, или скорее ощущалось, что он кого-то ожидает. Наконец в конце аллеи появились среднего возраста мужчина и женщина. Они шли вместе, и она держала его под руку. Старик неотрывно смотрел на них. Вот они не спеша прошли мимо него. Старик встал неотрывно гляди им вслед, сделал несколько шагов за ними.
– Михаил! – окликнул их старик. – Михаил!
Услышав позади себя возглас, мужчина мимолётно обернулся, и заметив, что старик обращается именно к нему, остановился, они с женщиной повернулись к нему лицом.
– Вы ко мне?
– Михаил…, ты помнишь меня?!
– Я не Михаил…, но так звали моего деда.
– Деда? – старик был явно в замешательстве.
– Да, мне уже говорили, что я очень похож на него, когда он был в
